– Я лишь рассчитываю, – продолжала агент Вебер, – что вы отыщете Каина, однако сами к нему соваться не станете. Найдите его центральный код – если он вообще существует, – и я смогу его уничтожить. В буквальном смысле, план есть: мы написали программу, которая запустит цепную реакцию и сотрет Каина. Впрочем, она бесполезна, если не внедрить ее в центральный код.
Майкл чуть не рассмеялся. Он-то думал, что это в прошлый раз ему инструкций не дали! Миссия Номер Два – вот тебе настоящая погоня за призраком. Впрочем, у Майкла имелись собственные причины согласиться на задание: узнать побольше о Каине, о родителях Сары, о собственных родных, о том, где сейчас сущность Джексона Портера. Надо же как-то отблагодарить Гэбби и загладить вину перед ней.
– И все? – спросила Сара. – Никаких зацепок?
Вебер виновато улыбнулась.
– Зацепки-то нам и нужны.
Майкл не мог ничего понять по лицам друзей, но догадывался, что они чувствуют: капелька страха и большие сомнения. А еще – почти забытое предвкушение крупной игры. Растущее желание броситься в омут с головой и снова покорить виртнет.
Майкл молча ждал, что скажут товарищи. На сей раз он не мог принимать решение за всех – и так втянул Сару с Брайсоном в крупные неприятности. Им предстояло решать самостоятельно.
– У нас, знаете ли, беда, – заметила Сара, и по ее тону Майкл понял то, чего, может быть, еще не поняла Вебер: друзья в деле.
– Всего одна? – спросила Вебер. – Мне бы ваше везение.
Сара на колкость внимания не обратила.
– Всякий раз, как мы ныряем в сон, Каин нас засекает. Как бы плотно мы ни окружали себя защитными прогами и файрволлами, он нас видит. Мы ему нужны… по крайней мере Майкл точно нужен. Мы опасаемся показываться в виртнете.
– Я все понимаю, не сомневайтесь, – ответила Вебер. – Очень даже хорошо понимаю. Каин куда могущественнее, чем мы предполагали, однако вы больше можете не бояться выхода в сеть. Выяснив, что Каин – всего-навсего утилита, я потратила много часов на один проект: написала новую маскирующую программу. Она многослойная и практически невидимая. Никто вас не отследит, обещаю. Особенно если соединить ее с поддельными аккаунтами, которые вы, я уверена, уже себе создали.
Сара сразу же обернулась к Майклу:
– Что скажешь?
– Я заинтригован, – кивнул он, не солгав.
– Единственная загвоздка, – добавила Вебер, – в том, что вы больше не сумеете напрямую обращаться к коду. Так программа и работает: мы изолируем вас от кода, и код скрывается от вас.
– Загвоздка? – переспросил Брайсон. – Понятно, отчего вы сразу о ней не сказали. Этак и сделку расторгнуть недолго! Какой от нас прок, если мы будем не в состоянии манипулировать кодом?
Майкл тоже сильно приуныл.
Зато Вебер в лице никак не изменилась; мрачная и сосредоточенная, она ждала.
– Повзрослей уже, мальчик, – сказала агент. – Я имела в виду, что вы не сумеете обратиться к коду в прежней манере. В вашем распоряжении остаются голографические платформы. Да, старомодно, однако трое талантливых хакеров, думаю, и малыми средствами обойдутся.
– До тех пор, пока не припрет, – возразил Майкл. – Работать на экране – не то чтобы старомодно. Это медленно. Очень медленно.
Агент Вебер слегка кивнула, признавая аргумент.
– Либо так, либо открыться Каину – решайте сами. Оба пути имеют свои плюсы и минусы, не спорю.
– Пожалуй, лучше будет, если Каин нас не запалит, – сказал Брайсон, и Майкл мысленно с ним согласился.
– Значит, договорились, – подытожила агент Вебер, хотя Майкл и не припомнил, чтобы давал согласие. Спорить, впрочем, никто не стал. – Даю сутки, потом выгружаю вас. Постарайтесь хоть что-нибудь выяснить. А теперь – залезайте в гробы.
Майкл был прирожденным геймером, игроком до мозга костей. Настоящим, прожженным. Так говорил о себе отец Майкла, признаваясь в любви к команде «Фолконз»: я, мол, прожженный фанат. Только сейчас, вспоминая почти забытые ощущения при нырке в сон, Майкл понял истинное значение тех слов. Прежде чем его жизнь разбили на осколки СБВ и Каин, он жил и бредил игрой. Игра была у него в крови, пусть даже у программ и нет крови. Она была частью его существа, пусть и виртуального.
Майкла вновь накрыло с головой. Да, опасность грозила немалая, однако сердце забилось чаще в предвкушении приключений, когда симулятор заработал, словно волшебный ящик: проводящий гель, нервопроводы, воздушные трубки… Сама жизнь Майкла превратилась в игру, ставки выросли, и он готовился сыграть, вновь ощутить азарт.
Агент Вебер загрузила их в портал на перекрестке двух незнакомых улиц с магазинами и офисами. Едва открыв глаза, Майкл подумал: как хорошо вернуться! Вебер предупредила, что в кодовый массив войти не получится, и быстрая проверка подтвердила ее слова. Впрочем, тут и там Майкл видел следы присутствия кода: размытые края зданий, рябь в облаках, пиксели на дороге. Даже самые лучшие программисты не могли отловить все глюки… а порой и оставляли их намеренно. Чтобы люди головой не повредились, не спутали виртуальность и живой мир.
Исключение – «Бездна жизни». Там правила иные.
– Как думаете, где мы? – спросила Сара, медленно поворачиваясь на месте и озираясь по сторонам. Их ауры изменились, лишь немного напоминая прежние варианты. Самому Майклу, наверное, досталась чуть измененная версия ауры Джексона Портера.
Он внимательно присмотрелся к окружению: с виду – тихий городок с невысокими зданиями: салон красоты, кафе, клуб, школа программирования, мебельный магазин. Значит, место хотели всерьез уподобить настоящему городу.
– Я тут впервые, – сказал Брайсон.
– И я, – ответил Майкл.
Сара наугад ткнула пальцем в сторону одной из улиц:
– Людей почти нет, хотя день в самом разгаре.
Словно в подтверждение ее слов налетевший внезапно ветерок подхватил какой-то мусор и понес его вдоль по мостовой, отчего город стал выглядеть еще более пустым или заброшенным.
– Прямо город-призрак какой-то, – заметил Майкл.
– Жуть, – согласилась Сара. – Ну, с чего начнем?
– Я прямо с ума схожу, когда не могу в код залезть, – сказал Брайсон, моргая, будто ему в глаз попала ресничка. – Только идиоты включают тут, в виртнете, экраны. Разве Вебер не понимает, как это важно – выглядеть крутым?
Он сокрушенно покачал головой.
– Ничего, – похлопала его по спине Сара. – Эго твое переживет. Идем пока, осмотримся.
Они зашагали в густо застроенную часть города, где вдали виднелись дома повыше. Как ни странно, чем дальше они углублялись в город, тем меньше становилось людей. Что еще более странно: эти люди не обращали внимания на новеньких. Одна женщина с отсутствующим видом чуть не налетела на Брайсона – ладно тот успел отскочить в сторону.
– Секунду, – произнес Майкл. – Мы теперь что, совсем невидимы? Для всех?
– Это уже откровенное нарушение законов, – заметил Брайсон.
Сара проводила женщину взглядом.
– По-моему, СБВ дозволено все. Гляньте-ка, – указала она на горожанку.
Та остановилась посреди, обернулась несколько раз, будто зомби, и пошла через дорогу, даже не проверив, нет ли поблизости машин.
Кстати… Машины в сети – такая же обыденная деталь пейзажа, как и в реальном мире, который виртнет воспроизводит. Однако здесь транспорта не было видно совсем.
– Что это с ней? – спросил Брайсон, глядя на женщину.
– Что это с городом? – добавила Сара.
– Пойдем, – отвернулся Майкл. – У меня от этой дамочки мурашки по коже.
Чем ближе они подбирались к центру города, тем более удивительные творились вокруг вещи: в зданиях и на дороге появлялись и исчезали трещины. Майкл глянул на свое отражение в витрине какой-то лавки… то есть на отсутствующее там отражение. Стекло было обычное, тонированное, блестящее, почти непрозрачное при дневном свете, однако себя Майкл в нем не увидел и, ошарашенный, поспешил дальше.
Появилось еще больше глюков. Фонарный столб колыхался и плыл, будто сделанный из воды. Канализационный люк взлетел как НЛО и взорвался на пиксели, разлетевшиеся цифровыми бабочками. Мостовая то бугрилась, то вновь выравнивалась. Фасады зданий пятнали радужные разводы, как будто код города распадался. Или его что-то меняло, ослабляло.
– Ну, и что, по-вашему, тут происходит? – совершенно спокойно спросил Брайсон.
Своим хладнокровием он нисколько не удивил Майкла: вокруг, конечно, творились странности, но они не пугали. По крайней мере пока. За годы игры ребята и не такого навидались.
– Может, это место таким и задумано, – предположил он.
