сомкнулись девичьи руки.
Альбина прыгнула на спину чернявого и, обхватив его горло двумя руками, вцепилась зубами в его ухо. Юсуф завизжал на всю комнату, а рыжий ударил девушку кулаком в голову. Но я в этот момент уже подлетел и со всего маха повторно заехал ему кулаком в нос.
После удара ублюдка девочка отпустила чернявого, но при этом выдрав кусок его уха. Он упал на пол и, ругаясь, хватался за окровавленный участок. Точно так же происходило и с другим. Он держался за нос, откуда ручьём хлестала кровь.
— Ну что?! Готовы продолжать?! — прокричал я, выставив перед собой кулаки.
— Я придушу тебя, мелкая! Во сне! — прошипел чернявый, а рыжий молча подошёл к нему и помог встать.
Пока у меня было преимущество в выносливости, следовало напасть на них и навсегда вбить то, что нельзя издеваться над людьми. Скорее всего, я бы смог их одолеть, даже будучи полностью избитым. Но мне жуть как не хочется попасть под руку их старшине, если они завтра не смогут выполнять свои обязанности на работе.
— Альбин, ложись туда же, что и вчера, — сказал я ошеломлённой девочке, подавая ей руку.
После удара в голову и угрозы она словно ушла в себя, поэтому я её приобнял и прошептал на ухо:
— Пропиши тревогу в случае опасности тем ботам, что ты мне передала. Если он нападёт, они меня сразу разбудят.
— Х-хорошо. Спасибо, Илья… — промолвила она и опять расплакалась, крепко обняв меня за шею.
Было видно, что ей тяжело дался тот спасительный для меня шаг. Меня вполне могли и запинать, хоть и не до полусмерти.
Когда мы все улеглись в кровати, Злата недовольно проворчала, что «русские это какие-то дикари». В чём-то я был согласен и даже в обиде не был, что они и не подумали мне помогать. Вот только я сомневаюсь, что у них было бы по-другому, если бы они не были обколоты Аутерием… Весь мир злой, просто русские не скрывают это медикаментами…
По утру нашу группу пришёл будить Петро. Или Пётр. До сих пор не могу понять, как называть его, чтобы лишний раз не огрести.
— Да что ты как сонная корова! — рявкнул он на ползущего с лестницы Джозефа. А когда тот спустился, ему прилетел звонкий подзатыльник.
— Ай! — вскрикнул Джозеф, хватаясь за голову.
— Отброс! — шикнул беловолосый и поглядел на испуганную Злату. Её сон как рукой сняло, и девушка очень шустро спустилась со второго яруса.
Моё лицо после вчерашнего успело восстановиться. Практически ни синяка не осталось, благодаря моим подросшим нанитам. Сволочи Макс и Юсуф были как побитые собаки с синяками под глазами. Их тоже поторапливал на завтрак помощник. А вот за Альбиной никто не пришёл, но она сама ушла ещё до прихода старших.
— Старший, а можно вопрос? — решил я слегка понаглеть, так как жалко было смотреть на ребят.
— Чего?! — изумлённо взглянул он на меня, а затем хмыкнул. — Ну попробуй.
— Как вас можно называть, Петро или Пётр? Или вообще надо по имени и отчеству?
— Ты до сих пор не в курсе, плакса? Старшим меня зови! — шикнул он на меня и занёс руку для удара.
— Но если вас будет двое или трое рядом из другой группы, как вы поймёте, что я именно к вам обращаюсь?! — быстро протараторил я, жмурясь и прикрываясь руками.
Удара не последовало, и я приоткрыл глаза. В этот момент старший, натянув свой средний палец другой рукой, прописал мне хороший щелбан в макушку.
— Ай! — шикнул я, хватаясь за голову.
— Петро меня называй, и валите уже жрать! Без десяти девять чтобы были в основном зале! — повышая голос, договорил беловолосый и, толкая, погнал нас на выход.
С этого и начался наш второй день в бункере по утилизации неблагонадёжного населения нашей планеты.
Вот только в столовую мы сразу не пошли. Нам нужно было сделать утренние дела в туалете и перед очистителем. Даже мне, с большим количеством наноботов и нанитов, требовалось освежить зубы дентгелем, чтобы почувствовать свежесть во рту.
После этих процедур и столовой мы вбежали в основной зал без пяти девять.
— Вы где шатаетесь, отбросы?! — рявкнул на нас Петро, стоя в очереди на смену прямо под голограммой.
— Простите, старшие, мы в туалете задержались, очередь была! — пропищала Злата, слегка запыхавшись.
Александр с ухмылкой посматривал на нас и остановил взгляд на мне. Захар лишь безразлично мазнул по нам взглядом. Судя по всему, у него сегодня не лучшее настроение.
— Сегодня у нас будет разведка в том месте, где побывал Алексей, — объявил Захар, когда подошла наша очередь.
«Интересно… Это от этого у него такое плохое настроение?» — подумал я, когда охранники указали нам следовать в пункт выдачи снаряжения.
— Что нужно сказать при получении снаряжения, отброс?! — рявкнул на меня через стекло бородатый и лысый дядька с неизменным сканирующим глазным имплантом.
— Э-м… Номер группы? — неуверенно выпалил я.
— Нет же, бестолочь! Номер группы и свой айди!
— Но… я его не знаю… — промямлил я, стоя на носочках.
— Что за тупые отбросы… — процедил он и, сев в своё кресло, пододвинул мне планшет, а я сразу положил на него запястье. — Понятно… Второй раз. А первый раз был у Виктора… — фыркнул он. — Твой айди две тысячи один шестьдесят четыре. Не вздумай забыть, молокосос!
— Да… Дяденька… — выдохнул я.
— Раздядькался… Детский сад какой-то, — нахмурился лысый и повернул голову к экрану, но, как и предыдущий «оператор», встал и пошёл к стеллажам.
Дальнейшая процедура ничем не отличалась от вчерашней. Разве что инструктаж мне не проводили. Но вот потом, у выхода, мы остались кого-то ждать. Вопросы задавать я не решился, всё по той же причине не очень хорошего настроения наших старших.
Спустя двадцать минут к нам подошли трое строителей в цветастых комбинезонах с автоматической тележкой на управлении и один охранник, который скомандовал двигаться к «точке». Пока мы шли, охранник и Захар тихо обсуждали найденный вчерашний провал «сороковой» группы.
— …давно нам такого не попадалось, так что не ссы, Зах, всё будет нормально, — с усмешкой сказал охранник старшине, когда мы огибали очередной освещённый лабиринт.
За ними шли Александр и Петро, затем мы, а уже за нами плелись недовольные строители с электромеханической тележкой, нагруженной каким-то металлом в виде прутов и оборудованием.
— Ваше начальство слишком безответственно, капитан, энигма зелоидов не может находиться в очередном обычном помещении, да ещё и в рабочем состоянии, — недовольно ответил Захар.
— Все недовольства в письменном виде, к
