Впрочем, Юни нет-нет, да и посматривала на волчицу, когда та не могла этого заметить. Да и задумчивый взгляд Бланки часто возвращался к девушке.
Но заставить себя поговорить с подругой, Юнона не могла. Горло перехватывало, в груди рождалось глухое раздражение. Видимо, сама того не желая, Бланка слишком сильно зацепила Юнону. Или так нашла своеобразный выход накопившаяся усталость.
Бланка несколько раз порывалась подойти, но Юни каждый раз избегала ее. Не дело усугублять ситуацию новым скандалом. Причем, умом девушка понимала, что ведет себя глупо, а вот внутри все закипало. Оставалось только ждать, пока отгорит.
А потом дорога пошла резко в гору, петляя широкими кольцами, и стало не до самокопания. Подъем следовало одолеть за один переход — мест для стоянки на этом отрезке предусмотрено не было.
По совету Вервульфа Юнона еще с утра перебралась в повозку. Трясло: колеса все время попадали на мелкие камушки. Передвигались медленно и осторожно. Тяжеловозы упрямо одолевали поворот за поворотом, с одной стороны дороги высилась желтоватая скала, другая обрывалась крутым склоном.
Заночевали на небольшой каменной площадке наверху, а с утра тронулись в путь. Обоз, вытянувшийся цепью, практически с первых же шагов оказался зажат между скалами. Они сходились, норовя перекрыть путь, но между ними неизменно оказывался узкий проход. А потом скалы раздались в стороны, открывая дорожку, то с одной, то с другой стороны норовящую подобраться к пропасти.
Юни откровенно скучала, и по ночам долго лежала без сна, разглядывая звездное небо. Тучи еще не успели сюда добраться, и близкие огоньки сплетались в созвездия над самой головой. Казалось, протяни руку и коснешься. Но больше всего ее завораживала луна. Этот мир, как и ее родной, как и Нарванна, имел свой вечный спутник, живший по тем же законам, что и его собратья в иных мирах. Сейчас месяц прирастал, и его острые рожки смотрели влево.
По перевалу шли четыре дня, где по прямой, где спускаясь в узкие горные долины. Ближе к середине пути дорога стала шире, хребет мягко проседал седловиной, а острые шипы отвесных скал остались позади.
Зубцы скал в лесной раме — вот каким запомнила Тарос Юнона.
Торная тропа через перевал вывела на другую сторону хребта. Спуск в долину заросшую лесом занял еще день, но, выбравшись в предгорья, караван прибавил шаг. До конечной цели оставалось менее десяти дней, и сердце Юноны пело. Ванна! Горячая ванна, мыло и шампунь. Суп и мясо со специями, а не та бурда-похлебка, что готовилась каждый вечер с незначительными вариациями. Сладкие булочки и мягкая постель с чистым бельем. Цивилизация, в конце концов!
Бланка энтузиазм подружки разделяла в полной мере. Девушки снова общались, правда, старались придерживаться нейтральных тем. Но лед, тем не менее, тронулся.
Лошадь Юноны трусила по лесной дороге чуть впереди каравана. Вервульф и Карш вырвались дальше на разведку, но девушку с собой взять отказались. Юни вообще заметила, что глава наемников настороженно относится к вожаку, неохотно работает с ним в паре, но и не позволяет никому себя заменить. Со стороны это выглядело бы забавно, если бы меньше привлекало внимания.
Послышалось ржание, и из-за поворота дороги вывернули всадники. Трое. Юни прищурилась, недоуменно разглядывая ехавшего между наемниками незнакомца. Плащ скрадывал очертания фигуры, лицо скрывалось под низко надвинутым капюшоном.
— Вернитесь в повозку, лэра! — Резко приказал невесть когда оказавшийся рядом Фассат.
Возмутиться приказным тоном Юнона не успела — Шарг быстро перехватил поводья ее коня, придержал, а после помог забраться в повозку.
Караван продолжал идти вперед, лишь немного сбавив ход. Прошло порядка получаса, и незнакомец промчался мимо повозок, поднимая клубы пыли и не обращая внимания на путников.
Больше до вечера ничего интересного не происходило, и Юни почти забыла про этот эпизод. Остановились сегодня раньше, солнце лишь недавно коснулось верхушек деревьев. А, значит, можно пробежаться к ручью и смыть дорожную пыль.
Юни оглянулась, выглядывая Бланку, и недоуменно застыла. С крайней повозки двое наемников снимали сейчас рулоны свернутой металлической сетки. Еще несколько человек подхватывали поклажу, разворачивали и обносили место стоянки импровизированной оградой. Вслед за наемниками вдоль ограды шел некромант, и с его пальцев срывались зеленоватые искры.
— Что случилось? — Поинтересовалась Юни у проходившего мимо Карша.
Глава охранников окинул ее странным взглядом, но снизошел до объяснения.
— В отдаленной деревушке варги загрызли пастуха. Орден ведет облаву, и предположительно несколько тварей отступили к предгорьям.
— И что? Этот забор защитит? — Кивнула на импровизированную оградку Юни.
— Подкрепленный магическими заклятиями, он отпугнет любую живность. И, лэра: не стоит гулять по лесу в одиночку. Это становится опасно.
Юни проводила Карша взглядом и снова бросила взгляд на небо. До сумерек оставалось около часа, и тратить это время бездарно не хотелось.
Несмотря на опасения девушки, забор возвели достаточно быстро. Юни махнула рукой, и Вервульф подошел к ней.
— Я к ручью, — сообщила она.
— Хорошо, — медленно кивнул вожак. — Я тоже возьму полотенце.
— Ты пойдешь со мной? — Притормозила девушка.
— Карш тебя уже предупредил? — Поинтересовался оборотень и, получив утвердительный кивок, скомандовал. — Быстро собирайся, у нас мало времени. Вернуться мы должны засветло.
Уходящую парочку проводили взглядами, но вопросов никто не задавал.
Протоптанная тропинка уверенно вела через лес. Шумели под налетавшим ветром золотые листья, где-то в глубине уныло кричала кукушка. Юни глубоко вдохнула свежий лесной воздух и улыбнулась.
— Волк, а кто такие варги?
Оборотень откликнулся мгновенно.
— Мы истинные волки, Юни. Мы остаемся собой в обеих ипостасях, и каждая из них является для нас родной. Мы называем себя Свободным народом. Однако у нас есть и другое прозвище. Проклятые. Когда луна зовет тебя в первый раз, очень легко забыться. Если оборотень поддастся Зову леса, он может навсегда застрять в волчьей шкуре. Это наш самый большой страх — потерять себя, утратить разум, забыть свое «я». Так рождаются варги.
— А варг может снова стать человеком?
— Практически никогда, — качнул головой Вервульф. — Он остается навсегда зверем.
— Подожди, — Юни покопалась в обрывках своей памяти. — В мифологии моего мира оборотни теряют разум и превращаются в волков под влиянием луны. На рассвете они превращаются обратно.
— Терминология в империи и Нарванне разнится, — пояснил вожак. — Действительность империи сходна с поверьями твоей родины. Здесь варгами называют потомков оборотней и обычных лесных волков.
— Разве так бывает? — Юни споткнулась, попытавшись представить себе эту картину. — Они же безмозглые!
— Когда восходит волчья луна, зверь в неравной борьбе берет верх над человеком. Местные оборотни четко привязаны к фазам луны и не контролируют свое обращение. В волчьей ипостаси они, по сути, подобны диким зверям. По количеству мозгов, точно. По злобе и кровожадности — превосходят в разы. Так что, всякое бывает, — поморщился Вервульф.
— Ничего себе!
— Орден борется с оборотнями, но их сложно вычислить в обычных условиях. Некоторые твари ухитряются годами терроризировать немалую территорию. За ними тянется кровавый след, они по-звериному хитры и увертливы. В империи много внутренних проблем, но оборотни — самая опасная. Кстати, графство Гелерштайн, на территорию которого мы вступили на днях, в народе называется Волчьим. Близость гор, густые леса, разрозненность поселений — идеальные условия. Графство Гелерштайн одно из крупнейших в империи; род, которому принадлежит власть, древний и сильный. Но даже при обилии монастырей с напастью никак не могут справиться.
— То есть мы, можно сказать, будем среди своих? — Усмехнулась Юни.
— Мы сильно отличаемся от местных, малышка, — не поддержал шутку вожак. — Храни тебя Тьма от близкого знакомства с имперскими волкодлаками.
Девушка хотела спросить еще что-то, но тут тропинка вильнула и выбралась на бережок небольшого водохранилища. Почти весь берег зарос камышом, но чуть в стороне виднелся просвет. Приблизившись к воде, Юни с удивлением обнаружила широкие каменные плиты, уходящие под наклоном на дно.
— Прадед нынешнего императора немало сделал для развития сообщения внутри страны. Имперский тракт прокладывался при нем. И он же приказал приспособить ряд ближайших водоемов под купальни.
Оборотень огляделся и напомнил.
— В воде долго не сиди — в это время года она ледяная. Пыль смоешь, и бегом на берег. А я пока пробегусь.
