кто его убил? — Хуеморген ухватил себя за бороду и уставился на меня горящими глазами.
— Ага. Может. Наверное. Но ты мне вот что скажи, мудрый бородатый кхазад, — я наклонился к самой гномской роже так близко, что ощутил запах кофе и почему-то жареного лука из его рта. — Что мы будем делать с этой информацией? Резчика убил менталист — это нам известно. И какого из менталистов Государства Российского ты бы хотел заполучить в личные враги?
— Почему сразу…
— А если дух пообещает проклясть нас с тобою, коли мы не отомстим за него? Тебе-то пофиг, а я-то ученик, ослушаться не смогу! Прикинь — мстить менталисту!
— У-у-у-у… — Хуеморген откинулся на стуле, потом взял чашечку с кофе, допил его, потом почесал предплечье с татау атомарной модельки-негатора и спросил невпопад: — А как там члены на лбу у тех темных? Выросли?
И тут я покрылся холодным потом. Нет, не то что бы прям перепугался, но — покрылся. Вот же гадство! Набив такую дрянь тем уродам я и думать забыл, что каждая из созданных мной татуировок имеет обыкновение…
— А-а-а-а падла! — я аж с места подскочил от внезапно нахлынувших неприятных ощущений, уставившись на правое предплечье. — Да как так-то?!
Там, рядышком с крошечной стаей крошечных летучих свиней появилась ма-а-а-хонькое татау хрена с яйцами. Ну, то есть не прямо хрен с яйцами, а такая себе загогулина, иероглифическая. И она полыхала золотом.
— Это что? — удивился гном. — Что это за каракули у тебя там появились?
— А что, непонятно?
— Не-а, — помотал бородатой башкой Хуеморген. — У тебя там как будто несколько детей пытались нарисовать браслеты, а получились каляки-маляки.
— А! Тогда ладно, — облегченно выдохнул я.
Если б каждый видел у меня на руке писюн — это было бы как-то неловко. Впредь надо быть осторожнее с татуировками… Они ведь все имеют еще одно обыкновение — срабатывать в самый неподходящий момент!
— Пустят нас в «Орду» или нет? — задал риторический вопрос гном и потянувшись, встал.
— Ну пошли, проверим, пока она там штукатурку со стен не отмыла… — кивнул я. — Пора гриль раскочегаривать. Сегодня ночью, думаю, будет аншлаг!
Глава 9
Расклады меняются
— Вы че, мужики, ремонт тут опять сделали? — Евгеньич зашел в «Орду» и теперь растерянно оглядывался по сторонам.
Честно говоря, мы тоже сразу не могли привыкнуть. Я-то думал, что нарративы типа «чистота — залог здоровья» и «грязные вуки всему виной, мойте вуки перед едой» давно стали для нас девизами и руководствами к действию. Но Эсси доказала, что это вообще ни разу не так! Что наши уборочки — это просто развазюкивание грязи по углам и перекладывание бардака с место на место. Она, нарядившись в черный комбез из плотной джинсы, ярко-желтые резиновые сапоги и такие же перчатки, и повязав голову косынкой, за четыре с небольшим часа преобразила наше заведения.
Черт, даже лампы стали гореть ярче: Эсси из них насекомых вытряхнула и протерла — не насекомых протерла, а плафоны, конечно. И помыла откосы на окнах. И вокруг всех-всех ручках на шкафчиках и дверцах отскребла грязь. Шоб я знал что там так много грязи! Эльфийка работнула капитально, и даже мечтающие смешать ее с дерьмом Шерочка с Машерочкой вынуждены были признать:
— Могет девка!
Так что нам поначалу даже было как-то неловко вести прежний залихватский образ хозяйствования, размахивая заляпанными мясным жиром тесаками и плеская соусом во все стороны. Ну, то есть, мы-то мыли после себя, но… Оказалось что мы только думали, что мыли. Поэтому реплика матерого сталкера про ремонт заставила нас с Витенькой переглянуться, и осьминог пояснил Евгеньичу:
— Босс открыл ставку менеджера по клинингу. Новый специалист у нас в команде!
Кузя, который откисал тут же, рядом, на высоком стуле у стойки, отвлекся от своего гаджета и, шмыгнув носом пояснил:
— Профурсионистка.
— Кузенька… — глянул на гоблина я.
Он тут же исправился:
— Перфорационситка! Профсексио…
— Дац! — лещ через стойку получился мягкий, несильный, даже можно сказать — нежный.
— БАБАЙ! — заверещал гоблин. — Да что я не так говорю? Да я всё так говорю! Ваще-то она в унитаз положила какую-то хрень из-за которой я чуть второй раз не обосрался, когда вода зеленая потекла из бачка! И кедрами запахло из недров! Че? Не протофиксионистка что ли?
— А! — почесал щупальцем лоб Витенька. — Капец как с тобой сложно, Кузьма. Перфекционистка?
— Ды-а-а-а! — подпрыгнул на стуле от радости гоблиненыш. — Она и есть! Она пшикала и терла и мыла там, где ваще-то даже лазить не того… Не этого! Во! Евгеньич, ты видел где-то, чтоб эльфийка терла и мыла?
— А? — сталкер совершенно обалдевшими глазами посмотрел на гоблина. — Какая эльфийка?
— Ну эта! Мессенджер по киллингу! — гоблин, увидев, как моя рука снова поднимается для затрещины, мигом исправился: — Уборщица! Бабай меня хотел на эту самую должность назначить, но я че, дурак че ли? Я этим самым киллингом не занимаюсь, я по другой теме ваще-то…
— Так у вас эльфийка уборщицей работает, что ли? Ну вы вообще…
— Во! Ваще! А я че? А я о том же! — найдя поддержку, снова запрыгал на стуле Кузя, и пошевелил ушами во все стороны.
— Бр-р-р-р! Я ведь не за тем зашел! — сталкер глянул на меня испытующе. — Бабай, дело серьезное. Надо решать вопрос с «Надымом».
— Решайте, я причем? — на самом деле о разброде и шатании на Проспекте по поводу единственного работающего ночного клуба, который теперь не работал, я слыхал. Но — ждал, пока ситуация дозреет и не рыпался. «Орда» — это не мафиозная структура, и не секта типа «Зоотерики». У нас всё добровольно и с песнями, как в том анекдоте про кошку, Сатану и коммуниста.
— Какого коммуниста? — спросил Евгеньич настороженно.
Ять! Да что ж такое-то? Может это последствия попаданчества — мысли вслух? Пришлось рассказывать, адаптируя под местные реалии. Хотя что на Земле, что на Тверди, аналогии были притянуты за уши, конечно:
— Поймал Сатана урука, снага и тролля, и спрашивает: — «Вот, все вокруг вас троих орками зовут, никто понять не может, в чем разница между вашими племенами. Придется вам мне объяснить, что такое — быть снага, быть троллем и быть уруком? На наглядном примере.» Схватил Сатана адскую черную кошку, сунул ее в руки троллю и просит: — «Накорми ее горчицей, так чтобы я понял что за народ вы — тролли?» Синекожий олог-хаевский парень взял горчицу, одной рукой раззявил кошке рот, другой живосилом напихал туда целую горсть приправы… Сатана говорит: — «Так что, быть
