– Я… я думаю, так оно и есть, – произнес Коул не совсем уверенно.
– Ты не веришь? – Лицо Города на экране приблизилось настолько, что видны остались только брови, «зеркала» и переносица.
Коул, потрясенный, снова упер подбородок в ладони.
– Почему! Я тебе, конечно же, верю; просто не вижу, каким образом вся эта чушь насчет поселков, м-м… каким-то образом облегчит задачу для всей этой клики. Децентрализация означает, что им всех своих шнырей придется повсеместно размазать ужасно тонким слоем. У меня все же есть ощущение, что технерлинк может находиться с МТФ в конкуренции, и тогда…
– Ты хочешь предать меня снова? – жестко спросил Город.
– Что ты! – Коул вздрогнул от такого обвинения и отвел глаза. – Я не хотел…
– С той женщиной. Ты бросил меня. Уехал в другой город. А ведь мне могла понадобиться твоя помощь. Ты же послушался ее. А как же мы с тобой?
И тут Коул ощутил въедливо-приятное, приторно-сладостное, милостиво-жестокое присутствие Города. Эти схемы-чертежи в сердцевине глазных яблок, эти согнездия силовых векторов и людских скоплений – все это затеплилось, замерцало в темноте внутреннего взора. И, тая внутри от этого несказанно глубинного чувства собственной причастности, Коул произнес:
– Мы дадим им бой.
Нужна была бомба. Существовали места внутри Города, куда он мог добраться с трудом; как, скажем, человеку нереально контролировать работу каждого внутреннего органа. Город мог открывать двери, ведущие к компьютеру, но не мог разрушить саму машину – это вам не асфальт взорвать или фонарный столб опрокинуть. Но у Города были руки – то есть Коул.
Бомбу обеспечил Город. Коул вынул ее из ячейки камеры хранения на автовокзале. Размером и формой устройство напоминало коробку конфет, только обернутую в вощеную бумагу. Под мышку входило идеально. Аккуратный надрез на одном углу обертки обнажал черный набалдашник с белым рубчиком. Его надо повернуть так, чтобы рубчик совпал с вытисненной на бумаге литерой «X»; через минуту устройство должно сработать.
Устройство компактное, но мощное, заверил Город.
Коул лишь мельком успел прикинуть, кто именно и как мог его собрать и оставить в заранее условленном месте.
И вот он уже стоял возле приземистого черного здания из искусственного гранита: операционный зал Центра Распределения Данных МТФ. В угоду Городу (а скорее из попытки очернить образ МТФ и подавить собственные сомнения), Коул представлял суперкомпьютер в недрах здания в виде гигантского тарантула, затаившегося в тенетах своих бесчисленных линий-терминалов…
Ему даже казалось, что он различает его негромкое гудение сквозь бетон у себя под ногами. Он стоял на тротуаре в нескольких метрах от южной стены этого неприметного строения и, изредка оглядываясь, выжидал. Короткий черный кожан, опрятные джинсы и кроссовки; маску Коул надевать не стал – его в ней уже видели. Он стоял под неработающим фонарем в кромешной тьме и ждал.
На его глазах тротуар разомкнулся (Город знал свое дело). С коротким, но внятным треском в бетонном перекрытии образовалась брешь. Расширилась; в темный проем с сухим шелестом посыпались кусочки бетона, мелко ударяясь о невидимое дно. Уровнем ниже, видимо, тоже образовался проем: вверх наискось тотчас стрельнул желтоватый луч света. Взрывное устройство Коул пристроил под полой, рядом с пистолетом (тем самым, к которому поклялся никогда не прикасаться). Еще раз оглядев безлюдную улицу (был третий час ночи), он опустился на землю и проник в лаз, под белесый свет запретной территории. Коснувшись ногами пола, первым делом проворно огляделся и нащупал оружие. Впрочем, вокруг никого не оказалось. Сверху послышался негромкий скрежет; Коул вскинул голову. Брешь в потолке затянулась сама собой. По широкому проходу Коул тронулся в сторону гранитного здания подземного компьютерного центра.
Какой-то зал, пугающе обширный и ярко освещенный, – Коул почувствовал себя беззащитным. Впрочем, никого не было.
Он двинулся дальше, инстинктивно пригибаясь (можно подумать, от этого он становился неслышным или незаметным). Перешел в смежный зал, осторожно огляделся: справа и слева ответвлялись одинаковые коридоры.
Те же лампы дневного света, та же белая плитка полов и стен… Куда же идти? И тут, как будто в ответ, лампы слева начали помаргивать. «Спасибо, Город». Коул пошел влево, вынув на всякий случай пистолет, он уютно лежал в ладони.
Город вокруг буквально вибрировал; стены подземного перехода резонировали, лишь усиливая ощущение. «Я у него под кожей», – мысленно сказал себе Коул, пьянея от такой доверительной близости. Поэтому даже не спрашивал себя: «Какого черта я вообще здесь делаю?» Пока.
Еще одна развилка. На этот раз лампы замигали справа. На стене светилось табло «КЦ МТФ»; красная стрелка внизу указывала вправо. Коул повернул туда, сделал три шага… и замер, сжав пистолет.
Прямо на него, чуть кренясь по ходу, катил робокоп, вяло, словно нехотя помахивая руками-щупальцами. «Город?» – спросил отчаянно Коул; автостраж продолжал катиться. «Город?…»
Робокоп, учтиво обогнув Коула, покатил себе дальше. «Спасибо…» – выдохнул Коул с облегчением.
С торца зал замыкала непреодолимая преграда: металлическая дверь с шишечками заклепок. В ней – небольшое решетчатое окошко, явно из пуленепробиваемого стекла. Коул, приблизившись, заглянул – и запоздало обругал себя за опрометчивость. Охранник в серой форменной бейсболке уже доставал из кобуры пистолет. Все это время он, видимо, пристально наблюдал с той стороны двери.
Дверь, чуть заметно дернувшись, подалась и начала отъезжать вбок, в стену – к безмерному удивлению охранника. Судя по выражению лица, такого он от нее не ожидал.
«Сейчас Он ему и оружие обезвредит».
Судя по всему, Город ждал, что охранник в эту же секунду получит пулю… но Коул мучительно колебался.
Дверь уже полностью ушла в стену. Охранник таращился на свой пистолет, теперь уже в двойном изумлении: оружие тоже не срабатывало. Сзади, у него за спиной, маячила стена из металла и огоньков; компьютер.
Какой-то абсолютно безмолвный миг двое мужчин, колеблясь, смотрели друг на друга. Зал беззвучно вибрировал, но никакого гудения не было. Компьютеры угрюмо молчали. Бесчисленные хромированные шкафы: безмолвные, хладные, самоуверенные. Тишина имеет оттенок хрома.
Человек метнулся, и Коул вскинул пистолет. Но стрелять медлил: метнулся он не на него, а куда-то вбок; видимо, к кнопке сигнализации. Которая тоже не сработала. И уже тогда в отчаянии крикнул: «Падла, с-сука!» – но, судя по голосу, уже не удивляясь.
– А мой работает, – заметил Коул, направляя ствол охраннику в грудь.
Тот попятился, тяжело дыша и не сводя с пистолета глаз. Почему-то нашлось время отметить, что человек этот молод и широк в кости; загорелый, волосы довольно длинные – в свободное время, наверно, увлекается серфингом. И достаточно сильный. Сузив голубые глаза, он спросил:
– Ты это… в чем дело-то? Ты чё удумал?
Коул прикусил губу. Чувствовалось, как Город буквально теребит за локоть: «Убей его убей его убей его убей его убей его…»
– Нет, – отозвался Коул.
– Чего? – ошалело переспросил охранник; губы его тряслись.
– Ничего. Сколько вас тут?
– Шестеро. Остальные наверху сейчас: перерыв.
Шестеро! Город все рассчитал как надо.
– На пол. Лежать, – скомандовал Коул. Человек медленно повиновался. «Кому-то точнокрышка, когда бомба сработает», – мимоходом подумал Коул, миновав охранника и наклонившись, чтобы приспособить сверток к панели компьютера. Его дрожащая рука зависла над набалдашником, он колебался…
Буквально секунду… И тут сзади обрушился удар; он опять проявил беспечность. И лежал теперь вниз лицом, а охранник сверху. Вот чужая рука, сильная, жилистая, пытается разомкнуть его стискивающие пистолет пальцы; на спину страшно давит вес чужого тела. Охранник пытался смять Коула, во что бы то ни стало вырвать оружие. Коул конвульсивно дважды нажал на курок. Гром выстрелов вспугнул охранника, тот ослабил хватку – достаточно, чтобы вырваться. Не выпуская оружия, Коул вскочил. Выпрыгнув за дверь, он пустился бежать по коридору – а сзади уже слышались выкрики. Выстрелы привлекли других охранников. Город замкнул перед ними двери; это могло какое-то время их удержать (если не всех, то хотя бы двоих-троих). Задыхаясь, с горящими легкими и железистым привкусом во рту Коул несся по коридору, заносясь на поворотах; ненавистное эхо вторило его бегу и дыханию, отскакивая от стен.
Где-то сверху, в отдалении, взвыли сирены.
Коул повернул налево, пронесся через зал, повернул направо. Куда дальше, теперь толком и не ясно. Сбоку распахнулась какая-то дверь, открывая пролет бетонных ступеней; Коул, не раздумывая, кинулся туда. Оказалось, какая-то котельная прямо под уровнем улицы. Пробираясь меж путаницы труб и водоводов, Коул набрел на вбитые в стену металлические скобы лесенки и, держа перед собой пистолет, стал неуклюже по ним взбираться, пока не уткнулся головой во что-то твердое. Пощупав, определил: крышка канализационного люка. Она поддалась и отодвинулась неожиданно легко («Город помогает»). Коул выкарабкался наружу в ночную темноту, с благодарностью вдыхая прохладный ночной воздух. Он оказался на подъездной аллее позади того гранитного здания. В стороне, на улице, мелькали отсветы фонарей, ночными призраками выли сирены, из-за угла доносились крики. Тут узкую аллейку зловеще очертили фары, и, блокируя выход, в нее завернул автомобиль. Коул в панике, вполголоса ругаясь, заметался в поисках какого-нибудь укрытия; тщетно. Автомобиль надвигался прямо на него; очертаний не было видно из-за слепящих фар. Машина остановилась в какой-нибудь паре метров; Коул распластался по стене. Фары погасли, и стало видно, что это – пустое такси с открытой дверцей.
