И вот все кончилось, шум стих, если не считать… автомобильного клаксона, упорно гудящего за самой дверью. Ученый отдраивает ее, и все выглядывают наружу. Эдди снимает из-за их плеч.
Это же Гудини! Ну да! В белом кабриолете, с грудастой танцовщицей!
— Деньги на бочку! — выкрикивает он. — И прости-прощай!
МАРК ЛЕЙДЛОУ
400 ПОГАНЦЕВ[42]
Принесите в жертву нас!
Пополь-Вух[43]
Киберпанки славятся своей приверженностью к странному. Марк Лейдлоу даже здесь выбивается из ряда вон. Его сочинения отличаются неожиданными сопоставлениями и ракурсами, а также черным юмором на грани ультрафиолетового. Современные источники влияния устанешь перечислять, лишь бы это было что-то загадочное, интуитивное, экстравагантное.
Предлагающийся вашему вниманию рассказ демонстрирует фирменный лейдлоувский коктейль. В данном случае апокалиптический миф скрещивается с городским фольклором уличных банд. Впрочем, описывать «400 поганцев» бесполезно; лучше погрузиться в рассказ с головой и получить удовольствие.
Марк Лейдлоу живет в Сан-Франциско. Последний выпущенный им роман называется «Dad's Nuke».
Сидим тут и чувствуем, как Клевый Город помирает. Двумя этажами выше нашего подвала, на уровне земли, что-то гигантское топчет многоквартирные пирамиды. Чувствуем, как жизни лопаются подобно электролампочкам. В такие моменты не нужно никаких паранормальных способностей, чтобы увидеть окружающее чужими глазами. Мой мозг взрывают вспышки страха и боли, но ни одна из них долго не длится. Книжка выпадает из рук, я задуваю свечу.
Мы называем себя Братанами, в банде нас — двенадцать. Вчера было двадцать два, но не всем удалось вернуться в подвал вовремя. Наш пахан, Шрам, восседает на ящике и то и дело перезаряжая свою пушку единственной пулей. Плакса Ягуар сидит на коленках в углу на краешке своего старого одеяла и рыдает как ненормальный — на сей раз у него есть повод. Мой Братанище, Нефрит, в поисках программ вращает ручки настройки голотелика, но оттуда, словно вывернутые наизнанку вопли, доносятся шумы статического электричества. Похоже на крики ужаса, взрывающие нам мозг, только крики нельзя выключить, их давят: один за другим.
— Выруби эту хреновину, Неф, пока я ее не закоротил, — командует Шрам.
Он здесь главный, он — наш пахан. У него серые губы и слишком широкая улыбка: душманский скальпель раздвинул ее на обе щеки. Он шепелявит.
Неф пожимает плечами и выключает телик, но то, что мы слышим, не отвлекаясь на него, — едва ли лучше. Грохот далеких шагов, крики с небес, зловещий смех. Шум, кажется, удаляется от нас вглубь Клевого Города.
— Сейчас уйдут, — решает Неф.
— Все-то ты знаешь, — усмехается Клешня О'Тех, копаясь хромированным пальцем во внутренностях будильника, как ребенок копается в носу, — но даже не в курсах, кто это там…
— Я их видел, — возражает Неф. — Мы с Хрипом их видели. Правда же, Хрип?
Я только киваю. У меня нет языка, чтобы говорить. С двенадцати лет я могу лишь хрипеть — тогда мне сделали бесплатную коррекцию за грубое слово в адрес контролеровской распознайки.
Мы с Нефом выходили прошлой ночью, забрались на верх опустевшей пирамиды поглядеть, что творится вокруг. За Ривер-Ран-бульваром[44] горело так ярко, что мне пришлось отвернуться. Неф продолжал вглядываться, он сказал, что видит, как в зареве бегают великаны. Потом я услышал такой звук, как если бы порвалась тысяча гитарных струн. Неф сказал, что великаны выдрали с корнем Большой Мост[45] и забросили его на Луну. Я поднял голову и увидел крутящуюся в воздухе черную арку моста, канаты звенели, резали дым, а она все летела вверх, не падала… по крайней мере, пока мы ждали, то есть не очень долго.
— Не знаю, что это, но оно, возможно, останется тут надолго, — размышляет Шрам, скручивая губы в подобие улыбки. — А может, и вовсе никогда не уйдет.
— Ни… никогда? — Плакса перестает реветь, чтобы выдавить из себя это слово.
— Зачем им уходить? Похоже, они проделали большой путь, прежде чем добраться до Клевого Города. Выходит, у нас тут появилась новая банда, Братаны.
— Как раз то, чего нам не хватало, — выступает Неф. — Только не проси меня с ними махаться. Перо маловато. Уж если Контролеры не смогли их остановить, мы-то что сделаем?
— Неф, братан, слушай меня внимательно, — угрожающе наклоняет голову Шрам. — Если я прошу тебя драться, ты дерешься. Если я прошу тебя спрыгнуть с вершины улья, ты прыгаешь. Ты же знаешь, я прошу об этих вещах лишь затем, чтобы разнообразить твою жизнь.
— Уж как она разнообразна, — ворчит мой братанище.
— Тихо! — вскрикивает Плакса. Он крупнее и старше любого из нас, но мозги его — хуже, чем у десятилетнего. — Послушайте!
Мы вслушиваемся.
— Ни хрена не слыхать, — начинает Скэг.
— Ага! Ни-и-ичегошеньки. Ушли.
Слишком рано он это сказал. Тут что-то громыхает за стеной, под нами дергается бетонный пол, с потолка сыпется. Мы с Нефом заныриваем под стол.
— Ты в порядке, Хрип? — заботливо спрашивает Неф.
Я киваю и оглядываю подвал в поисках Братанов. Дух банды не покинул комнаты — все целы.
И тут двенадцать ртов открывается в удивлении.
Подвал освещен естественным светом. Откуда он тут взялся?
Выглянув из-под стола, я через два разверзшихся этажа ловлю взглядом исчезающую луну. Сотрясение открыло небесам недра многоквартирного улья. По краям расселины зияют переборки потолков-полов; канализационные трубы, словно паутинки, висят в воздухе; из болтающегося матраса сыплется наполнитель.
Черный дым затягивает луну. Тот самый дым, который мы видели над городом вчера, когда звезды плевались искрами, как сигнальные огни вокруг дорожной аварии. Вместе с ним крадется аромат духов Леди Смерти.
Шрам становится поперек трещины, проходящей через центр комнаты.
Он сует пушку в карман. Серебро единственной пули запачкано кровью Шрама. Он хранит ее для Душмана, одарившего его такой улыбкой, пахана по прозвищу Низверх.
— Ладно, банда, — решает Шрам. — Выбираемся отсюда, пронто.
Тех и Неф отдирают от двери доски. Еще с тех времен, когда все пошло наперекосяк в Клевом Городе, подвал оборудован системой безопасности. Тех так напичкал стены глушилками, что, когда контролерские распознайки вышли на поиски хат, они распознали тут лишь пустую комнату с канализацией. А нас — ни фига.
Лестница за дверью повернулась под сумасшедшим углом, но с ней мы справимся. Я оборачиваюсь назад, чтобы в последний раз взглянуть на подвал, который почти уже считал своим домом.
Там мы прятались, когда Контролеры собирали новобранцев на войну. Они считали, что по возрасту мы как раз подходим.
— Выбирайся, выходи, лучше сам ко мне иди! — орали они.
Как только начиналась охота, мы проделывали фокус с исчезновением.
— Идет война последняя, всемирная война, — напевали вокруг; время, обозначенное календарями, заканчивалось.
Все, что нам соблаговолили сообщить о войне, можно было запихнуть в кончик мизинца Теха, который он приспособил под разрывные дротики. Тем не менее рассчитывали на наше в ней участие. Типа для начала нас отправили бы тренироваться на лунную базу Инглиш, потом, опытными бойцами, вперед-вперед-в атаку, обратно на Землю. На югах чайносовки несли войны, что наседка — яйца. Время было жаркое: по ночам небеса раскалялись добела, днем остывали до желтизны.
Федеральный контроль запечатал наш городишко в плотную прозрачную оболочку. Внутрь без пропуска проникал лишь воздух да солнечный свет. Когда начало светиться желтым, Тех уверенно сказал, что чайносовки замутили против невидимого занавеса что-то убойное, достаточно мощное, чтобы прорвать оборону.
Тихонько, как индейцы, мы выползаем на стрит. Наш квартал протянулся между Пятьдесят шестой и Восемьдесят восьмой, между Вестлендом и Чико. Все уличные фонари, все окна в зданиях и оставленных автомобилях разбиты. Мусор и тела никто не убирал.
— Вот дерьмо! — отмечает Тех.
Плакса начинает рыдать.
— Смотри внимательно, Хрип, — напоминает Шрам, не упусти ничего.
Мне хочется отвернуться, но необходимо сохранить увиденное для истории. Я чуть не плачу: мама и родной брат мертвы, но беру себя в руки и записываю. Шрам велел вести историю Братанов.
В Федеральной Башне, где занимаются контролем людей и программируемых компонентов, мистер Корректор отрезал большую часть моего языка и принялся за остальное.
Но завершить работу не смог — не дожил: сводная банда — Квази, Морфы под руководством Братанов — вытащила меня оттуда.
Надо держаться вместе. Я знаю, Контролеры вечно треплют, что мы, мол, вандалы и хулиганы, вроде Анархиканцев, которым плевать на Клевый Город. Если хоть раз поверил им, отрежь свои никчемные уши. Банды никогда не разрушали без необходимости. Как жизнь пошла в Клевом Городе наперекосяк, некуда было деваться — кроме как по соседним кварталам. Входи без стука, тогда… как-то все разрулится.
