нам дать пару ответов. Эр, дай угадать, ты занимаешься сейчас именно этим? – заинтересованно спросила она, и продолжила, – доверься мне, вместе у нас получится лучше, чем поодиночке. Скажи мне, с кем ты ведёшь диалог? С тем типом?
– Ну что же, придётся ей сказать, рано или поздно я все же вызвал бы подозрения, жаль только, что я так сразу попался, – подумал Эр, и вытащил загадочный папирус.
– Честно сказать, я не знаю, что на нём – защитился от грубого любопытства принц.
Саша подошла ближе, взяла из застывших рук Эра лист, развернула и сказала:
– Оу! Да тут, какие-то числа!
Эр всмотрелся в числа, и понял в них порядок времени получения ответа и адрес ветви архива, но соврав Саше, сказал:
– Ничего не понимаю!
– Тот странный тип имеет к этому отношение Эр? Ему бы следовало оставлять послания более простым языком! – и, выдержав паузу, спросила, – кто он?
– Какой-то врач, или доктор, я ничего о нём не знаю… Практически ничего.
–Хорошо, уйдем отсюда, мне не по себе от этого мрачного коридора.
Эр был только рад тому, что разговор закончился, и, выйдя из музея, они направились к дому Саши.
Первым делом, что сделал Эр, после того как Саша уснула – это открыл нужный адрес, вбив его с папируса, который небрежно смял и выкинул в мусорку.
Эр бесшумно встал с постели, надел шелковый халат и открыл поисковик, внеся украденный пароль. Он боялся разбудить девушку, и навлечь на себя ещё большее подозрение в связях с загадочными людьми.
Ночью его снова мучили кошмары, на которые он и хотел сослаться в случае своего обнаружения за работой в тайне.
Но Эр не мог видеть, как из спальни за ним наблюдают.
Он открыл страничку, и обнаружил на ней статью о строительстве стены.
На самом деле, как считал Эр, Символ Самодостаточности Золотого Человечества, никакой и не символ, а способ огородить себя от внешнего воздействия, тогда ещё бурлившей вокруг агрессивной среды обитания вымершего вида человека.
Исполненная из особого органического стекла, стена была надежной и непробиваемой защитой, но, уязвимой изнутри.
Она строилась на руинах старого города, и проходила прямо по жилым районам, рассекая навсегда чьи-то судьбы. Да и никому в голову бы не пришло бомбить обитель «добра», а по сути логово зла, из которого и распространился геноцид землян.
Население города до закрытия составляло примерно 8 миллионов, и за несколько десятилетий правления его отца, оно сократилось на несколько миллионов, а в след и до нескольких тысяч.
Известно, что Золотого Человека не косила ни одна земная болезнь, ни один вирус, ни чума не могли противостоять иммунитету на порядок выше человеческого. Люди умирали с голода, умирали от выращенных в пробирках смертоносных бактерий. Роботы забрали у них работу, забрали хлеб, и будущее. Когда стена сомкнулась, она похоронила за своими стенами несколько миллионов человек, которые так и не смогли выбраться наружу.
Воцарилась голодная смерть.
– Так вот откуда там люди! – восторженно воскликнул Эр, – они как будто читают мои мысли… – принц легко вздохнул и закрыл страничку, – или ведут меня к чему-то.
Эр размял усталые глаза.
– Должно быть несколько сотен выжило, и если об этом не знает сам наследник, означает это только одно – об этом не знает никто, кроме моей сумасшедшей семейки и нескольких городских отбросов, – решил Эр.
– Милый, – послышалось из комнаты, – ты опять не спишь?
– Я попробовал ещё раз, – ответил Эр, вырубив компьютер, отправился в постель, где его ждала Саша.
Их объятия сомкнулись, и вскоре его забрал долгожданный спасительный сон.
Глобальный компьютер Андромеды сменил день на ночь и жители корабля уснули, все, за исключением двух человек, встретившихся на центральной смотровой площадке. Погода на корабле всегда была летная. Искусные потолки отражали космос, иногда облака, словно ты стоишь на земле в летний день, корабль эмитировал дуновение ветерка, пение птиц.
– Император точно спит? – спросил человек, вблизи напоминавший главу безопасности, и если бы вдруг включили свет, можно было бы с уверенностью сказать, что рядом с роскошной женщиной стоял сам Кузин.
– Как младенец, – ответила женщина, – он нам не помешает, и никто другой, ведь я знаю каждое безопасное место, скрытое от его глаз, дорогой, – женщина приложила указательный палец к его губам, обозначая тишину.
– И нам предстоит сделать так, чтобы он никогда не помешал нашей любви! И мне хотелось бы видеть тебя на своей стороне в нужную минуту. Ты должен меня поддержать, быть моей правой рукой!
– Ты хочешь его убить? – удивленно спросил Кузин, в ответ на что, женщина повторила свой жест.
– Тише, я так не говорила! А к празднику все будет подготовлено, мы станем самыми могущественными созданиями во вселенной! Вся власть будет в наших руках, весь мир будет у наших ног, ползать на коленях. Мы предложим им такой террор, которого они ещё никогда не видели! Лучшие тела для нас, худшие и немощные для них! Мне не хочется быть с ними на равных! Мы должны заложить в них дефект, изъян! Этому мешают, и ты сам знаешь кто…
– И что же от меня требуется, моя королева? – глаза главы загорелись.
– Подтасовать карты, козыри должны быть у нас в руках. Император следит за мной, а ты отвечаешь за подобные доклады его персоне, о моих интригах и партиях, тем более, на тебе лежит главная ответственность, за сохранение наших чувств, Кузин. Тайна должна сохранена. Его глаза должны ослепнуть, и перестать быть всевидящими. А теперь иди, мой сладкий, я призову тебя в свою команду, увидимся на карнавале! Мир уже не тот, что раньше…
– Император всецело доверяет мне, и отдал в мои руки самое сильное оружие, сам того не подозревая.
– Ты коварный человек, Кузин, – подметила женщина, игриво облизав губы.
– Хочет отправить меня первым, глупец, – продолжал он, – после меня, он уж точно не приобретет нового тела! Сделаю всё, чтобы Его Величество застыло в междумирье навсегда. Но кажется мне, он откажется от своих слов, и мне придется все сделать здесь на Андромеде. Вонзить кинжал ему между лопаток…
– Не сейчас, ещё не время, любовь моя! – Императрица выскользнула из его рук, и легкой походкой ушла, как ни в чем не бывало.
– О да, богиня! – Кузин упустил её обнаженную руку, и остался в тишине, с мечтами о ней.
– Страстная женщина, окутала меня сетями, – подумал Кузин, вытирая взмокший лоб, – Богиня!
– Идиот, – подумала Императрица.
Эр проснулся, когда
