потрепанным жизнью, давно небритым и нестриженным.
- Так есть или нет? – Каста не собиралась им ничего объяснять. Максу да, но не этим шестеркам.
- Есть, – кивнул второй. – Сейчас принесу.
Через пару минут он принес в комнату тяжелый планшетный компьютер, в массивном противоударном корпусе.
- Файрфлай? – угадала Каста модель, беря из рук парня тяжелый компьютер. – Двенадцатый?
- Девятый, – смущенно ответил тот.
- Сойдет, – Каста быстро вскрыла корпус планшетника, подсоединила провода от замка к компьютеру, и путем нехитрых манипуляций с операционной системой, включила техническую камеру внутри ящика, выведя ее изображение на экран.
Картинка была плохая, очень. Но того, что Каста увидела, хватило, чтобы понять, что именно находится внутри ящиков.
«Ну ни черта себе!» - неотрывно глядя на экран, она все равно не верила тому, что видит.
- Ну что там? – спросил старший, подходя. – Вскрыла?
Каста быстро отключила камеру, не дав ему увидеть изображение.
- Мне нужно поговорить с Максом, – она обернулась к любопытному солдату и встретилась с его недоуменным, нахмуренным взглядом. – Это возможно?
***
Когда раздался взрыв, следом за которым последовала череда выстрелов, Макс, Стэн и еще шестеро его людей сидели на корточках в маленьком техническом помещении, в окружении толстых пыльных кабелей и запутанных пучков проводов. Проникнув сюда через нижний ярус, сейчас они находились прямо под улицами верхнего города, а конкретнее под территорией Новолуния, всего в каких-то двух сотнях метров от клуба Блэки.
- Началось, – проговорил Макс. – Все готовы?
В тусклом, красноватом свете технических ламп, он мог разглядеть только лицо Стена, и тот ответил коротким кивком.
Он взял с собой самых лучших и опытных ребят. В то время как вся остальная группа, в двух концах территории Новолуния должна была устраивать заварушку со взрывами и стрельбой, им предстояло проникнуть в самый центр и захватить сердце клуба, пока основные силы Блэки будут отвлечены нападениями на окраинах.
- Вперед, – скомандовал он тихо и твердо.
Стэн протянул руку и поднял металлическую пластину у себя над головой. Синий свет уличных фонарей упал на его лицо. Он быстро выглянул в образовавшуюся щель и, убедившись, что снаружи все тихо, поднялся в полный рост и махнул рукой остальным вылезать.
Один за другим, бойцы Номад выбрались на поверхность. Макс вылез следом и Стэн аккуратно опустил за собой пластину, которая снова стала частью небольшой улочки. Подобравшись к углу здания, Макс выглянул на площадь, освещенную огнями фасада клуба Блэки.
Выстрелы теперь слышались с двух сторон. На окраинах шла ожесточенная борьба, и видимо большинство ребят Блэки уже отправились сражаться. Однако без защиты клуб не оставят, и Макс знал, что им тоже предстоит вступить в бой, при том, что войти в здание они смогут только через парадный выход, а значит никакого эффекта внезапности, для тех кто остался внутри не будет.
«На штурм!» - воскликнул он мысленно, вспомнив, как в детстве читал книгу про далекую древность, в который был очень полюбившийся ему, еще тогда восьмилетнему сопляку, кровавый эпизод со штурмом замка.
- Вперед, парни! – скомандовал он.
Группа быстро двинулась через площадь. Они не прятали оружие, наоборот, держали его наготове. Скрываться не имело смысла. Будь им даже известно расположение черных ходов, на взлом систем безопасности уйдет слишком много времени, в то время как главный вход всегда открыт для посетителей, и в данный момент никто его не охраняет с улицы. Макс сжимал в руках массивный дробовик, одним выстрелом из которого мог с легкостью «ампутировать» конечность любому кто встанет на его пути. Чувствуя под пальцем спусковой крючок, он ощущал легкий мандраж во всем теле. Не из-за предстоящей перестрелки, нет, такое его никогда не волновало. Он впервые за тридцать с лишним лет своей жизни делал что-то против воли отца, и нервы шалили именно из-за этого. Знай его папаша, что именно сейчас проворачивает младший сынок, ужа мчался бы сюда, чтобы приструнить нерадивого молокососа, пока тот не наломал дров.
«Уже поздно, папуля» - сказал ему Макс мысленно. – «Ты уже ничего не изменишь».
Эта мысль одновременно радовала Макс и пугала его, заставляя дрожать всем телом и вместе с тем улыбаться.
Группа двигалась через площадь, стуча тяжелыми подошвами по металлу, и клуб приветствовал их ярким, серебристым светом объемной голограммы луны над входом и букв под ней, складывающихся в слово:
«НОВОЛУНИЕ»
Те немногие, кто в этот час оказались поблизости и видели уверенно шествующих к клубу вооруженных людей, поспешили убраться подальше. Жители Горизонта достаточно часто становились свидетелями чего-то подобного, и знали, чем это сулит. Клубы постоянно устраивают разборки между собой и раздел территории, и если ты мирный житель (условно конечно, ведь действительно мирных жителей в Горизонте почти что и нет) то тебе стоит переждать потасовку где-нибудь в стороне, а потом, когда все стихнет, поспешить узнать последние новости о том, под чьим покровительством теперь находится этот район.
Массивные двустворчатые двери клуба они распахнули ударами ног. В просторный холл, на матово черных стенах которого, в узких рамках под стеклом красовались постеры музыкальных коллективов далекой древности, вбежали двое и тут же по ним открыли огонь. Один упал замертво с простреленной головой, второй был ранен в левое плечо, и быстро метнувшись в укрытие, за одну из колонн в центре холла, пустил ответную очередь и крикнул своим:
- Слева!
Быстро среагировав, Стэн прижался к двери спиной, съехал по ней на пол и, выставив свой короткий гранатомет за угол, в сторону откуда по ним велась стрельба, не глядя выстрелил. Раздался взрыв, и холл засыпало осколками стекла.
- Входим! – рявкнул Макс.
Еще двое ринулись вперед, Макс следом, и двое замыкали, обернувшись лицом к площади и быстро двигаясь спиной в здание.
Взорвавшись, граната разнесла зеркальное стекло, скрывающее собой помещение охраны, из дверей которого и велся отстрел. Сейчас там, в окружении посеченных осколками мониторов, лишь пара из которых все еще передавала мигающую картинку с камер слежения, лежало двое. Один был недвижим и, судя по торчащему из левого глаза осколку стекла, мертв. Второй стонал, корчился и извивался на полу, в луже собственной
