и пугал.
— Да что это такое?.. — пробормотал я, когда мы упёрлись в сужение щели сверху, а Альбина потянула меня по направлению назад.
Опустив взгляд, я увидел светящуюся синюю многоножку метрового размера, которая нагоняла нас, и постепенно стрёкот усиливался, превращаясь в писк. Альбина обернулась и резко остановилась. Посмотрев жалобными глазами, она неожиданно обняла меня.
— Альбин… Что…
— Бабушка… прости… — прошептала девушка за секунду до обжигающего снизу взрыва. А удар головой об стену щели отправил меня в беспамятство…
(Иллюстрация 4.1)
— Мама, а правда, что Родин побеждал зелоидов одним лишь взглядом? — спросил я, переводя взгляд с планшета с комиксами на маму, которая что-то делала за компьютером, виляя пальцами перед голограммой, находясь в своём светлом кабинете.
— Так говорят… Но не только взглядом. А ещё говорят, что твой тёзка-герой владел магией и мог заставить зелоидов быть добрыми, — улыбнулась мама и, посмотрев на меня, погладила по голове.
— Ого! А что, магия существует? Как в сказке? Ей можно создать добрые мысли? — удивился я, перелистывая на планшете следующую страницу комикса.
— Добрые мысли это и есть магия, мой умный… — Образ мамы резко поменялся и вокруг стало темно как ночью, и вместо неё меня по голове погладила темноволосая тётка с ярко красными губами, ухмыляющимся лицом и в чёрной кожаной одежде. — Мой сладкий мальчик… — с улыбкой сказала она, посмотрев на меня чернейшими глазами.
Я изумлённо отшатнулся. Это была не мама, хоть и с её лицом.
— Мама? — жалобно произнёс я, делая два шага назад.
— Да. Я твоя мать, мой сладкий мальчик. Не бойся, иди ко мне, — улыбаясь, ответила она и протянула ко мне руки. Из её глаз по щекам стала сочиться чернейшая мазута. Это был просто ужас! Испугавшись, я развернулся и побежал прочь!
Но не успел я скрыться в темноте, как мои плечи охватили руки, а в уши стали поочередно шептать голоса мамы:
— Ты мой… Установи обновление… Ты всегда был мой… Обновление! Мой сладкий мальчик…
На этих словах я истошно закричал, срывая голос.
* * *
— А-А-А-А! — услышал я свой голос и почувствовал лёгкий удар по щеке.
Встряхнув головой, я понял, что нахожусь в той же кромешной тьме, что и во сне, но спустя секунду засветился свет от фонарика, и я увидел глаза с узкими зрачками!
— А-а-льбина?! — изумлённо воскликнул я, отшатываясь назад.
— Нам повезло… Блуждающая ловушка взорвалась рядом с комнатой… Поэтому нас не завалило камнями, — тихо проговорила она. — Мы нашли какой-то новый проход.
— П-проход? И сколько я был без сознания? — удивлённо спросил я, подсвечивая фонариком большую комнату десять на десять метров, полностью отделанную радоидом.
Позади меня был небольшой проём в стене с покорёженным металлом. Но он был полностью завален камнями. Слева находился стол с какой-то штукой в виде фиолетовой пирамиды, а справа десять штук стеклянных цилиндрических резервуаров, покрытых многолетней пылью. С виду, они были пустые. А вот прямо находился арочный тёмный проход, который выходил в пыльный коридор.
— Минут пятнадцать. Нас хорошо приложило об стену вакуумным взрывом. Но хорошо, что ты был в каске, — вздохнула Альбина.
— Но что это была за многоножка?
— Это одна из блуждающих ловушек зелоидов. Если бы у нас были охладители костюма, то она бы даже не двинулась в нашу сторону. Но такой прибор можно взять только в обменнике.
— Понятно, — вздохнул я, вставая с пола, и подошёл к столу с пирамидой. — Альбин, ты знаешь, что это?
— Нет. Я тоже первый раз вижу такую штуку, — пожала она плечами, подходя справа от меня.
(Иллюстрация 4.2)
Пирамида была трёхгранной, равносторонней, сантиметров тридцать длиной. Вся её поверхность имела фиолетовый металлический оттенок с серебристыми прожилками, которые ломанными линиями пронзали всю пирамидку.
— Это же письменность зелоидов… — произнёс я, присматриваясь к прожилкам.
Из университетского курса, по новой истории, приводились примеры их нестандартной письменности. Каждая полоса имеет прямоугольные зазубрины. От количества зазубрин меняется и смысл того, что она означает. В земной истории подобного письма не было, поэтому и сравнить не с чем. Учёные смогли разгадать только пару десятков этих длинных символов.
— Ого… Ты так много знаешь? — удивилась Альбина.
— Дома историю учил, — улыбнулся я и опять взглянул на пирамиду. — Ну и что будем с ней делать? Вроде ничего ценного, кроме неё, здесь нет.
— Не знаю, что делать. Но ценное есть, — сказала она и указала рукой на резервуары. — Внизу этих штук должны быть маленькие энергосферы.
— И как нам их расковырять?
— Нам это делать опасно без оборудования. Я уже говорила со старшиной, пока ты был без сознания, они сейчас будут пробираться сюда.
— Вот оно как? — удивился я. — И долго нам ждать?
Альбина вздохнула и опять пожала плечами.
— Пока придут строители для укрепления проёма, пока расширят трещину. Мы можем и до самой ночи тут сидеть.
— Видно, ничего не поделаешь… — покачал я головой и принялся опять осматривать комнату в поисках стульев или того, на чём можно посидеть.
И такие нашлись за резервуарами — четыре ящика квадратной формы из чёрного материала, похожего на графит. Протащив по полу два из них к столу, я уселся на один и позвал Альбину, что с интересом осматривала нижние части резервуаров.
— Поделишься наноботами? За раз я могу принять около миллиарда, — сказал я, когда она подошла ко мне.
— Ты точно уверен? Илья, это опасно… — усомнилась девушка и села напротив меня.
— Поверь, всё будет хорошо. Вот увидишь, через три дня я смогу принять столько же, — улыбнулся я.
— Н-ну… ладно. И… как мне их передать?
— Через кровь. Порежь запястье. Только отключи нервные окончания в этом месте. И дай команду на передачу…
Девочка растерянно начала крутить головой в поисках того, обо что можно порезаться, но как назло ничего даже близко похожего не было.
— Может, резервуар разобьём? — предложил я.
— Наверное… — пробормотала Альбина, встала с ящика, скинула рюкзак и достала мультитул.
Активировав его, она включила режим плазменного резака. Из квадратного бруска вылезло светящееся лезвие двадцатисантиметровой длины. Она дотронулась им до стекла, входя в него словно в желе. Спустя пару секунд резервуар начал трескаться и со звуком бьющегося стекла осыпался на пол. По ногам ударили брызги какого-то затхлого раствора, нам даже пришлось зажать нос от вони.
— Вот острый кусок, — сказала Альбина, поднимая продолговатый осколок с мокрого пола.
— Давай хоть водой вымоем? — предложил я, двумя пальцами отобрав его у девушки.
Полив его из фляги, я убедился,
