исписали во время разговора, собрал эти записи и прижав их к груди пошёл за слугой.
Забела, который почти всё время разговора стоял в коридоре за дверью, задумчиво проводил взглядом профессора, но еще более задумчивый взгляд достался Ирине.
Забела смотрел и думал:
— Откуда у провинциальной дворяночки, которую выдали замуж в шестнадцать лет и которая почти сразу же родила, такие знания?
Он перевёл взгляд на отца Ирэн, но не увидел, чтобы тот был удивлён, вероятно, такие знания дочери для него не были чем-то необычным.
Забела решил переговорить с Лопатиным, но так, чтобы у того не возникло мысли, что он снова в чём-то подозревает Ирэн.
* * *
Два дня спустя. Москов. Дом князя Ставровского
— Наглец, какой же наглец! — Константин Петрович был в ярости.
— Этот мелкий провинциальный дворянчик посмел ему отказать! Ему, главе Государственного Совета, князю Ставровскому. Да он должен был бегом бежать, только увидев подпись на конверте. Что они там в этом Никольском уезде себе позволяют. Хотя этот Лопатин и в молодости был несговорчив. Так и не продал ему свой рудник, а ведь он ему по-хорошему предлагал, так нет же, это, говорит детям моим достанется…
Князь сперва хотел послать людей, чтобы привезли зарвавшегося помещика, но потом немного успокоившись и поразмыслив, решил, что снова попробует сначала договориться по-доброму.
Давно Ставровский никуда не выезжал, тоже полезно будет. Князь крикнул доверенного слугу и велел ему собираться:
— В Никольский уезд поедем, собирай и предупреди Марию Ивановну, да пошли записку Кириллу Николаевичу Балашову, со мной поедет…
За день до описанных событий. Никольский уезд, поместье Лопатиных
Сегодня к обеду ждали барона Курдепова Римаса Вагановича с супругой. Барон прибыл в шикарном экипаже, но привёз не только супругу. С бароном прибыл граф Анджей Любомирский, представитель Понзского княжества.
Ирина оглянулась на Забела, но тот тоже видел надушенного графа впервые. А граф был хорош, он был похож на тех вельмож с картинок о дворцовой жизни Людовика Четырнадцатого*, которые Ирина видела в альманахах, когда раздумывала о поездке во Францию в прошлой жизни и продумывала туристические маршруты.
(*Людо́вик XIV де Бурбо́н, получивший при рождении имя Луи́-Дьёдонне́ («Богоданный»), также известный как «король-солнце»)
На голове графа Любомирского был огромный парик, завитый крупными локонами, Ирине даже захотелось его сорвать, потому как казалось, что граф непременно должен быть лысым. Камзол понзского графа тоже был коротким, как и у незабвенного маркиза Уэлсли, но ещё был обшит таким количеством кружев, что казалось, что мужчина вышел «из пены морской» или мыльной.
Лицо у графа было смазливое, но мелкие черты лица напоминали хорька, особенно этому способствовали маленькие усики над верхней губой, которые, как и парик казались чем-то инородным. Сам граф, судя по всему, считал себя неотразимым, потому как изобразив замысловатый поклон и обдав Ирину неслабым ароматом приторных духов, сделал шаг вперёд, приблизившись на почти неприличное для незнакомых людей расстояние, посмотрел на Ирину взглядом с поволокой, а потом попытался взять её за руку. Давать руку графу-хорьку Ирине совершенно не хотелось. Выручил Забела, который тоже именно в этот момент сделал шаг вперёд из-за спины Ирины, и совершенно «случайно» наступил графу на ногу, отчего граф тихонько взвизгнув, тут же сделал шаг назад. Ирина вздохнула про себя, подумав о том, что количество «красавцев» вокруг неё увеличивается в геометрической прогрессии и это точно неспроста.
Супруга Курдепова явно млела от заграничного графа, хотя по мнению Ирины, её супруг барон был куда как интереснее, чем надушенный хлыщ. Роста барон Курдепов был невысокого, но очень хорошо сложен, руки, ноги, всё в бароне было пропорционально, париков Римас Ваганович не носил, но и свои волосы у корабельщика были просто шикарные. В предках барона явно прослеживались кавказские корни, волосы были чёрные и густые, да ещё и вились, отчего казалось, что у барона на голове парик, да получше, чем у графа Любомирского. Профиль Римаса Вагановича тоже был примечательный: полные чувственные губы, крупный нос и большие глаза, похожие на маслины. Кожа у барона была обветренная, видимо загар не сходил у него даже зимой.
Взгляд у барона был умный и проницательный. Он мало говорил, больше слушал, Ирина никак не могла понять, что связывает барона и надушенного графа. Но всё оказалось проще простого. Барон получил от Понзского княжества заказ на два корабля и просьбу помочь представителю торговой палаты наладить связи по сельскому хозяйству. У Курдепова тоже было несколько деревень, и он недавно приобрёл несколько плугов у Картузова. Граф, увидев вспаханные земли, а потом и рассмотрев, чем крестьяне пашут, пришёл в совершеннейший восторг, а, узнав, что барон едет к одному из создателей плуга, напросился вместе с ним.
Во время обеда граф Любомирский, говоривший по-русски со слегка шипящим акцентом, что по мнению Ирины, в сочетании с его хорьковым лицом выглядело забавно, восхищался увиденным плугом и расспрашивал можно ли ему будет посетить производство. Тут уже включился граф Забела и сразу обрубил грандиозные планы понзского красавца, который так распалился, что уже называл какие-то невероятные объёмы, требующиеся Понзскому княжеству, что все продажи иностранным государствам и подданным только через Департамент Торговли и мануфактур.
Аристарх Викентьевич, который уже успел выспаться и отдохнуть, легко поддерживал разговор, умело направляя его на события, происходящие в Познском княжестве. Профессор Шмоль явно был хорошо осведомлён о том, что происходит в научном мире княжества. Своими вопросами он вводил графа Любомирского в небольшой ступор, чем вызывал явное восхищение со стороны графа Забела.
После обеда, «благодаря» баронессе Курдеповой, пришлось пойти смотреть ювелирную мастерскую, хорошо ещё, что Курдепова про тоноскопы не знала. По мнению Ирины, баронесса Курдепова вела себя неуместно, отчего-то ревниво наблюдая за тем, как понзский граф пытается подобраться поближе к Ирэн, но Забела «приставивший» к графу Батыра, не дал тому ни единого шанса.
Ирина же пыталась понять, когда они с бароном Курдеповым смогут обсудить поставки дёгтя. Наконец, ей удалось отстать от окруживших её мужчин, граф Любомирский, увидевший витрины с чернёным серебром, забыл о том, что пытался подобраться к Ирине, и шагнул в дверь, граф Забела вместе с Батыром по инерции прошёл за понзским вельможей, баронесса Курдепова тоже ринулась в вожделенную мастерскую, и рядом с Ириной остался только отец, Аристарх Викентьевич и Римас Ваганович.
— Римас Ваганович, я бы хотела с вами обсудить поставки дёгтя, — Ирина, понимая, что времени немного, решила обойтись без лишних слов, принятых по этикету.
Барон Курдепов удивлённо взглянул на Ирину, затем
