Когда я увидела ее, растянувшуюся на грязном полу, с рукой между ножек стула и большим коричневым пятном на рубашке, внутри что-то оборвалось. Это сделала я. Хотя не собиралась, не думала ни о чем, кроме того что ее нужно остановить. Но как?
Временно оставив попытки разобраться, я сделала шаг вперед. Меньшее, что я могла сделать, это помочь ей встать. Но стоило мне сдвинуться с места, как что-то промелькнуло у меня перед глазами. Нет, на этот раз не воспоминание. Слова. Светящаяся красная надпись. Она вспыхнула всего на тысячную долю секунды, прежде чем погаснуть, но, боже мой, даже эта доля секунды показалась мне слишком долгой.
Цель: На земле.
Ужас тисками сдавил мою грудь, сжимая все сильнее, пока у меня не осталась всего одна мысль.
Бежать.
Именно это я и сделала. Пока Кейли пыталась подняться на ноги, я развернулась и побежала. Прочь из столовой, от того, что я сделала… и от вспыхнувшей красным надписи, которая, как я надеялась всеми фибрами своего существа, была просто галлюцинацией из-за стресса. Или обманом зрения. И подобное больше никогда, никогда не повторится.
Слыша, как стук моих шагов по линолеуму эхом отдается в коридорах, я поняла, что мама была права.
Мне ни в коем случае нельзя было возвращаться в школу.
Несмотря на то, что на ранчо я неслась как сумасшедшая, когда я добежала, наш «Тахо» уже стоял на подъездной дорожке, словно большой зеленый знак тревоги.
Великолепно.
Я подумала, не стоит ли мне спрятаться на какое-то время в окрестностях дома, чтобы спастись от грядущей лекции о моем плохом поведении, но это означало лишь отложить неизбежное. Хуже того, не найдя меня, мама могла удариться в панику. Лучше уж просто выслушать мрачную музыку, которую она попытается сыграть на моей совести, и покончить с этим.
Я засунула руки в карманы и поднялась на крыльцо. Дверь распахнулась, и передо мной предстала мама. Ее голубые глаза обшарили мой наряд и сузились на перекинутом через плечо рюкзаке.
— Я как раз собиралась идти искать тебя в конюшне… но, похоже, в этом нет необходимости.
— Она не повысила голос и выглядела достаточно спокойной, когда шире открыла дверь, пропуская меня внутрь, но побелевшие костяшки пальцев, сжимавших дверную ручку, не сулили ничего хорошего.
И конечно же, как только дверь захлопнулась, скрыв нас внутри, она развернулась ко мне и приняла уверенную стойку, скрестив жилистые руки поверх серого свитера, ноги на ширине плеч.
— Не вынуждай меня вешать на тебя маячок.
Когда она сделала паузу, чтобы набрать воздуха и продолжить меня ругать, я подняла руку:
— Не надо, я поняла. Я глупо поступила, когда пошла в школу. Не беспокойся. Это не повторится.
Удивленный взгляд в сочетании с очками придал ей сходство с совой. А я убежала в спальню и захлопнула за собой дверь.
Я упала на толстое стеганое одеяло. Больше ничто не выманит меня из этого дома, никогда, никогда. Буду есть, спать и коротать время за просмотром каких-нибудь сериалов. Может, еще иногда кататься на лошади и разыгрывать по ролям диалоги с воображаемыми друзьями.
А потом в три тридцать две дня пришло сообщение от Хантера, изменившее все.
«Как насчет встретиться вечером?»
Я уставилась на эти четыре слова. Смотрела и ждала, когда мой здравый смысл начнет смеяться, нет, хохотать, над идеей встретиться с ним после сегодняшнего фиаско. Даже если бы я захотела пойти, чтобы выбраться из дома, мне понадобилась бы колоссальная секретная операция. Надо сказать, я уже представляла, что после сегодняшнего случая мама начнет всюду таскать меня с собой, даже по самым мелким, наводящим тоску делам, может, даже посадит меня на поводок, просто чтобы быть уверенной, что я не смогу провернуть еще одну несанкционированную вылазку в школу.
Я ждала здравого смысла, но вместо этого на ум пришел сладковатый запах Хантера, его улыбка, один уголок губ чуть выше другого. Крошечная родинка на месте ямочки на щеке. И важнее всего — то, какой настоящей я себя чувствовала благодаря ему.
Полная противоположность тому, как я себя чувствовала сегодня в столовой.
Цель: На земле.
Я накрылась с головой, но от воспоминания спрятаться не удалось. Неужели меня и впредь ждет такое? Я поежилась, несмотря на то что под толстым пуховым одеялом было жарко от моего дыхания.
Если это так, то мне необходимо увидеть Хантера. Необходимо.
Он был единственным, что могло не дать мне превратиться в чудовище.
Не вылезая из своего укрытия, я отправила ему сообщение:
«Давай. Встретимся у въезда ок. 7:30».
Его ответное смс вызвало у меня улыбку. А ведь я была уверена, что после фиаско в столовой мое лицо больше никогда не воспроизведет это мимическое движение.
Потом я закрыла глаза и начала планировать побег.
В семь двадцать пять меня начали одолевать сомнения. Я присела под деревом у середины подъездной дорожки, засовывая ноги в кроссовки. Перед этим дома я повесила их себе на шею и прокралась через входную дверь босиком, чтобы уйти незамеченной. Дело шло к октябрю, и солнце садилось все раньше и раньше, поэтому небо было уже темным. Но я все равно беспокоилась, потому что в любой момент мама могла выглянуть из кухонного окна и увидеть меня.
Обувшись, я помедлила. Возможные последствия моих действий вдруг преградили мне путь как кирпичная стена. Что, если я совершаю еще одну ужасную ошибку? Что, если это свидание потерпит такой же крах, как сегодняшний поход в школу? Я оглянулась через плечо на гостевой домик, такой безопасный, а потом нажала кнопку на телефоне, чтобы загорелся экран. Через мгновение на нем появилось последнее сообщение Хантера.
«Жду не дождусь».
По мне прокатилась знакомая волна тепла, вытесняя последние сомнения. Нет, это был правильный выбор. Я прошла остаток пути до улицы, твердо намереваясь наслаждаться ударами холодного ветра по щекам, хрустом гравия под ногами и перспективой целого вечера с Хантером.
У грунтовой дороги я перешла на шаг. Из-за угла показался свет фар. Джип свернул, громыхая, на нашу улицу и через пятнадцать секунд остановился передо мной.
Окно открылось, и из него высунулась голова Хантера.
— Тайная вылазка? — улыбнулся он, сверкнув голубыми глазами. Удивительной, глупой улыбкой, от которой растаяла вся неуверенность. Теперь нам оставалось только уехать. Пока мама не заметила.
— Что-то вроде того. — Я подбежала к пассажирской двери и скользнула внутрь, поспешно закрыв ее за собой и защелкнув ремень безопасности. — Окей, поехали, — сказала я, мысленно упрашивая Хантера надавить на газ.
Бросив на меня озадаченный взгляд, он включил передачу. Мгновение спустя мы уже были в пути.
В джипе пахло освежителем воздуха с корицей и еще чем-то сладким. В отсеке под средней консолью я насчитала пять цветных кубиков — три розовых, два желтых, — лежащих поверх одного доллара восьми центов мелочью. Несколько пустых оберток в сочетании с тремя банками из-под газировки Monster украшали пол за водительским креслом.
— Сладости и кофеин? — поинтересовалась я.
Он не глядя пошарил рукой за сиденьем, нащупал одну из банок и поморщился:
— Я собирался тут прибрать.
Затем он достал розовый кубик из отсека:
— Будешь?
Я посмотрела на крошечную конфетку с надписью Starburst на обертке. Интересно, я их до этого пробовала?
— Давай.
Пока мы ехали по улице, а мой рот заполнялся сладостью — еще раз спасибо Хантеру, — я украдкой взглянула на него. Совершенство. Он обладал просто невероятным и при этом абсолютно неброским совершенством. Бордовая рубашка навыпуск с воротником на пуговицах подчеркивала голубизну его глаз, а в мешковатых штанах цвета хаки он выглядел так, словно сошел со страниц модного журнала.
Когда он переключил передачу, чтобы притормозить, его пальцы коснулись моей руки, той, которую я вчера «поранила». Я вздрогнула, мысленно прокляла свой идиотизм и, в безнадежной попытке исправить положение, застыла, вообще перестав двигаться.
Пусть он не заметит. Пусть он не заметит.
Он заметил.
Брошенный им взгляд прожег мою руку насквозь, грудь сдавило от нехватки кислорода. И тогда я поняла, что совершила ошибку. Огромную. Его взгляд вскроет мою кожу, слой за слоем, обнажая мерзкое, отвратительное тело несчастного чудовища. Он увидит кабели, нейроматрицу, систему фантомных чувств. Увидит иронию в том, как я задыхаюсь без не нужного мне кислорода, увидит уродство, от одной мысли о котором меня начинало тошнить. Все то, что в красках расписывал Человек-Из-Айпода с его южным акцентом, будет разоблачено, и мы с мамой окажемся в опасности.
