деревья.
- Пох… хм… плевать. Я с тобой. Не знаю, что тебе сказал Владыка, но раз тебя не упекли в ямы и не сдали Моране, значит ты убедил и его, и госпожу с карапузом. Я с тобой.
- Я тоже. Только не думай, что меня заботит твоя душа, - буркнула Астра, подходя ближе. – Я иду с тобой в качестве сопровождения и очень надеюсь, что мысли, которые кружатся в моей голове, исчезнут, когда ты найдешь то, что ищешь.
- Даже не сомневался, что такая бисова баба, как ты, не выпендрится перед женой Герцога Элигоса, в чьем легионе ты служишь, - огрызнулся я, попутно уворачиваясь от хлесткого удара.
- Поп… поговори мне тут, оратор мошонкоголовый, - мрачно ответила она, поклонившись Леарии, с улыбкой наблюдавшей за нашей сворой. – Прошу простить, госпожа.
- Прощаю, сестра. Каждый из вас найдет ответы на вопросы в конце этого путешествия. Не так прост Збышек, как вам кажется.
- Если я его раньше не четвертую, - я показал язык в ответ на угрозы и, подойдя к Леарии, присел на корточки, чтобы чуть повозиться с маленьким демоном.
- Пока, дружище. Скоро ты вырастешь, и будешь мучить грешников, а папка из тебя замутит ладного Опустошителя, - улыбнулся я, наблюдая, как ребенок впивается мне в палец острыми зубками. В этот раз он ограничился одними покусываниями, чему я был только рад. – Надеюсь, что мы еще увидимся. Это и к тебе относится, госпожа.
- Мне больше нравилось «Леария», - усмехнулась демонесса, вызвав скрипение зубов от Астры, когда легонько чмокнула меня в щеку. – Ступай, Збышек. Пусть удача хранит тебя. Эх, вот что с демонами делает беременность и рождение ребенка. Доброта так и сочится. Ладно, идите уже, пока я не решилась попробовать кого-нибудь из вас на вкус!
- До скорой встречи, Леария, - буркнул я, сжимая кулаком пана Пиписевича, восставшего после поцелуя демонессы. – До скорой встречи, малой!
- З-збынья, - промямлил тот, заставив всех в комнате уронить челюсти на пол, а потом спешно их подобрать.
- Что? Что ты сказал? – переспросила Леария, склонившись над демоном. Тот улыбнулся и повторил.
- Збынья! – я помахал ему рукой и первым вышел из дома. Впереди меня ждало очередное путешествие в опасные края, где мне бывать уже доводилось.
Глава одиннадцатая. По дороге из серого кирпича.
Покинув дом Леарии, а потом и саму столицу Третьего Круга, наша троица очутилась на распутье, возле которого стояло новомодное цифровое табло с информацией о ближайших поселениях и кругах. Хмыкнув, я внимательно все изучил, не забыв врезать по вероломной штуковине ногой, когда меня знатно тряхнуло током, после прикосновения к одной из кнопок. Всезнающий Ахиллес тут же пояснил, что устройство чувствует во мне грешника, а значит, решает, что грешника надо наказать. Я согласился с греком, а потом, схватив с земли камень, выбил все дерьмо из электронной дребедени, возомнившей себя диаволом-мучителем христианских душ.
- Полегчало? – ехидно спросила Астра, спускаясь к нам с неба. Я кивнул и удовлетворенно осмотрел груду металла, сверкающую искорками покореженных внутренностей.
- Не то слово. Ладно, когда демоны мучают, но тут! Ебучий указатель, куда идти, решает выдать мне порцию бодрого электричества, Теслу ему в сраку.
- Ты хоть успел узнать, куда нам топать?
- Узнал. В Восьмой Круг. Четвертая щель, если быть точнее.
- Какой ты, бля, точный!
- А тебе, бля, лишь бы меня позлить. Бисова баба, откусывающая китайским резиновым хуям головки в экстазе.
- Попизди мне тут, лысый.
- А я уже не лысый. Я как яичко после депиляции. Уже обрастать начинаю, - хмыкнул я, потирая шершавый подбородок и такую же шершавую макушку. – Ой, колется. Сама убедись.
- Вот еще. Буду я всякую мерзость трогать, - фыркнула рыжая, взмывая к небесам.
- А сама зубами скрипела, когда тебя госпожа Леария засосала, - задумчиво вставил Ахиллес и, мотнув головой, добавил. – Бабы, блядь. Хуй их поймешь.
- Воистину, дружище, - согласился я и указал рукой на одну из дорог, уходящих вдаль. – Нам туда. Минуем Плутоса и, если ебучая электроника не спиздела, то и Флегия. У меня как-то нет желания опять на Арене меситься.
- Пошли, поляк. Тебе виднее, - вздохнул герой, следуя за мной. Астра, увидев, куда мы двинулись, тут же умчалась на разведку, чтобы чуть позже присоединиться к компании, когда летать в одиночестве ей надоело.
Идти по измененному Аду было в некоторой степени забавно и даже поучительно. Почти каждый свободный метр площади теперь занимали демоны и бесы, мучающие грешников. Как мне уже было известно, Ад расширился настолько, что в какой-то момент оказался забит падшими душами и благодаря этому произошло великое расширение и открытие новых филиалов. В Аиде страдали греки и хвалящие греческих богов, в ДиЮе мучились азиаты всех сортов и расцветок, египтянам достался свой Ад, а славянам и северянам – Пекло и Хель, соответственно. Я уж скромно умолчу о всяких гаитянских долбоебах, которые мирно кисли в своих Преисподних за то, что дрочили картофельному человечку, думая, будто это нанесет вред ближнему. Ну а традиционный Ад, как и все его Девять Кругов, расширялся и дальше, приватизируя земли рядом с Кругами и превращая их в натуральный пыточный полигон.
Пока мы шли по землям Третьего Круга, то могли видеть все то, что совсем недавно вызывало дикий ужас, а сейчас обычное желание пройти скорее дальше. Здесь демоны поили прогорклым жиром обжор, а бесы кормили подзалупным творожком выебистых гурманов. Кто-то жрал бульон из потных портянок и носков, а кому-то достались деликатесы в виде гниющего мяса, в котором шевелились личинки.
Особо виновные в грехе чревоугодия скрипя зубами наблюдали за тем, как демоны деликатно наслаждаются дорогими блюдами и редким вином, в то время как грешников кормили бессменным пингвиньим говном – хитом этого тысячелетия. Или же давились несоленой гороховой кашей, куда частенько опускали ноги в струпьях всякие прокаженные и уродливые. Одному из них, захотевшему покормить Ахиллеса чудо-похлебкой, грек выбил все зубы, а потом утопил в ближайшем чане дерьма под радостные крики грешников. Демоны из числа надзирателей хотели было покарать нашего друга, но Астра, гневно буравя их красными глазами, мигом восстановила статус-кво и спасла греческого героя от незавидной участи пожирателей пингвиньего кала.
- Пидоры, бля. У, сука! Калогрызы! – Ахиллес продолжал бушевать даже тогда, когда мы
