class="p1">– Я в курсе. Но это можешь сделать ты. Всего-то и нужно – обнаружить неучтенный на схеме узел учета.
– В трансформаторной? Ты думаешь, я могу попасть туда незамеченным?
– В электрощитовой. Докажем сам факт, найдем способ узнать, куда ведут эти провода.
– Понятия не имею, как туда попасть незамеченным.
– Мы уже все решили. Подними голову вверх.
– Вентшахта? – догадался я.
– Надеюсь, там не установлены камеры. Проще всего туда попасть из туалета на нулевом этаже. Меньше ползти. Проникнешь, сделаешь фото вводов, отошлешь нам.
– Принято.
Это было довольно легко. Ствол вентиляционной шахты в нужном туалете располагалась как раз над унитазом. Я стал на него, снял решетку и, подтянувшись на руках, забрался внутрь. Следуя схеме, прополз около двадцати метров, дальше шахта расходилась, и я повернул налево. На все про все ушло каких-то десять минут. Я спрыгнул на пол в электрощитовой и чуть не упал, оглушенный воем сирены. Адреналин ударил в голову. Я задрал голову вверх, забрасывая карабин, чтобы подняться обратно, но, похоже, было уже поздно.
– Сюда! Скорее…
Я обернулся, успев заметить только лишь мелькнувшие в дверном проеме оранжевые дреды. На раздумья не было времени. Я побежал.
– Сюда… – не оборачиваясь, крикнула девушка. Мы пробежали еще несколько метров и очутились в просторном холле. Открыли дверь, спустились куда-то ниже уровня земли, и снова побежали. Остановились в небольшом закутке около кабины лифта, жадно вдыхая кислород.
– Это неучтенный лифт. Он поднимет тебя на нужный этаж. Еще минуту камеры будут писать левую картинку. Советую тебе вложиться в эти сроки.
Я кивнул и, наконец-то, поднял глаза:
– Айза?! Какого черта…
– Нет времени, Яков. Все потом…
Девушка нажала на кнопку лифта и буквально втолкнула меня внутрь.
– Минута, – успела напомнить, прежде чем створки лифта закрылись.
Я уложился в отведенное время. Тихо захлопнул дверь за собой и привалился к стене. Легкие горели, адреналин струился по венам. Айза… Меня спасла Айза. Умалишенная дочь Президента! Как она там оказалась? Как вообще узнала о возможных путях отступления? Как подменила картинку на камерах? А главное… почему помогла? Вопросы… на которые я не находил ответов. А потом, как озарение! Это она! Она следила за мною все это время. Это её я видел на улице и в коридорах больницы… Твою мать! Дочь Президента!
Я пытался вспомнить, что о ней говорили. В отличие от сыновей Президента, его единственная дочь вела закрытый образ жизни. Поговаривали, что она не в себе. То ли умственно отсталая, то ли аутистка. В свете ее практически невозможно было увидеть. Она выходила крайне редко, и только по действительно важным поводам. Сам я был ей представлен несколько лет назад на инаугурации. В тот день она не пожелала со мной говорить, но зато от ее жуткого взгляда я весь день не мог отделаться. Он как будто ко мне прилип, может быть, поэтому я навсегда запомнил ее разноцветные глаза.
Я заставил себя просидеть в кабинете еще четверть часа, и только потом ушел. Напряжение, в котором я пребывал, достигло своего пика и потихоньку пошло на спад. Я откинулся на спинку кресла в машине и тяжело вдохнул.
– Какого черта ты полез в щитовую? – раздался тихий голос за спиной. И, признаться, я едва не вскочил.
– Твою мать, Айза! Как ты здесь очутилась?!
– Неважно. Так что ты забыл в щитовой?
– Разве я обязан перед тобой отчитываться?
– На твоем месте я бы так и поступила.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет. Взываю к остаткам разума.
Я покосился на девушку в зеркало заднего вида и плавно вырулил на дорогу. Я не мог разгадать мотивов Айзы. И этот факт меня в высшей степени напрягал. Однако я не мог не думать о том, что именно она спасла мою задницу. Означало ли это, что я могу ей доверять?
– Остаткам?
– Только полный дебил мог так подставиться. Так что ты хотел нарыть?
Это было странно. Сам факт того, что Айза со мной заговорила. И эта беседа напрочь перечеркивала все домыслы о ее отсталости.
– Зачем ты за мной следила? – спросил я, вместо того, чтобы ответить.
– Ну, надо же! Вычислил…
– Ты хреново маскировалась. Так, зачем? Ответишь?
– Я была твоей страховкой на непредвиденный случай.
– Вот как?
– Угу…
– И с чего ты вдруг решила меня страховать? Чем я заслужил подобную милость?
– Воу-воу! Я похожа на дурочку? Давай поиграем. Вопрос – ответ – вопрос. Теперь моя очередь, как понимаешь.
– Спрашивай, – пожал я плечами.
– Что ты делал в щитовой?
– Пытался найти дополнительный, неучтенный на планах, ввод.
Мне хотелось посмотреть, как она отреагирует на правду. Понять, что ей вообще известно? На чьей она стороне?
– Дошло, значит?
– О чем ты?
– О том, как их найти.
– Кого?
Айза жутковато улыбнулась, оголяя хищные идеально ровные зубы.
– Да, ладно, Яков. Думаешь, я не в курсе?
– Чего?
– Того, что происходит…
– Понятия не имею. Ты – темная лошадка, Айза.
Она никак не прокомментировала мои слова. Просто ее улыбка угасла. Как и огонь в разноцветных глазах. И даже яркие дреды, казалось, опустились под гнетом невеселых мыслей, стремительно оккупировавших ее голову.
– Вы хотите пробраться к серверам.
– А если так? – согласился я осторожно. – Что тебе вообще об этом известно?
– Многое. Если не все. Не ожидал?
– Не ожидал, Айза. Каким боком ты в этом всем? И почему помогла мне сегодня?
Айза опять оскалилась:
– Считай, что тебе повезло.
– Я не верю в везение. Так почему ты за мной следила?
– Ты ведь в курсе, чем промышляет мой папенька. Только доказать ни черта не можешь. Черный рынок донорской спермы, женские лагеря. Псевдо-бесплодие. Псевдо-Избранные. Псевдо-Пустые… Ты уже докопался до истины, правда? И что теперь? Думаешь, что сломаешь систему?
– А как думаешь ты?
Девушка хмыкнула. Откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу.
– Я думаю, что абсолютного зла не бывает.
– Ты защищаешь отца?
– Этого старого ублюдка? Да, брось. Им движет исключительно алчность, как и всеми, кто с ним повязан. Скукота.
– А тобой? Что движет тобой?
– Серьезно? Тебе действительно интересно?
– Почему нет?
– У меня своя корысть. Алчность… Она ведь тоже бывает разной! Одно дело, если ты, как папенька, имеешь страстную тягу к наживе. Спишь и видишь, как преумножить свои капиталы, когда ты возвел материальные блага в идолы и поклоняешься им. И совсем другое дело, если ты алчешь правды… Тебе ведь знакомо это чувство, Яков? Разве ты не ищешь ее?
– Мы все в поисках правды, Айза. И если мы уж о ней говорим… В чем она заключается для тебя? Почему ты мне помогла?
Айза отвернулась,
