Я иду на кухню и вижу мрачного Егора. Я протягиваю к нему руки и говорю «рэкс-пэкс-пэкс». Егор вздрагивает, кофейная чашка выпадает из его пальцев, он подпрыгивает, не удерживает равновесия и грузно шлепается на пол. Я хохочу. Егор ругается, встает, и некоторое время стоит неподвижно. Я беру тряпку и вытираю кофейную лужу. Егор говорит:
- Ты и это тоже можешь?
- Я все могу, - говорю я. Мне хорошо.
* * *
В субботу у Маринки выходной. Как только я выпроводил Егора, порывавшегося растянуть попойку на второй день, я позвонил ей. Мы мило поговорили. Она сказала, что у ее мамы все в порядке, насколько у нее вообще что-то может быть в порядке. Ее перевезли, только не в кремлевку, а в центральный госпиталь ФСБ, что даже лучше. Ее постоянно осматривают врачи, которые не говорят ничего конкретного, но похоже, что у нее действительно все хорошо, и через несколько месяцев она будет совершенно здорова. Но вряд ли ее выпишут раньше чем через полгода, потому что врачи хотят досконально разобраться, почему и как она выздоровела, и это будет очень круто, может быть даже коровье бешенство научаться лечить, и все это благодаря Маринкиной маме.
У самой Маринки тоже все хорошо. Кто-то из братьев посмотрел те новости, и теперь вся семья выражает ей радость по поводу чудесного исцеления. Карабас-Барабас даже сказал Маринке, что она вовсе не обязана работать в борделе, и что если она не хочет, то пусть так и скажет Борману, и Борман ей ничего не плохого не сделает, семья будет платить ей пенсию, а она будет спокойно учиться, получать образование и вообще у нее будет замечательная жизнь.
Я поинтересовался, что Маринка сама думает по этому поводу, она сказала, что ничего еще не решила, что, с одной стороны, бордель ее достал, а, с другой стороны, работа там не самая плохая и вообще ей эта работа в целом нравится, хотя иногда напрягает. Тут Маринка наконец сообразила, что мне вряд ли понравится, если она будет продолжать там работать, и сказала, что она бы уволилась, но надо же как-то зарабатывать деньги, а ничего другого делать она не умеет. Я заявил, что это не проблема, и деньги у меня есть. Маринка поинтересовалась, откуда у меня деньги, я многозначительно промолчал, а она спросила, почему, раз я такой богатый, я целый год хожу в одном и том же костюме. Я сказал, что это мой стиль жизни, и, если она мне не верит, пусть продиктует номер своего личного счета, и я переведу туда столько бабок, сколько ей надо. Я вспомнил, что, согласно фильмам про мафию, когда девочку забирают из борделя, полагается платить выкуп. Я предложил Маринке заплатить за нее выкуп, а она сказала, что в данном случае, скорее всего, ничего платить не придется, а вообще выкуп за девочку, тем более такую красивую, как она, бывает очень большой и что вряд ли у меня хватит денег ее выкупить. Я спросил, сколько денег потребуется, и она назвала сумму. Сумма действительно впечатляющая, неделю назад я бы расстроился.
Я еще раз попросил ее продиктовать мне номер ее личного счета. Я уже знаю номер счета Маринки, я узнал его, войдя в сеть в режиме бога (бога? гм…), но она не знает, что я знаю, короче, я попросил ее продиктовать номер, а она отказалась. Она сказала, что не нуждается в моих деньгах, хотя она, конечно, рада, что у меня появились деньги, и странно, что по мне этого не видно, но это неважно. В общем, мы мило болтали о всякой ерунде, потом я спросил Маринку, можно ли мне к ней сегодня приехать, она сказала, что, конечно, можно, но только вечером, потому что днем она поедет к маме, а вечером - пожалуйста.
Большую часть дня я провел в виртуальности, убивая время. Я просмотрел новости, почитал анекдоты, полазил по хакерским конференциям (почему-то там собираются одни ламеры), даже посмотрел немного порнуху - бесплатные и абсолютно легальные анимационные фильмы, в которых рекламы больше, чем порнухи. В какой-то момент я подумал, что неплохо бы и мне завести такой же счет, как у Егора. Я завел свой собственный неистощимый счет, это оказалось совсем несложно, вся процедура заняла не больше минуты. Интересно, оно, что, обучается?
Вечером я приехал к Маринке, мы сразу же завалились в постель, все прошло прекрасно, Маринка снова сказала мне, что я замечательный любовник, а я снова сказал, что я еще только учусь, потом мы пошли на кухню, и я заказал настоящего французского вина из натурального винограда. Оплачивал вино я со своего нового счета. Мы пили вино, болтали о ерунде, а потом снова завалились в постель. Я заснул, но ненадолго, и, когда я проснулся, мы сделали это еще раз. Маринка сказала, что ей никогда не было так хорошо. И еще она сказала, чтобы я даже не думал покинуть ее, она этого не выдержит. После этого я заснул и спал до утра.
* * *
Мне приснился совершенно безумный сон. Ключи падают на землю. Самые разные ключи, маленькие, от английских замков, побольше, сейфовые, совсем большие, не знаю от чего, от сундуков, что ли? Земля серая и все серое и ключи серые. Когда ключ касается земли, раздается звук. Это не стук, не звон, это вообще ни на что не похоже, это просто звук. В нем нет ничего страшного, но есть что-то волнующее. Почему-то к этому звуку подходит слово «скрученный». Почему? И почему мне кажется, что скоро что-то произойдет?
* * *
Наступило утро и безумный сон, казавшийся таким важным, ушел в прошлое. Мы сделали это еще раз, и Маринка поехала на работу. Она сказала, что попросит Бормана отпустить ее, а если он не согласится, тогда мы выясним, насколько я теперь богатенький Буратино. Она уехала на работу, а я поехал домой.
Я сидел в автобусе, смотрел в окно и думал, что делать дальше. Я люблю Маринку, она любит меня. Я хочу быть с ней, она хочет быть со мной. У нее есть квартира, небольшая, но уютная. В будущем там будет жить ее мама, но ближайшие полгода нам это не грозит. Что нужно еще, чтобы жить долго и счастливо? Деньги? Я обратился к неисчерпаемому счету в несуществующем банке и снял с него полмиллиона. Этого нам хватит на полгода, а если не шиковать, то и на год. Немного поколебавшись, я предоставил Маринке доступ к моему личному счету. В худшем случае, она меня обворует, но мне на это наплевать - мой источник денег все восполнит.
Более серьезное препятствие на пути к нашей совместной жизни - мои родители. Формально я считаюсь совершеннолетним, но просто так взять и переехать к Маринке у меня не получится. Я представил себе, что я мог бы сказать родителям. Извини, папа, извини, мама, я от вас уезжаю, потому что полюбил очень хорошую девушку. Кто она такая? Моя однокурсница. Кто ее родители? Папа умер, мама лежит в больнице, лечится от коровьего бешенства. На что она живет? Она раньше была проституткой, но теперь она уже не работает в борделе, я ее выкупил. На какие деньги? Я знаю волшебное слово, называю его вместо банковского счета, и ко мне капают денежки. Нет, мама, я вовсе не свихнулся.
М-да, все совсем не просто. Но не так уж и плохо. Я примерно прикинул план действий. Для начала надо познакомить с Маринкой моих родителей. Потом, если знакомство пройдет нормально, я пообщаюсь с Маринкиной мамой. Если и она не будет возражать против нашего с Маринкой тесного общения, можно будет поднять вопрос о совместном проживании, надо только залегендировать мои доходы. Но это не так уж и трудно, все знают, что я хочу стать хакером (правильнее, наверное, сказать хотел, теперь у меня появились другие интересы), если окажется, что мои жалкие потуги на этом поприще вознаграждены по заслугам, мои родители не удивятся. Главное - чтобы они не подумали, что я связался с криминалом. Но это несложно - я придумаю какую-нибудь программистскую контору, она как бы даст мне заказ на анализ какой-нибудь системы, я как бы проанализирую, а мне как бы заплатят деньги. Случайно окажется, что мне каждый раз платят ровно столько денег, сколько мне нужно. А что, в этом есть какое-то извращенное удовольствие - изображать бедного программиста, располагая на самом деле неограниченными средствами.
Я позвонил Маринке и предложил ей как-нибудь в ближайшие дни познакомиться с моими родителями. Она не отказалась, но сказала, что вначале ей надо разобраться с Борманом. Я не возражал.
* * *
Маринка позвонила через час. Борман со всем согласился. Она не обязана продолжать работать в борделе, ему бы этого хотелось, но он не смеет настаивать, это ее личное дело, и ни о каком выкупе речь не идет, она все-таки дочь члена семьи, пусть и покойного, но не бывшего, члены семьи бывшими не бывают, и что он себе не простит, если будет обращаться с ней, как с какой-нибудь подзаборной шлюхой. Что касается квартиры, пусть Маринка ей пользуется, если квартира вдруг понадобится семье, будем решать этот вопрос. А если не понадобится - не будем решать. Когда Маринка все это рассказывала, в ее голосе сквозило недоверие - у нее явно не укладывалось в голове, что Борман так легко согласился со всем, что она сказала. Я тоже удивился.
