аванс? Мне нужно в магазин, купить мелочи всякой. Жилье ничего, мне нравится, но там практически голые стены, и…
Евгеньич смотрел на нее не мигая, потом громко сглотнул, повернулся ко мне и спросил:
— Это твоя менеджер по киллингу? Не выпускай ее на Проспект одну, потому что…
— Слушай, насколько я знаю, Эсси попадает в сердце хуорна с одного выстрела из винтовки калибра.338 с расстояния в семьсот метров. Это одна из самых смертоносных уборщиц в мире, — сказал Витенька. — Я не думаю, что она…
Эсси благодарно глянула на осьминога, который тут же стал весь нежно-розовый, и гневно — на Евгеньича. Сталкер потупился, а эльфийка проговорила:
— Я посижу на улице, кофе попью, пока вы договорите тут свои важные мужские разговоры. Бабай, мне правда нужны деньги, твоя футболка очень удобная и пахнет приятно, но хотелось бы обзавестись еще парой комплектов одежды — не из секонд-хенда. Не ходить же мне постоянно в спецовке? — подхватила из щупальцев Витеньки кружку капучино и пошла через весь зал.
Знаете, как в кино показывают, когда играет скрипичная музыка, всё замирает и девушка двигается в замедленной съемке, а все мужики раззявив рты смотрят ей вслед, роняют еду начинкой вниз, льют на себя кофе и забывают моргать? Вот так всё и было.
А потом блямкнула висюлька над дверью, девушка вышла на крыльцо и все опять загомонили. А два крепких высоких парня — кажется, сталкеры из тех, что ходили с нами гасить темных и поднялись там на экспроприациях и мародерстве — вышли за ней. Я молча наблюдал за ними, и за Эсси — через окно.
Она сидела за самым дальним столиком, смотрела на ночное небо и, кажется, свет фонарей ей совсем не мешал любоваться звездами. А лихие сталкеры самым наглым образом придвинули стулья и уселись по обеим сторонам от девушки, и, белозубо улыбаясь, повели светскую беседу. Они были красивые, поджарые, молодые человеки, и вели себя уверенно, даже слишком уверенно. И я очень ясно себе представлял, чем это сейчас закончится. Тем более, один из этих распрекрасных уродов уже схватил ее за руку, а второй — встал сзади, контролируя пути отхода.
— Так что касается права вето, Бабай… — попытался вернуть диалог в конструктивное русло Евгеньич.
— Падажжи… — я снял фартук и повесил его на крючок. — Сейчас произойдет кое-что непоправимое. Кажется.
— Бабай, не дури, — сказал Витенька. — Она взрослая девушка.
— Это да, — кивнул я. — Но если кто-то хочет похитить и оттрахать МОЕГО работника, то мне глубоко фиолетово, что у этого работника между ног и сколько ему лет, веришь?
— А почему ты так… — попытался что-то сказать Евгеньич, но прозвучало это уже мне в спину.
В десять огромных шагов я пересек зал, одной рукой отворил дверь, а другой сорвал к чертовой матери бесячую звякающую висюльку и ступил на крыльцо.
— … ломаться, эльфийская шлюха! Прекрасно видели как ты вертела задницей! — какая сраная банальность!
Висюлька, рассекая с потусторонним свистом воздух, пролетела разделяющие меня и блондинистого пижона три метра и врезалась ему в рожу, в районе самого виска.
— Яа-а-а-ать!!! — заорал молодой сталкер, и, стоит отдать ему должное, тут же ушел в перекат и вскочил, выхватив мачете.
Мачете — это сельскохозяйственный инструмент. К холодному оружию формально не относится. Вот такая вот казуистика. Парень-то и вправду был молодцом — за пистолет даже не хватался! А вот его подельник — тот сплоховал, потащил обрез наружу…
— Спрячь его обратно, чучело, — сказал я, медленно-медленно спускаясь с крыльца. — Пока я тебе его в жопу не засунул.
— Бабай, погоди, в чем дело? Какие-то проблемы? — тот, которому висюлька попала в рожу, уже прижал к лицу ладонь, и поняв, что это я, поспешно сунул мачете в ножны на бедре. — Мы тут к девчонке подкатили, хотели поразвлечься…
— Да ладно, Вовка! — тот, который с обрезом, тоже сбавил обороты. — Всё же понятно!
Они явно не хотели ссориться со мной. Потому что это был я. Но не видели ничего предосудительного в том, чтобы подкатывать к незнакомой девчонке таким образом. К такой привлекательной девчонке с такими интересными ушками и без знаков принадлежности к какой-нибудь стае. Видимо, парни прошляпили момент, когда она выходила из подсобки, иначе не были бы такими опрометчивыми.
— Камера, запись под протокол, — сказал я, и одна из камер слежения на фонарном столбе повернулась в нашу сторону. — Эссириэ Ронья, с этого момента вы приняты на работу в ресторан «Орда» на должность менеджера по клинингу и референта с особыми полномочиями. Испытательный срок можете считать пройденным, выплата аванса в размере…
— …сто пятьдесят денег… — откликнулась эльфийка, не мигая глядя на меня.
— … сто пятьдесят денег произойдет прямо сейчас, наличными.
— Ять, — сказала Вовка. — Бабай, прости. Херня вышла. Ну, красивая девчонка, правда. Мы ж не знали, что она ордынская. Твоя девчонка, Бабай? Не, правда, просто огонь, а не девочка, вот мы и… Мы ж не в курсе были, не злись, ладно?
— Вовка, дебил, — простонал второй молодой сталкер. — Теперь нас в Орду не возьмут!
— Не возьму, — кивнул я, подошел к Вовке и стал выдергивать у него из раны на щеке кусочки висюльки. — Вы невежливые. Мы при дамах плохими словами не ругаемся и о занавески причиндалы не вытираем. Закон такой.
— А…
— Бэ! Иди зайди сейчас к Витеньке, он тебе спреем-ультрапантенолом хлебальник напшикает. И в библиотеку сходи потом, возьми книжку для будущих джентльменов, там написано как с девочками общаться нужно. Будешь плохо себя вести — я тебе рожу откушу, соображаешь?
Сталкер Вовка стоял ни жив ни мертв, он и пошевелиться боялся, пока я все пластмассины у него из лица не достал. А когда я закончил — он опрометью ринулся в ресторан, к стойке, и его товарищ — тоже. Я уже не смотрел, как они там и что Витеньке объясняют. Я, не глядя на Эсси, ринулся в тот самый переулок, где раньше жила Кристинка, добежал до той самой вечно переполненной контейнерной площадки, которая кишела крысами и гоблинами, и проорал им всем:
— НАХЕР С ПЛЯЖА!!! — и набросился на несчастные контейнеры, и дубасил их, и пинал до тех пор, пока несчастные мусорные баки не приобрели самые причудливые формы и размеры.
А потом вернулся обратно. Эсси всё так же сидела за столом, и со странным выражением лица смотрела на меня.
— Утром сходим по магазинам вместе, — в голове моей мелькали картинки, на которых вместо мусорных контейнеров я расшибаю головы Вовке и его товарищу. Очень навязчивые, красочные, яркие. — Когда сделаем тебе принт с
