Шрам - Николай Покуш

памяти, успел произвести два выстрела, прежде чем в ответ по машине забарабанили пули. Моя Шторми, верная Шторми, служила теперь моим щитом, и стремительно превращалась в груду изрешеченного пулями металла.

– Убейте его, сейчас же! – скомандовал Роланд.

Я услышал звук сменяемого магазина, попробовал высунуться, но не успел выстрелить, и чудом смог избежать пули, когда на мою машину снова осыпался град свинца. Но кое-что заметить я успел. Стив собирался обходить машину спереди. Логично было предположить, что другой Койот попытается обойти ее сзади, и так они зажмут меня в тиски. Убить обоих я не сумею, и в итоге я решил, что если и погибну здесь, то обязательно заберу с собой Стива, а потому приготовился высунуться первым и пристрелить его.

Но тут же раздался крик Роланд:

– Черт! Берегись!

Я услышал грохот выстрела и оглушительный взрыв. Шторми приняла на себя весь удар, и ее качнуло так, что крыло ударило меня в спину, от чего я упал на землю лицом вперед. Повсюду вокруг стали приземляться красные и черные дымящиеся ошметки. Куски человеческой плоти. Куски тела Стива. Только одна пушка могла так стрелять. Покаяние. Джим спас меня и разнес Стива на куски. Он мог бы выстрелить в Роланда, определенно мог бы, ведь, сфокусировав внимание на мне, они и не предполагали, что Змей жив и способен действовать. Но Джим выстрелил именно в Стива. А в следующее мгновение поплатился за это.

Я услышал очередь, и тут же понял, что произошло. Это осознание вырвалось из меня криком ярости и боли. Я вскочил на ноги, уже не боясь попасть под пули, и вскинув пистолет, пристрелил того койота, который пытался обойти Шторми с противоположной стороны, того, кто начал стрелять в ответ по Джиму. Я выстрелил в него четыре раза, и промахнулся только первый. Пули угодили ему в корпус, но человек упал как подкошенный, словно срубленный косой тонкий стебелек.

«Джим! Джим!»

Оглянувшись, я увидел лежащее на земле тело друга и сразу бросился к нему. Роланда нигде видно не было, и едва ли ему удалось добежать до какого-то укрытия так быстро, скорее всего, он спрятался в своей машине. Но сейчас меня это волновало меньше всего.

Повсюду валялись дымящиеся части тела и снаряжения, и воздух наполнился дымом, в котором явственно ощущался тошнотворный запах горелого мяса. Но все это я ощущал где-то на задворках своего разума и, кажется, даже не отдавал себе отчета в том, что Стив, тот самый, которого я когда-то знал и которому, несмотря на взаимную неприязнь, доверял, всего минуту назад был разорван на куски. Всё, нет больше Стива, сгинул, но я ничего не чувствовал по этому поводу. Ни горечи, ни ликования. Мне было всё равно. И единственное, что заботило в те минуты, это судьба друга, снова спасшего мою жизнь.

Мой друг был жив, я убедился в этом сразу, как только опустился рядом с ним. Жив, но без сознания. Лицо залито кровью, одежда в нескольких местах порвана, и на теле виднелись глубокие раны и отверстия от пуль. Я не сомневался, что не обошлось без переломов. Но Джим дышал. Я видел, как вздымается его грудь. Он хрипел, и на губах лопались кровавые пузыри.

Раздался рев, и из-за холма, того самого, куда собирался бежать Роланд, показался еще один разрушитель, уже не такой огромный, но преисполненный лютой ярости. Тварь помчалась на нас с Джимом, разинув красную пасть, из которой ручьями лилась слюна. Я уже ничего не мог с этим сделать. Я лишь сидел, положив голову друга себе на колени, и смотрел, как приближается свирепая, зубастая смерть. Было ли мне страшно в тот момент? Пожалуй, что нет. Я слишком устал для страха.

Преодолев лишь полпути, монстр был остановлен очередью из пулемета с броневика Блэки, и мысленно я искренне поблагодарил ее за столь своевременное появление. Пулемет умолк, и последовал мощный удар, сопровождающийся лязгом сминающегося металла. Это броневик Новолуния протаранил фургон Койотов и протащил несколько метров вперед, оставляя на земле глубокие борозды, а затем остановился, и невообразимый грохот вдруг сменился тишиной. В оседающем облаке пыли виднелся почти неповрежденный броневик и покореженной грудой металла перед ним – грузовик Роланда со смятой кабиной. Оставшиеся в строю члены Новолуния тут же посыпали наружу.

Подняв руку, чтобы позвать на помощь, я увидел, как в нашу сторону быстрым шагом направляется Блэки.

– Какого черта вы творите?! – в её глазах читалась холодная ярость.

– Прости, мы никак не могли согласовать с тобой этот план.

– И вот что из такого выходит! – она указала на тело Джима. – Я была о вас лучшего мнения. Думала, вы профессионалы.

Это был серьезный удар по самолюбию, но я не мог отрицать правоту Блэки. Мы поступили глупо, пошли на поводу у эмоций. И теперь я лишился машины, а может, и друга, ведь, было неизвестно, насколько серьезные Джим получил ранения.

Прежде, чем я успел что-либо ей ответить, подбежал Ален с раскладными носилками, и мы погрузили на них тело Джима. Блэки была рядом с нами, и когда мы занесли Джима в броневик, к ней обратился Грот:

– Мы взяли Роланда, – отчитался он. – Ранен, но ничего серьезного. Больше никто не выжил.

– Что с ретранслятором?

– В фургоне. Работал. Я его отключил.

– Хорошо. Грузите его в машину и ведите Роланда ко мне.

Мои ноги подкосились, и я опустился на траву, ощущая неожиданно навалившуюся усталость и сильную дрожь в конечностях, обычно всегда наступающую после боя. Мне такое состояние было хорошо знакомо. Вот только прежде мы, как правило, сражались с чудовищами, а сегодня вступили в бой с людьми. Одного из них убил я. Мне не хотелось думать об этом, не хотелось представлять, какой ужас я увидел бы в глазах Лилит, стань она свидетельницей этой бойни. А может, и не только ужас, может, там я прочел бы и разочарование.

«Мы охотники, а не убийцы», – услышал я её слова.

«Прости, милая. Прости, но сегодня я стал убийцей. Я мог остаться в тылу, мог не вступать в этот бой. Но я принял иное решение и добровольно сделал шаг в темноту. Прости меня».

Мы провели в броневике около