огневая мощь. «Баклан» — признанный лидер среди всех производящихся в Содружестве эсминцев, и пользуется неослабевающей популярностью. Единственное, что мне в нем не нравилось — это микроскопические трюмы. Погреба вмещали боеприпасов до смешного мало, и без оперативной базы снабжения эти «хищные морские птицы» долго не проживут.
О тесноте, и общем неудобстве обитаемой зоны корабля и говорить не стоит. Отправляться в далекий рейд на таком судне я бы не рискнул. Был реальный риск обзавестись клаустрофобией.
Но самое отвратительное в этом уничтожителе было то, что на его корпусе совершенно не находилось мест, куда можно было бы приделать временные фермы — для подвешивания пары истребителей. Как бы мы с Лизиус ни крутили виртуальную модель звездолета, постоянно получалось все хуже и хуже. Любая дополнительная конструкция перекрывала здоровенный сектор пространства для турелей.
— Отвратительно идеальный корабль, — присовокупив еще пару слов ненормативной лексики, не удержалась, наконец, рыжая. — Мы можем только все испортить.
— Да уж, — вынужден был признать я. — Лучшим вариантом будет просто лететь рядом на истребителях сразу. И не пробираться потом узкими коридорами к малюсенькому шлюзу, а потом еще и через пустоту к кабине, в случае тревоги.
— Проще уж и вовсе отправить эту парочку «бакланов» конвоировать шахтеров самостоятельно, — высказал свою мысль техник-дари. — При их огневой мощи, помощь истребителей избыточна.
— Только это нам и остается, — вздохнул я. — Как только найдем экипажи…
— По этому поводу с тобой хотел поговорить мастер Ёидзоку, — пожал плечами техник. — Как только ты освободишься.
— Похоже, что уже освободился, — хмыкнул я. — Что-то менять — только портить. Оставляем все, как есть, и ждем имперского «Понтифика».
И раз уж ничего всерьез переделывать в «бакланах» мы не стали, значит, у меня появилось время на общение с нашим аристократичным оружейником.
Ёидзоку не большой мастак на поговорить. Бывают такие люди, у которых и в голове не одна извилина, и опыта жизненного — на троих хватит, но навязывать кому-либо свое мнение они не торопятся. И воздух сотрясать за зря — тоже. Умеют ценить свое и чужое время. Тут волей — неволей начнешь такого, немногословного, товарища уважать.
Ёидзоку было за что ценить и без этой его немногословности. За знания и умения. За полтора десятка орденов и медалей, и безупречный послужной список. За воспитание, наконец. Рамаё упоминала, что наш мастер-сержант выходец из родовой аристократии народа дари. А эти люди никогда не врут. И умеют хранить тайны, что немаловажно.
Ёидзоку, молча, кивнул и тут же у меня в голове звякнуло оповещение о принятом инфопакете. А там — набор кратких сведений о кандидатах на вступление в наш отряд. Не много, ни мало, а пятьдесят пять человек. Все, естественно, дари. И все ветераны, отслужившие не по одному контракту в корпорации «Вооруженные Силы Государства Хакдари».
— Спасибо, — искренне поблагодарил я оружейника. На что получил еще один молчаливый кивок. Мол, «я тебя услышал», и «пожалуйста» в одном флаконе. И прежде чем засесть за изучение личных дел, подумал еще, что как было бы прекрасно, если бы среди этих пятидесяти с лишним бойцов, нашлась бы еще парочка аристократов. Еще сотня человек, и все вакансии в отряде просто кончатся.
По итогу, к отряду присоединились все пятьдесят пять человек. Десять — в экипажи эсминцев, трое к банде техников. Двое изъявили желание попробовать себя в качестве пилотов истребителей, а остальные были классическими звездными пехотинцами. И абордаж могли провести, и на станцию или планету высадиться. Многовато конечно. Я такой большой пехотный корпус изначально не планировал, но не зря говорят: все, что бы ни делалось — к лучшему. Кто-то же должен был наш сектор станции патрулировать.
Добирались в звездную систему Ювилем вновь принятые люди почти неделю…
Все никак отвыкнуть не могу. Уже почти два года в этом новом безумном мире будущего, а все дни неделями считаю. Теперь-то так не принято. Да, в году, традиционно триста шестьдесят пять дней. Но раз это число никак ни к одной из населенных планет не привязано, то месяцы и дни недели потеряли названия. Теперь в году десять месяцев ровно по тридцать шесть дней. А пять оставшихся называются новогодними праздниками, и в календаре стоят как бы наособицу.
А, да. В неделе девять дней. В месяце, соответственно — все так же, четыре недели. Тут ничего нового запоминать не нужно было.
В общем, добирались новички до нашей станции шесть дней. И это хорошо. Потому что у нас не сразу появились нормальные каюты, куда их расселить. Сборкой эсминцев все это время заняться некогда было.
А еще у нас появился комендант. Начальник службы тыла, так сказать. Казначей уже был, а вот человек, занимавшийся бы размещением людей по каютам и кубрикам, снабжением всей братвы форменной одеждой, скафандрами и организацией питания, был назначен только теперь. И, конечно же, им стал Ёидзоку. Во-первых, потому что он первым обратил мое внимание на проблему. Во-вторых, потому что пользуется уважением всех и каждого в отряде. И, в-третьих, потому что мужик Ёидзоку конечно крутой, опыта на пятерых хватит, и все такое. Но, давайте будем честными — староват он для активной деятельности на поле боя. Все-таки сто двадцатый год разменял…
И, да. Пришлось все бросать, и заниматься ремонтом жилых квартирок в секторе. И коммуникаций для них. И систем жизнеобеспечения. И лифтов, шлюзов и систем пожарной безопасности. Денег это из нашего и без того скромного бюджета отъелось много. А что делать⁈ Быт определяет сознание. И если в быту все хорошо, то и служить воин будет, отдавая всего себя, и не думая о мелочах. Я так считаю, и Ёидзоку со мной полностью согласен.
Взвалив ношу на плечи оружейника, я мог вплотную заняться сборкой и настройкой эсминцев. Эти жители будущего вообще здорово придумали. Новенькие корабли, только-только с верфи, вплоть до крейсеров включительно, доставляются заказчику в разобранном виде. Транспорт просто привозит несколько контейнеров, радостно сгружает в указанном месте, и мчит дальше по своим делам. А мы, здесь на месте, следуя инструкции компании производителя, расставляем «кубики», вводим в память роботов схему сборки и наблюдаем за тем, как из «конструктора» появляется полноценное боевое судно.
Самое интересное, что нельзя сказать, будто бы уничтожитель прибыл разобранным до винтика. Вовсе нет. Прямо на глазах, стенки стандартного для крупнотоннажных грузов контейнера преобразуются во внешние броневые пластины. Балки каркаса разворачиваются из брикета в объемную конструкцию, и на
