дерутся? А если и так — то с какой стати я должен был быть против?
* * *
Ее звали Кристина, у нее был четвертый размер груди, классная задница, тонкая талия и бешеный темперамент.
Эта дамочка совершенно точно знала, чего хотела: не терпящим возражения тоном она вынудила меня отнести себя в ванную и сказала, что стрельбы больше не слышно, а значит — всё кончилось и торопиться пока что некуда. А потом, явно противореча своим словам, быстро и сноровисто принялась снимать с меня футболку и всё остальное, даже не пытаясь скрывать свои намерения. В общем — мы устроили в ванной прямо под струями душа настоящий разврат, а потом — повторили всё на широченной кровати и на диване, и на подоконнике.
Спустя минут сорок я в одних трусах сидел на кухне, на единственном уцелевшем табурете, ел пельмени — у Кристины в морозилке оказались какие-то невероятные залежи драгоценных в здешних местах мясных полуфабрикатов — и запивал их пивом из стеклянной бутылки.
Рыжеволосая хозяйка квартиры наводила порядок. Крутилась стиральная машина — самая обычная, барабанная, с кучей кнопок. Работал робот пылесос — чуть более массивный, чем я привык видеть там, в прошлой жизни. Сама девушка, напевая что-то фривольное, разбирала завалы: часть вещей безжалостно отправлялась в огромный мусорный пакет, другие — аккуратно складывались на полочки и в ящички, третьи — летели в корзину для грязного белья.
— Есть женщины в русских селеньях… — задумчиво проговорил я, глядя на ее деловитые, отточенные движения и ладную фигурку.
— А? — удивилась она. — Ты о чем?
— Нет-нет, я так, о своем… Слушай, а… — я не знал, о чем мы вообще можем разговаривать — слишком неожиданным стало наше знакомство и всё, что за ним последовало — тоже.
Пожалуй, сильнее всего мне хотелось спросить, смогу ли я зайти к ней еще раз, просто так, без спасения от адских тварей.
— Ой, ну и что, что ты урук? — Кристина, кажется, думала о чем-то другом и восприняла мою попытку начать беседу в соответствии со своими мыслями. — Мне нравятся большие парни! Я на тебя давно глаз положила вообще-то! Видела, как ты с этим… Резчиком, да? Вот, как ты с Резчиком на крыше боксируешь. Да и вообще — ты на человека похож и лицом, и всеми остальными местами. И спас меня! Я — свободная женщина, и Густав мне не хозяин… Замуж бы позвал, если б… И вообще — не с мужиками бы там своими груши околачивал, а про меня подумал сперва! А то сирена, хтонь — а он в «Надыме» своем! Ой!
Она глянула на настенные часы — обычные, со стрелками — и закусила губу.
— Миленький, слушай… Густав скоро придет, и… В общем…
— Мавр сделал свое дело, мавр может уходить? — немного более досадливо, чем хотелось, хмыкнул я. — Но одежда-то в стиралке!
— Одежду я принесу в закусочную, Фрицу, через пару часов. Ты ведь у него работаешь теперь, да? Вот и заберешь! А пока — на вот, халат возьми! — она естественным и очень привлекательным движением сняла с себя чистый махровый халат — второй за сегодня — и протянула его мне.
Я невольно залюбовался ее прелестями, ощупывая взглядом всю обнаженную фигуру — от ладненьких ножек до озорных зеленых глаз и, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее немедленно, поднялся с табуретки.
— Ну, миленький, ну, правда! Ну, зачем оно тебе надо? Ну, беда же будет! — топнула ножкой она. — Увидимся еще, ага?
Накинув халат на плечи, я забрал кард, который сиротливо стоял все это время у входной двери, и вышел вон.
Ну и чуйка у этой Кристины! Успели минута в минуту!
Снизу послышались тяжелые шаги и лязг металла, и потому я совершил единственный разумный маневр в этой ситуации: поднялся по лестнице выше, постоял на усыпанной окурками площадке третьего этажа, ощутил запах бензина и гари, и по-гномьему гулкий голос произнес:
— Кристинка! Открывай! Умаялся я церберов жарить! Пива хочу — сил нет! — это точно был тот тип с огнеметом.
Похоже, я совершенно случайно закадрил подружку местного авторитета!
Глава 6
Дальнейшие перспективы
— Хуеморген, герой-любовник! — приветствовал меня Фриц из-за прилавка.
В забегаловке было пусто, сам гном занимался тем, что чистил стволы солидного обреза-«горизонталки», время от времени поглядывая сквозь них на горящую на потолке лампочку. Вокруг лампочки вились мухи.
— Это почему доброе утро-то, если вечер только начался? И с какого перепуга я — герой-любовник? — поинтересовался я, подходя поближе и извлекая из-под полы женского махрового халаты длинный орочий меч.
— А потому, что привычка у меня такая — доброго утра желать! Утро — оно в принципе добрым редко бывает, хоть когда его желай — лишним не будет. Оно с утра как? То не с той ноги встал, то малость недоспал, то не с той переспал! Вот он, кстати, и ответ на твой второй вопрос: час назад ты церберов в закоулках потрошил, красовался там со своей вот этой урук-хаевской кочергой и ловил с балкона некую Кристинку с красивыми ножками, а теперь заявляешься в одних трусах и женском халате! Ну, и кто ты после этого?
— Э-э-э-э… Вопросов становится всё больше: и как ты это всё узнал? А-а-а-а! Гоблины! Чертовы коротышки снимали всё на видео!
— У тебя есть проблемы с коротышками? — грозно ляпнул на стол пудовые кулаки гном.
— У меня есть проблемы с гоблинами! — дипломатично поднял вверх ладони я. — И с одеждой.
— С башкой у тебя проблемы. Какого хрена ты трахал девку Густава Игельшнойцхена? Совсем берега попутал? Сначала ребят Щербатого оприходовал, теперь — Кристинку! — Хуеморген явно пребывал в возбужденном состоянии.
— Не приходовал я никаких ребят! — возмутился я. — Как это вообще пришло в твою бородатую голову!
— А-а-а-а, значит, с Кристинкой — было? Ну, и как она? Огонь? — потер руки Фриц. — Баба классная, тут половина Проспекта на нее облизывается, но Густав жутко ревнивый… Подпалит он тебе яйца, любовничек, и будет у тебя в штанах недостаток… Он у тебя и сейчас есть, недостаток в штанах. Очевидно просматривается, поскольку штанов тебе явно недостает!
— Ар-р-р-р!!! Я ж щас и в рожу тебе тресну, не погляжу, что старше меня вдвое и вообще — работодатель! — гном умел бесить, это точно. А урук-хай прекрасно умели беситься.
— Втрое, — отмахнулся Хуеморген. — Втрое я тебя старше. Но какая, хрен, разница. если у гномов совершеннолетие — в тридцать, а у вас, скороспелок — в шестнадцать? Тебе сколько? Пятнадцать? Девятнадцать? С вашими рожами хрен разберешь! Страшные, как
