– Врача, – попросил он. – Вызовите "скорую".
– Я же сказал, что кровью ссать будешь, – ответил Иван Иванович.
И замолчал.
Он стоял над Иваном Никифоровичем и с изумлением озирался по сторонам. Казалось, все явилось ему впервые – деревья, поляна, незнакомый парень у ног… Шпаги. Зачем шпаги? А, вот зачем… Иван Иванович сломал свою шпагу об колено, укрепил рукоять в корнях дерева – и без лишних слов упал на обломок.
Их спасли. Обоих. Мимо бежали кросс альпинисты из клуба ХАИ – увидели, позвонили в "скорую", вызвали милицию. Пока ждали, перевязали, как могли. Иван Никифорович довольно быстро вышел из больницы. "Отделался легким испугом, – сказал хирург – Не петь нашему Фаринелли дискантом." А Ивану Ивановичу не повезло. На ноги его подняли, но лишь затем, чтобы перевести в психиатрическую лечебницу.
Навязчивое стремление к суициду.
Под следствие он не попал – Иван Никифорович, добрая душа, отказался писать заявление. Следователь давил, настаивал – нет, ни в какую. Просто тренировались. Несчастный случай, бывает.
Претензий не имею.
Спустя четыре месяца, осенью, в лечебницу к Ивану Ивановичу явилась посетительница. Дама средних лет – не жена, не родственница, не с работы. Случился разговор. Дама стала приходить чаще, буквально каждый день. Носила какие-то справки, записки. Часами они просиживали за ноутбуком, копаясь в инете. Спорили, соглашались; врачи отмечали улучшение.
В декабре 2007-го Ивана Ивановича выписали.
А в январе 2008-го было зарегистрировано частное предприятие "Авгикон".
* * *
– С тех пор он не фехтует. Мастер спорта, медали, турниры. Шпага – его конек. И вот… Подглядывает из коридора – как импотент за женой с любовником. А вы…
Я развел руками:
– Виноват. Понимаю, это глупо звучит. И тем не менее. Виноват.
– Глупости, – отрезала Рита. – Ни в чем вы не виноваты. Просто лучше, если вы будете знать. И не вздумайте его жалеть! Этого только не хватало. Он вам голову оторвет за жалость. Такой характер.
– Голову – это да. Одной левой. У Чистильщика есть семья?
– Была. Жена развелась с ним, когда он еще лежал в больнице. Сын живет отдельно, со своей семьей. С отцом встречаться отказывается. К внучке не подпускает.
– К внучке?
– А что вас удивляет? Вадим Петрович – ваш ровесник. У него в прошлом году родилась внучка Машенька. Это так странно, да?
– Нет, ничуть…
Честное слово, я возликовал, услышав дверной звонок. Продолжать разговор не было ни сил, ни желания. Выскочив в коридор, как ошпаренный, я поймал себя на желании убежать. Открыть дверь, кинуться вниз по лестнице, вылететь на улицу…
– Добрый вечер, – поздоровался высокий мужчина.
Чувство "дежа вю", острое, как спортивная, заточенная "на коленке" шпага, воткнулось под ложечку. Сейчас этот дылда скажет: "Мы договаривались насчет дуэли…" – и добавит неприятным, ломким тенорком:
"Я руками душил таких, как ты! Тебя в морге родители не узнают!"
– Добрый… э-э…
– Рита Евгеньевна здесь?
– Здесь.
– Можно ее?
Господи, нельзя же так! Нельзя так быстро! Вброс был каких-то три часа назад. И вот Зараза нажралась "черного шума", встрепенулась, подобрала исполнителя, импицировала, отослала по адресу… Успела, сволочь. Подсуетилась.
Что делать? Драться? Звать на помощь?
"Не рыпайся, Золотарь, – мелькнула гаденькая мыслишка. – Ты-то здесь при чем, консультант? Не на тебя крокодила ловят. Напишешь потом докладную записку…"
– Я уже иду, Черный.
Рита стояла у меня за спиной.
– Ага, – кивнул дылда Черный. – Я внизу жду, у машины.
– Натэлла с тобой?
– Со мной. Злая, как собака.
– Опять курить бросает?
– Ага.
– Вас подвезти? – Рита еле сдерживала смех, любуясь моей физиономией.
– Да. Если есть свободное место.
– Найдем.
За физиономию мне стыдно не было. В отличие от.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПРОИЗВОЛ СЕРДЦА МОЕГО
Да не будет между вами корня, произращающего яд и полынь, такого человека, который, услышав слова проклятия сего, похвалялся бы в сердце своем, говоря: «Я буду счастлив, несмотря на то, что буду ходить по произволу сердца моего…»
Второзаконие, 29
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
ЗАГАДКИ СФИНКТЕРА
Запах хлорки едва ощущался. Надо было принюхиваться, чтобы его уловить. Скажи кто раньше, что я стану получать удовольствие от больничных парфюмов… На смех бы поднял. Но после амбре, что прет из сети, и нашатырь – майская сирень! Вот, сижу, наслаждаюсь…
– Шурка? Какими судьбами? Болеешь?
От дружеского хлопка Натэллы меня уносит в стену. Еще бы, при ее-то габаритах! Центнер с гаком живого веса. И не приведи Господь повздорить с этим центнером! Имел я счастье наблюдать, как шустрит наша милая бегемоточка. Торпеда! Дурак Карлсон от избытка чувств хлопнул ее по заду, вот и пострадал.
Хотя зад Натэллы – это да. Это вещь.
– С работы направили. Плановый осмотр.
По легенде мы с Натэллой – старые знакомые. Давно не виделись. И нате-здрасте – Штирлиц с Матой Хари случайно встретились под сводами клиники. Мультик такой был: "Шпионские страсти". Черно-белый. Я в детстве бегал в кинотеатр "Хроника" – раз пять смотрел, за двадцать пять копеек.
Как знал, что придется участвовать.
Умом понимаю: игра идет всерьез. Ошибемся – Рита схлопочет по полной программе. Не зря Натэлла с Черным здесь ошиваются. Понимаю, а до конца поверить не могу. Пока на Риту имп не кинется – до тех пор и не поверю…
Типун мне на язык! И на мозги.
– Плановый? Тогда еще ничего. Болеть – последнее дело!
– Ага…
– Бабла на врачей уходит! Вагон! А на лекарства?
– Чья бы корова…
– Что?!
– Натуся! Тебя ж хоть сейчас – в олимпийскую сборную! Ядро толкать…
– Сам толкай. Мне справку, – Натэлла сменяет гнев на милость. – Для бассейна.
– Следующий!
Это в четвертый кабинет. Из приоткрывшейся двери в коридор протискивается лохматый парень, на ходу застегивая рубашку. Его приятель, ожидавший на стуле, подается навстречу, извлекая из ушей "ракушки" плеера.
– Годен?
– А хрен его знает! Ничего не сказал.
– Совсем?
– Ну! Записал что-то и в шестой отправил. Где тут шестой?
– За углом. Сиди здесь, там все равно очередь.
В шестом, у окулиста, я уже побывал. Таблицы с буквами: закройте правый глаз, закройте левый глаз… Давайте закапаем атропинчику. Ничего особенного.
– Следующий!
– Да-да, иду, – Рита торопливо прячет зеркальце в сумочку.
Прежде чем запустить Риту в освободившийся кабинет, Черный заглядывает внутрь. Изучает обстановку. И кивает: можно. Любящий муж. Волнуется за жену, которую направили на медосмотр. Пришел за компанию, морально поддерживает.
Легенда не хуже любой другой.
Я до сих пор не выяснил: Черный – это фамилия или прозвище? Зовут дылду Володей. С момента "вброса" Рита прописалась у нас в "нижнем котле". Ходила в "Авгикон", как на работу. Черный с Натэллой, сменяя друг друга, дежурили снаружи и внутри.
За две недели перезнакомились.
Внешники тоже не сидели сложа руки. По словам Чистильщика, они "построили" всех провайдеров в городе. Кто не хотел строиться – встал углом. Любой подозрительно резкий всплеск траффика отслеживался самым тщательным образом. Отловить "выброс" в реальном времени и скопировать для анализа никто особо не надеялся. Задача была иная – определить круг возможных импицированных.
Представляю, как вспотели господа сисадмины! Ищи иголку в стоге сена! Выслеживай получившего дозу импекции среди любителей порнухи, разговоров по скайпу, меломанов и ловцов гипер-аттачей!
Времени-то в обрез.
На сегодняшний день, после отсева, осталось семнадцать подозреваемых. Всех их под разными предлогами собрали в поликлинике. Медосмотр, как я понял, – не главное. Энцефалограмма и коленный рефлекс вряд ли что-нибудь покажут. Просто "ловля на живца" вступила во вторую стадию.
Меня Чистильщик отправил "на усиление". В качестве собаки.
– Вам все равно на осмотр, – заявил шеф. – Вот и совместите…
– Неприятное с бесполезным?
Реплику Умата Чистильщик проигнорировал.
– Считайте, что идете на задание. Только, ради бога! Не лезьте воевать! Ваше дело – унюхать импа. Тогда подадите знак Натэлле с Володей. Дальше – их забота. Поняли?
– Так точно, герр оберштурмбанфюрер! Если не вернусь, прошу считать меня коммунистом!
– А если вернетесь?
– Тогда – беспартийным!
Вот, сижу. Нюхаю.
– …Следующий!
А это уже меня.
Доктор смахивал на молодого Джона Леннона. Круглые очки, овал лица, узкий нос… «Битловская» прическа усиливала сходство. Сейчас достанет из шкафа гитару и запоет «Yesterday». Или предложит курнуть травки. А белый халат – это так, по приколу…
– Давайте вашу карточку и раздевайтесь. До пояса.
Леннон подумал и уточнил:
– Сверху.
Видимо, ему уже попадались тупые.
