профиля, от переносчиков больных до нейрохирургов, нужно было лишь пройти авторизацию в холле. Такое расчеловечивание истинно гуманитарного заведения связано с критически возросшей преступностью в купе с кратным скачком технологий. А подпольная фракция «Сборщики тел» неофициально, но с плохо скрываемой поддержкой властей поставляла к клиникам свежие трупы. Потому, в современности, люди, которые имеют деньги, спокойно живут уже больше сотни лет, оставаясь полностью функциональными. Но важное замечание, только те, у кого эти деньги есть. А заработать их теперь ой как непросто.
Дорога была практически пустой. В этом районе редко встретишь людей — почти все передвигаются по городу на дрон-такси или в лучшем случае на общественном транспорте, если деньги позволяют. Личный автомобиль здесь — скорее роскошь для избранных, а не необходимость. Поэтому мы добирались быстро, почти не встречая на пути других машин или пешеходов.
Асфальт под колесами почти не жал, так сильно его сгладило время. Блики от уличных фонарей едва касались мокрой дороги, а влага, стекающая с крыш, едва успевала впитываться в асфальт, создавая на нем глубокие следы, которые исчезали с каждым проезжающим автомобилем. Молниеносные вспышки от диодов на корпусах соседних зданий быстро менялись, как уличные огни, затменные дождем.
Пока ехали, я отправил запрос в больницу на вызов дрона-переносчика. Маленький, на четырех колесах, но с мощной гидравлической системой подъемников и кушеткой для транспортировки. ДиМейн тормознул у въезда к приемному покою, там нас уже поджидал бездушный помощник.
Я выскочил первым, не дождавшись, пока дрон завершит свою работу. Мелкие капли дождя скользили по лицу, но я не обратил на них внимания — в голове было лишь одно: дотащить друга до капсулы, и чем быстрее, тем лучше.
Илью, несмотря на все его размеры, пришлось укладывать в дрон с изрядным усилием. Хорошо, что аппарат был оснащен мощной гидравликой и подъемными механизмами — все же его вес не такой уж и легкий. Как только дрон упростил задачу, подняв его и установив на переносную каталку, я наконец почувствовал, что могу немного выдохнуть.
Когда мы заехали в холл, первым делом в ушах прозвучал знакомый холодный голос ИИ-регистратора. Он был почти механический, но в нем не было ни малейших эмоций. Просто факты.
— Уважаемые пациенты! Ввиду критического положения для жизни и здоровья идентифицируемого как Соловьев Илья, медицинская система приступает к немедленной процедуре погружения в медицинскую капсулу. Вы должны авторизоваться.
Я подошел к источнику звука. Большой шар с небольшим дисплеем, меткой физической авторизации. Прислонил ладонь.
— Идентификация пройдена. Майкл Ли, согласно протоколу медицинского обслуживания граждан, пункт 7. ст. 62, доставивший на территорию медучреждения человека в критической ситуации несет за него ответственность, в том числе и финансовую. По завершению процедур, с Вашего счета будет списано 7 688 UD. Если Вы откажетесь, мы будем вынуждены прервать обслуживание.
— Подтверждаю свое согласие. — скорбно ответил я, понимая, что мой дебет с кредитом теперь не сходится на огромный долг.
— Вашей платежной системе будет выслан чек. Приятного нахождения на территории больницы! — механический грабитель закрыл беседу, индикатор авторизации сначала потух, а после снова стал доступен для следующего.
Процесс «реставрации» физических повреждений почти любой сложности отнимает теперь не больше часа. В нашем случае и того меньше. Спустя пол часа ожидания в приемном, Илья вышел ко мне на своих двоих.
Я сидел на лавке, уткнувшись локтями в колени, свесил голову. Адреналин отпускал, теперь просто очень хотелось спать. Первым прервал тишину мой друг.
— Майк, ты как? Как мы тут вообще?.. — он был растерянный, видимо, не до конца пришел в себя. Голова забинтована, но медкапсула поработала на славу. Отечность почти спала, глаза открылись, рваные раны зашиты и залиты специальным раствором, который затянет их быстро и качественно, даже без шрамов.
— Ты как, друг? — я поднялся голову, светя своим нелицеприятным видом. Кровь корками запеклась на губах, нос посинел и был смещен. Но я знал, что помощь мне не нужна.
— Голова болит, даже через обезболивающее. Но так — порядок, если б не ты…
— Поехали отсюда, ненавижу больницы. — пробурчал я, поднимаясь.
— Погоди, — вдруг прервал меня друг, — там же счет — мама родная. — он кивнул в бездушный шар-регистратор.
— Ерунда, сочтемся. — я слабо улыбнулся и тут же поморщился, когда подсохшая корка решила оторваться.
Мы вышли на воздух, помолчали немного, в ожидании транспорта. Товарищ был обеспокоен, но ничего не говорил.
— Ты знаешь, за что тебя? — спросил я.
— Знаю. Но сначала ты скажи, что там произошло в итоге, я плохо помню. — вопросом на вопрос ответил Илья.
— Я их, ну… Сборщикам работа. — новая волна тревоги пробежалась от затылка до пяток, но быстро отступила. Сделанного не воротишь.
— Черт, это хуже. Нам нужно серьезно поговорить.
Светиться рядом с дронами-полицейскими во время работы — очень, очень плохая идея. Решили ехать к другу. Он поселился за территорией города, снимает небольшой домишко в трейлер-парке, живет один. Последнего родственника потерял еще в детстве, во время какой-то техногенной аварии на производстве химикатов. Тогда еще люди работали на таких работах, сейчас уже нет.
Асфальт сменился проселочной дорогой, теперь уже вязкой и тягучей от дождя. Колеса машины скользили по жиже, иногда пропуская редкие пробуксовки, но, в общем, ехать оставалось совсем недолго. Небо темнело, и казалось, что дождь не собирался прекращаться. Впрочем, это не вызывало особых трудностей — терзать себя мыслью о грязи или потраченных усилиях было бессмысленно. Да и оставалось совсем чуть-чуть, можно было и потерпеть.
Ехали молча, последние слова друга в очередной раз заставили меня понервничать. Мысли роились в поисках ответов, но сейчас ничего дельного на ум не приходило. Эти парни из студии, может, Артур что-то знает? Он говорил, вроде, Андрей и Марк там поругались или вроде того. Подробностей не сказал, а я и не спрашивал.
Скоро мы добрались. Перед нами распахнулся вид на трейлер-парк, где, несмотря на непогоду, жизнь продолжала идти своим чередом. Кто-то, словно заранее предугадал дождливую погоду, раскидал доски по земле, создавая своеобразные мостики. Они лежали среди мокрых кустов и грязных дорожек, словно островки среди болота. Некоторые доски были наклонены, другие чуть прогнулись от воды, но в целом они образовывали аккуратные, пригодные для перехода тропки между трейлерами и маленькими домами. Нам повезло: проскользнули, не запачкавшись.
Вошли в дом. Пахнет сыростью. Может, крыша подтекает или подвал преет?
— Друже, ты же в топах светишься, денег хватает, чего живешь-то так? — огляделся я, глядя на очень скромное убранство.
— Я же, по сути, на зарплате. На съем хватает, БЖУ-шки в наличии, аркданс тоже могу купить. Остальное
