появившимся за очередным поворотом.
- Какой же ты нудный, а? – устало бросил я, когда устал ругаться со стражей, стоящей возле врат в Восьмой Круг. Страж, рослый демон в доспехе Низшего порядка, держал в руках серебристую змейку, которую я отказывался подпускать к своим конечностям. – Еще раз повторю, дружище. Я ищу ваших фурий, которые рулят этим местом. Я из Третьего Круга и Владыка Цербер в курсе моего визита, а вы мне снова подсовываете этого дохлого червяка, чтобы он тяпнул меня за руку.
- Таковы правила, грешник, - заученно повторил демон, делая аккуратный шажочек в мою сторону. – Происходит идентификация…
- А потом дефекация, - перебил я его. – Убери от меня своего глиста и засунь себе в задний проход.
- Дерзкий ты.
- Бла, бла. Слышал. Короче, или пропускайте меня, или я на вас такую жалобу донесу, что мигом полетите в огненные ямы, где вам в дупло зальют свинец!
- Проверка обязательна, - страж вдруг умолк и почтительно вытянулся по струнке, когда из ворот вышел гигант, какого мне еще не доводилось видеть.
- Ебать пшеницу молотилкой, - процедил я, пряча глаза от здоровенного демона с головой быка и человеческим телом.
- Владыка Минотавр… - залепетал страж, сжав от страха змейку так, что её зеленые глаза вылезли из орбит. – Этот грешник… отказывается пройти идентификацию.
- По какой причине? – нахмурился Минотавр, склоняясь надо мной, как над мелкой шавкой. Впрочем, я себя именно такой шавкой и ощущал. Демон дождался ответа стража и громко рассмеялся. – Взять его под руки!
- Блядь! – прошипел я, когда демоны, повинуясь приказу Владыки, вцепились в меня, как злоебучие крабы на солнечных пляжах. – А ну! Пошли нахуй! Пиздоплюи ушастые!
- Цыц, пиздюк! – грубо ответил Минотавр, бережно положив мне на руку змейку. Металлическая тварь тут же обвилась вокруг запястья и вонзила клыки в плоть. Демон хмыкнул, когда глаза змейки замерцали красным, и отдал новый приказ, от которого меня прошиб пот. – Отвести его к Алекто. Пусть узнает, что это за странный грешник. Уймись, дитя, а иначе стража сломает тебе руки и ноги.
- Ладно, - согласился я, повиснув в руках демонов, как куль с мукой. Минотавр тихо усмехнулся в ответ.
- Не думай, что встреча с фурией покажется тебе легкой забавой. Алекто, как никто другой, умеет развязывать язык. Увести его!
- Ебучий случай, - только и оставалось выругаться, когда кто-то накинул мне на голову старый вонючий мешок. Очередной плен, в который умудрился попасть распиздяй Збышек. Это я, если что, но кому какая разница.
Меня куда-то очень долго несли, причем обращаясь с телом не слишком бережно. Сколько я собрал косяков и углов, можно было только догадываться, но скоро я перестал обращать на это внимание, сосредоточившись на других мыслях, главной из которых была тема побега. Но когда меня куда-то уложили, крепко стянули руки металлическими тисками и сорвали с головы мешок, эти мысли пришлось отбросить подальше. Я оказался в натуральной пыточной, где тускло горел свет, а в глубинах обширного помещения кто-то тихо стонал, порой срываясь на визг.
Учитывая, что голову мою тоже зафиксировали, мне остался виден лишь один маленький участок пыточной, а именно огромный стол, заставленный разномастными тесаками, шприцами и пилами. Возле него стояла уже знакомая мне фурия Алекто, с течением времени ставшая еще уродливее и страшнее. Она медленно подошла ко мне и, вцепившись в руку своими скрюченными пальцами, ехидно засмеялась. Увы, я ее радости не разделял, а потому мог лишь тихо хмыкнуть в ответ.
- Итак. Очередной грешник, - пропела Алекто, беря со стола ржавый тесак с лезвием, на котором застыла кровь и ошметки чьей-то черной кожи. – Будем по-хорошему или по-плохому?
- Ой, вот не виляйте, тетя фурия. Один хрен вы меня разделывать будете, - съязвил я, наблюдая за тем, как она проводит тесаком по моей груди. – Прелюдия не очень сильная, вы уж извините. Чтобы у меня на вас встал, нужно сознательно наебениться первачком Анастасия и выдуть пару килограмм мухоморов. И то я не дам гарантии.
- Языкастый оказался, - хмуро ответила одна из трех Владычиц Восьмого Круга. – Меня предупредили о тебе.
- О как. Ну и похуй, тетенька. Что делать будем? Может, разопьем пивчик и поболтаем за жизнь? Я тебе пару ахуительных историй расскажу…
- Нет, грешник. Истории тут буду рассказывать я, - хищно улыбнулась Алекто, а затем, резко проведя тесаком по моей пристегнутой руке, довольно поцокала языком. Но мне было плевать на её мимику. Чудовищная боль пронзила руку, словно в нее впилась сотня игл, смоченных в соляном растворе. Кое-как скосив глаза, я увидел, что рука умело вскрыта. Видны тугие узлы мышц и красно-белая кость. В глазах моментально потемнело, и я глупо хихикнул, отказываясь признавать очевидное. Фурию мой смех немного вывел из душевного равновесия, что она поспешила озвучить. – Значит, тебе весело, грешник?
- Уссаться можно. Что дальше? Пузо вскроете? О, а где ваш ебучий китаец, с которым вы когда-то еблись в палатке? Я про Конфуция, полоумная ты пизда.
- Язык остер и знает много, - пробормотала Алекто, беря со стола очередное орудие пыток. На сей раз тонкий скалпель, с которым она подошла к моим ногам. – Надо бы тебе перерезать сухожилия и смотреть пляску марионетки, а потом язык… да, язык.
- Бульф! – пробулькал я, когда очередная волна боли ринулась в атаку и достигла головы. Да уж, отвык я от праведных мук, варки в кипятке и снимания кожи с ладного тела. Впрочем, с такой профессионалкой, как Алекто, мучения могут быть долгими. С нее станется закончить, подождать, когда я приду в себя, а потом продолжить. А может, хуй с ней, с секретностью? Рассказать все и спокойно вернутся в Пекло, готовить Сварожичу обеды и щипать за попку Голубу. Она всегда так весело ойкала, когда я это делал. Так, стоп. Почему я разговариваю сам с собой. А, точно. Алекто занята вырезанием из ноги очередного фунта сырого мяса, а разговоры не дают мне сойти с ума от боли. Хоть какая-то радость.
- Будешь говорить, грешник? – осведомилась фурия, покачивая у меня перед носом кровавым куском плоти. – Или продолжаем?
- Иди-ка ты на хуй, сварливая, полоумная ебанашка, - через силу ответил я. – Хуй я тебе что скажу!
- А ты подал мне хорошую идею, грешник.
