дверью. Иду к ней, не слишком ли деревянно я иду? Мой инфон в прицепе, а линза-экран и микрочип, зашитый в трусы, в пределе бьют на расстояние в те самые три метра. Я не могу взломать сканер заранее, я должен зайти в него вместе с ответным сигналом от излучателя. Мне нужно, чтобы чип добил до инфона, а инфон дотянулся до линзы, иначе плану конец.
Почему я не обговорил этот момент с водителем? И так раз за разом! Кажется, просчитал всё, ан нет. Там-то он остановился прям рядом со сканером, а тут далековато.
Самое печальное, что второй охранник в десяти метрах впереди. Одного обезвредить несложно, но другой успеет по нам шмальнуть. Только бы чип добил до инфона, только бы добил. Захожу в кабинку и прижимаюсь боком к двери.
Яркий свет наполняет тесное пространство, а я вместе с ним хакаю сканер. Всё по накатанной, он даже пикнуть не успеет, как я покажу нужную картинку.
— По центру встань!
Повезло, я успел. Сканер навороченный, в нём есть передатчик, чтобы коннектиться к инфонам поблизости. Использую его как ретранслятор для линзы-экрана и моего инфона. Теперь я могу встать где угодно. Меня сканируют снова, и я опять вывожу поддельную информацию.
— Наружу. Следующая. А ты вперёд.
Парень с автоматом указывает мне на аналогичный нашему прицеп в двух десятках метров дальше по тоннелю. Я замираю. Чтобы подменять информацию на сканере, я должен либо быть рядом, либо выйти в городскую сеть, а там Тэнъякс, и привет. Да, под разгоном я могу написать программу, которая сделает это за меня, и подсунуть её как вирус, я и так её частично накодил, но мне нужна хотя бы минута, чтобы её закончить. У меня нет несчастной минуты! Этот идиот хочет, чтобы я шёл прямо сейчас.
— Мы неразлучное трио. Нельзя отходить, — перебрав множество идей, отвечаю я.
— Чё это оно? — кивает охранник нашему водителю.
Водитель в теме, надеюсь, он сообразительный.
— Ваще без понятия, новая модель, наверно. Видишь, буржуи с жира бесятся, тройку за раз срочным заказом гонят.
Я незаметно выдыхаю. Какое счастье, что Пекарь отправил нас с толковым подчинённым. Дурак бы стал лепить тупую отмазку, умный — закосит под дурака и проедет.
— Гы! — хмыкает парень с автоматом. — Ну, стой тут, ты — пошла.
Он подбадривает Никки шлепком по заднице. Я стараюсь шевелить только глазами. Никки же в клубе танцует, должна быть привычной к такому обращению, но как-то по ней не скажешь. Колючая она.
Дальше всё проходит по накатанной, Никки стерпела, Белка не пискнула. После сканирования под моим чутким контролем мы гуськом топаем к новому прицепу. В нём приходится трястись ещё минут двадцать. Ездят тут не спеша. Поговорить нельзя, новой информации нет, разогнанный мозг рисует ужасные картинки того, что Тэнъякс может сейчас творить наверху. Если я в теперешнем состоянии могу разнести полгорода, он наверняка без проблем расхреначит весь. Почему он ещё не сделал этого?
Нас "выгружают" на каком-то складе, заставляют залезть в коробки с мягкой подложкой, заклеивают прозрачной плёнкой в распятом положении, а следом оборачивают ещё одним слоем, и внутри становится темно, как в могиле. Воздуха тут катастрофически мало. Думаю, в крайнем случае я смогу продраться сквозь обёртку, если начну совсем задыхаться, но надеюсь, до этого не дойдёт. Оказаться посреди города в нижнем белье после того, как моё лицо не видели разве что дети пяти лет и младше, означает мигом вернуться за решётку.
Время тянется бесконечно долго, разгон потихоньку выветривается из головы, и мне уже не приходится думать так много мыслей в единицу времени. Транспорт ходит, посылки доставляют, по крайней мере срочные, значит, апокалипсис ещё не наступил. А если цель Тэнъякса не уничтожение города? Если он уже сделал что хотел и свалил? Коробки с нами кантуют в лифт, грузчики матерятся, сетуя на тяжесть. Должны, мол, быть легче.
Я стараюсь делать вдох раз в сорок секунд, меня мутит, голова кружится. Ещё чуть-чуть, и я уже не смогу распаковаться самостоятельно. Осталось потерпеть совсем немного. Никки с Дашей ведь как-то терпят. Нас кантуют из лифта, не слишком-то аккуратно.
— Я ничего не заказывала! — возмущается родной, до боли знакомый женский голос.
— Заказ уже оплачен. От вас ничего не требуется. Если что-то не так — вы сможете связаться с производителем и вернуть деньги.
— Но я ничего не заказывала!
— Значит, кто-то очень хотел вас порадовать. Позвольте, мы просто занесём груз, зафиксируем доставку, а уже потом вы разберётесь.
— Что вообще вы мне привезли?
— Мы не открываем закрытые посылки, вы же пустите нас внутрь.
Кислорода в воздухе становится совсем мало. Я бы проковырял дырочку, но обычно такие доставщики очень тщательно следят за целостностью упаковки. Почти наверняка покрытие заорёт дурной сигнализацией при надрыве одной из плёнок. Ну же, ребята, заносите нас быстрее.
Как только звук шагов начинает возвращаться от двери к нам, я принимаюсь яростно грызть зубами плёнку. В глазах темно, в воздухе не осталось кислорода, ещё немного, и я вырублюсь. Это будет самая глупая смерть в мире: задохнуться распятым в коробке для секс-куклы у себя дома, потому, что вскрывать её никто не стал.
Мой клык кое-как поддевает плёнку и проделывает в ней небольшую дырочку. Я складываю губы трубочкой и всасываю воздух снаружи. Сделав какой-никакой вдох, расковыриваю оболочку дальше, и моя голова наконец вываливается из коробки и повисает на на плёнке, едва не упав на плечо моей мамы.
— Айджи!?
Только бы она в обморок не упала! Я вспоминаю, что у меня есть протез, и он чуть-чуть сильнее обычной кисти. Не хотелось бы повредить тонкое силиконовое напыление, которым его обработали перед отправкой, чтобы я мог перемещаться по верхнему городу, не сверкая аугментированной конечностью, но, кажется, маму придётся сейчас ловить.
Несколько секунд она смотрит на меня и хлопает глазами, пытаясь прийти в себя.
Вдох, ещё вдох, и ещё. Какое счастье!
— Ма-ам! Открой коробки! Там люди!
— Люди? Какие люди?
— Просто открой, а, ладно!
Я уже отдышался, сил прибавилось, поэтому давлю большими пальцами на плёнку, проделываю дырки, рву её вниз. Упс, кажется, я переоценил свои силы — голова кружится, и я падаю на колени. Вдох, ещё вдох.
Вскакиваю и обеими руками тяну вниз за специальные язычки на двух других коробках. Из них вываливаются полумёртвые Даша и Никки. Они падают на пол, упираясь в него коленями и локтями. Обе дышат. Не могу представить, что думает
