бы думал о другом. Утром приедет судья и вынесет решение по твоему делу — не меньше пяти лет исправительных работ.
Лепестки на голове Р-13 заискрили и встали вертикально.
— Не доказано! — прошипел робот.
Картинки на корпусе тринадцатого ожили, опошляя государственное учреждение. Голова Р-13 ритмично закачалась из стороны в сторону. Вместе с дребезжащим напевом:
— Ма-ма, ма-ма нам не жить. Кич при-ехал, коп дер-жись! Ма-ма, ма-ма нам не жить. Кич при-ехал, коп дер-жись! Ма-ма, ма-ма нам не жить…
Сержант повернул протокол к задержанному:
— Чёрным по белому: изъятие модуля памяти и процессора. Повреждение системы управления может привести к аварии транспортных средств. Хоть это ты понимаешь?
Голова робота замерла, фиолетовые лепестки поникли. Вместе с тишиной в полицейском участке.
— Ага, дошло, — после непродолжительной паузы сообщил сержант, закрыв журнал регистрации правонарушений.
— Аналогичных хищений за месяц около полусотни, и ты единственный задержанный. Предположу, что ты действовал не один. Поэтому предлагаю сотрудничество.
Полицейский поднялся, размял плечи и глянул в окно — смеркалось.
— Сдашь подельников — пройдёшь по программе защиты свидетелей вместо каторги, — добавил Джонс.
Мутные визуаторы Р-13 ничего не выражали. Жёлтые шарики с чёрными зрачками вперились в урну, словно там лежало решение всех проблем.
— Требую проведения следственного эксперимента, — заявил робот.
— Без проблем, — согласился сержант. — Но учти: при попытке к бегству открою огонь на поражение.
Хью выразительно хлопнул по кобуре:
— На выход!
Робот покорно вытащился из полицейского участка и залез в машину. Внешне выглядело, будто подозреваемый «сломался». Но Джонс не раз становился свидетелем хитрости железок, поэтому держал ухо востро.
Место преступления находилось всего в полумиле от участка, рядом с будкой технического контроля. Едва «Шевро» затормозил, как из будки высунулся Р-9 — самая массовая модель «U.S. Robotics».
— Чем-то мо-гу по-мочь? — проскрипел робот.
— Можешь, — Джонс открыл заднюю дверку, выпустив тринадцатого. — Я полицейский, привёз подозреваемого на место преступления. А ты побудешь понятым. Это понятно?
— По-нят-но, — согласился робот.
Сержант огляделся.
Коробка управления обнаружилась лишь одна — на опоре.
— Вперёд, — скомандовал сержант.
Робот шустро направился к опоре.
— Э-э! — в два прыжка полицейский оказался рядом и схватил железку за манипулятор. — Ломать ты ничего не будешь, только покажешь, как совершил преступление.
— А как я его совершил?
— Очень просто, — Хью показал на манипулятор. — У тебя в пальцах инструмент. Активируй отвёртку!
Тринадцатый выполнил команду.
— Хорошо. Теперь отвинти крышку.
С лёгким жужжанием робот выкрутил винты. Крышка упала, обнажив платы и зелёные светодиоды.
— Стоп! Больше ничего делать не нужно, преступление доказано.
Полицейский протянул протокол девятому:
— Заверяй.
Р-9 прочёл текст, поскрипел манипулятором и выдал:
— А что это?
Джонс выругался.
— Ты, — полицейский ткнул указательным пальцем в грудь Р-9, — понятой.
— Он, — Хью повернул голову в сторону Р-13, — преступник. Что не ясно?
Визуаторы Р-9 потускнели, манипуляторы бессильно повисли.
— Эй! — встрепенулся Хью. — У тебя зарядка кончилась?
— Я не преступник, — сообщил тринадцатый. — Ты меня оклеветал!
Ловким движением робот запустил пальцы в коробку и вытащил процессор — освещение на опорах погасло. Вместе с терпением Джонса.
Выхватив «Кольт», сержант врезал рукояткой по голове ненавистной железки:
— Тварь, ублюдок, металлолом ходячий!
— Рукоприкладство, требую адвоката, — завизжал Р-13.
Робот выронил чип, покачнулся и обхватил стража порядка, словно садовник любимое дерево.
— А-ва-рия, а-ва-рия — ожил Р-9. — Вы-зы-ваю по-мощь.
Оттолкнув тринадцатого, Джонс подскочил к коробке. Подсвечивая фонариком, аккуратно вставил процессор в разъём. Сержанту осталось закрыть крышку и перезагрузить систему — он держал ситуацию под контролем. Но обернуться на визг тормозов полицейский не успел — стальные пальцы заломили руки за спину, уткнув человека лицом в песок.
— Нарушитель, статья 21 пункт 17, — сообщил бесстрастный голос.
— Вы что, совсем охренели? — взвыл Хью. — Я полицейский. В кармане удостоверение!
— Врёт — полицейский я, — в тонких пластометаллических пальцах тринадцатого поблёскивал значок-удостоверение. — Этот самозванец забрал у меня оружие и пытался устроить аварию на трассе.
Стальная кисть охранника обшарила карманы человека, выудив револьвер.
— Мой! — пискнул тринадцатый.
Массивный полицейский «Кольт» перекочевал к роботу. Вместе с наглой улыбкой.
— Ублюдки, кофеварки ходячие, — бесновался Джонс. — Всех отправлю на металлолом!
Р-10 деловито заклеил рот Хью скотчем:
— Нападение на полицейского и завладение оружием, причинение вреда «Транснациональной скоростной трассе», сопротивление представителям компании. В совокупности до двадцати лет лишения свободы. Вы имеете право говорить, имеете право хранить молчание, имеете право на общественного адвоката…
Роботы неспешно затолкали тело человека в фургон. Бросив напоследок:
— Спасибо за содействие, коп.
Чёрная машина беззвучно тронулась.
— Что это бы-ло? — не понял Р-9, провожая фургон взглядом.
Отростки на голове последнего достижения «U.S. Robotics» собрались в 13-ти пучковую метёлку, голова закачалась из стороны в сторону. В ритм дребезжащего напева:
— Это бы-ло ки-чё-во. Это бы-ло ки-чё-во. Это бы-ло ки-чё-во…
Комната львенка
Кирилл Ахундов
Места у нас красивые. Цветущая долина, луга, ручьи, сады. Словно радуга лопнула и рассыпалась среди полей. В окрестностях нашего села много интересных мест для игр. В теплые светлые дни мы с Гришкой играем в догонялки, разбойников и колдунов. Ребята постарше помогают родителям, а нам даже коз не доверяют пасти. Мол, разгильдяи. Мы, а не козы. Подумаешь, и не больно надо, лучше перепелов ловить.
Всю округу на семь полетов стрелы мы давно облазили, стали присматриваться к дальним лужкам. Однако для младших путь туда заказан, главное, не ходить к Двум Валунам, за которыми каменистая пустошь упирается в черно-рыжий лес. Старики пугают малышей, рассказывают про оживающее зло, когда при полной луне из леса появляется волк-перевертыш. Блюкантроп, по-научному.
Но ведь то при большой луне. В дремучей чаще. А днем да на равнине откуда блюкантропы возьмутся? Враки это для глупышей. Впрочем, нас с Гришкой не особо тянуло к Двум Валунам — место неинтересное, пыльное, дикое. Ни деревьев, ни воды. Только кусты, камни и… кости. Кажется, козьи.
Солнечным утром играли мы в длинные прятки. Гришка был следопытом. Я убежал подальше, чтобы следить, как он будет рыскать в округе. Ноги сами принесли к Валунам. Затаился среди гребешковых кустов, осторожно раздвинул пушистые ветки, замер. Гришка суетился, искал бестолково. Мне надоело, я выполз из-под куста, стал осматриваться.
Валуны были похожи на двух толстяков, что сидят за столом и меряются пузами. За пышным кустом обнаружил пологую песчаную яму, метров пяти от края до края. Глубиной, пожалуй, в мой рост. Редкие корешки, мелкие каменюки, пустая яма… погоди-ка! Я заморгал и охнул: на дне ямы шевелилась когтистая лапа.
Она показалась мне огромной и очень страшной, длинные кривые пальцы сжимали расщепленную кость. Бурые когти царапали эту белую кость, да так сильно, что сквозь стрекот кузнечиков и тихий шелест багульника я слышал зловещее поскрипывание.
Я зажмурился, показалось, что мокрое солнце капает
