– Но какой мне с этого прок, а, Коуни? Наше варварское общество не уважает поэтов, не удостаивает их материальным или моральным вознаграждением. С нами никогда не обращались и не будут обращаться, как должно. У меня абсолютный вкус, и таких, как я, единицы. Мои друзья-сограждане в массе своей мещане, приземленный и примитивный народ. Их идеал поэзии – «Секси-сиуксы»! Ответь, Коуни, как с этим может мириться столь тонкая натура, как я? О, до чего же трудна моя жизнь – уж куда потруднее, чем ты, глупый трансген, можешь себе вообразить. Денег хватает только на оплату доступа к цифреальности! А ведь мое искусство суеты не терпит, вот и приходится то и дело строить из себя вирт-жиголо!
Коуни уже давно зарубил на носу: в такие минуты хозяина перебивать нельзя. И трансген со свойственной его народу терпеливостью ждал, когда слезливый поэт закончит представление.
– Да, – продолжал свой монолог хозяин Коуни, – я, РАМ-бо своей когорты, чтобы сводить концы с концами, лезу в Мешок и встречаюсь со старыми нимфоманками, которым не терпится похвастать перед своими выжившими из ума подружками телепоревом с очередным таренто, чье великое искусство они даже не в состоянии постичь!
В этом месте трансген мог позволить себе комментарий, в надежде, что это поднимет самооценку хозяина, а самого Коуни избавит от «рывка за ошейник»:
– Полноправ Хопкрофт делает только то, что он обязан делать для совершенствования своего искусства.
Если бы хозяин находился в этот момент под воздействием такого тропа, как «селявин», он бы с экстравагантным вздохом согласился. В ином случае мог последовать страшный нервный припадок с воплями «Знай свой шесток, ничтожество!» и «Не твоего ума дело, паршивая помесь!»
Нынешним же погожим июньским вечером (стохастический прогноз исключал дождь), к большому облегчению Коуни, его реплика дала желаемый результат. Сцена, давным-давно ставшая привычной, разыгрывалась по благоприятному для него варианту.
– Ты прав, маленький Дэу-Думбинни, каждый из нас выполняет свой долг. Искусство требует жертв – и не только человеческих.
Из последней фразы Коуни ничегошеньки не понял, но все равно согласно закивал. Хозяин Коуни встал и произнес:
– Мой верный Коуни, я хочу, чтобы в жертвоприношении поучаствовал и ты, обеспечив максимальную результативность сего неприятного виртуального свидания. Вот это – новый троп, называется он «О-о-оргазм!!!». Это подарок моего поклонника, чуткого юного штепселя, работающего в фирме «Ксомаграф». Промышленное производство тропа еще не начато, но поклонник гарантировал, что моя клиентка получит незабываемые ощущения и с радостью увеличит мой гонорар. Я рассчитываю на тебя, мой друг. Доставь препарат ей, сроку тебе – час. Зовут ее Францес Фокс, вот ее адрес.
Хозяин вручил Коуни липучку-ползучку и силикробовую карточку-коммуникатор. На карточке появился адрес – доставить посылку надо на другой, западный, конец города. Коуни тщательно занес в память задание, проложил на ментальной карте маршрут и наконец сказал:
– Это очень далеко. Можно, я поеду на поезде?
– Не говори глупостей. Поезд – удовольствие недешевое. Ради чего вся затея? Чтобы зарабатывать экю, а не тратить. Да к тому же магнитолевитационный транспорт небезопасен для трансгенов – по трубовагонам повадились шастать Трансгеноциды со своими ужасными бритвами. Нет, дружок, изволь прогуляться. Ничего, ты у нас быстроногий, если заводская реклама не врет. Успеешь добраться, прежде чем мы с полноправом Фокс залезем в Мешок.
– Но ведь сейчас ночь!
– Ну и что?
– Чтобы успеть в данный вами срок, мне придется пересечь Софт-сектор. В темноте.
Представив себе это путешествие, Коуни покрылся мурашками. Но его хозяин, очевидно, похожих соматических неудобств не испытывал.
– Вынуждаешь меня повторять: ну и что? Успокойся, на тебя никто не обратит внимания. Ты ведь невелик и незначителен.
В этом-то и проблема.
Но хозяину не было дела до тревог Коуни:
– Ты преувеличиваешь, чтобы выманить уступку или поощрение. Так и быть, получишь награду: по выполнении этого пустякового задания я тебе прочту свой сонет. Причаститься красоты и величия «Танца холодных лун» – великая честь для невежественной помеси.
– Благодарю вас, полноправ. Я бы предпочел небольшой доппаек. Но готов от всего отказаться, только бы не идти. Может быть, вы сами…
– Что-о! – заревел хозяин. – Покинуть надежный вундеркаммер и открыть свое драгоценное тело всем опасностям гигантской физической биосферы? Ах ты, дерзкий трансген, да как тебе такое могло прийти в голову?! – И рука хозяина грозно двинулась к набедренной клавиатуре.
– Наберите правильный код. Наберите правильный код. Наберите правильный код, – повторяла несообразительная дверь, когда перепуганный Коуни невпопад стучал по кнопкам замка.
Не так давно муниципалитет ввел систему «Светлячок» – на замену устаревшей осветительной технике с солнечным питанием. По ночам возле каждого здания висели маленькие рои силикробовых баг, каждая из которых состояла из множества силикробов, – чтобы загореться, дождавшись прохожего. Такой фонарь светил в радиусе двух метров. Эти светлячки, держась над головой прохожего, провожали его и затем возвращались на свой пост.
И Коуни, запасясь собственным нимбом, менявшим интенсивность свечения, когда взаимодействовал со светлячками других граждан и помесей, пошел в Вест-Энд.
На первом этапе своего путешествия Коуни особых страхов не испытывал. В этом районе за порядком следили сторожевые Приматы от «Парк-Дэвис» и дружинники от «Шеринг-Плау», поэтому он считался спокойным. В этом скоплении магазинов, жилых домов и автофабрик он себя чувствовал вполне комфортно, несколько раз Коуни побывал с курьерскими поручениями в Вест-Энде и знал: там тоже безопасно.
Но между родным районом и Вест-Эндом лежала дикая территория. Вот ее-то он и боялся.
Софт-сектор!
Чтобы справиться с чувствами, Коуни повторял выученную в «Дэу» стимулмантру:
– Напряжение, страх, беспокойство – исчезли. Напряжение, страх, беспокойство – исчезли…
Первым откликнулся гипоталамус, затем отреагировала центральная нервная система, замедлилось сердцебиение, уменьшилось потовыделение. Успокаивающие нейропептиды прочистили мозг. Приободрясь, Коуни сунул руку в брюшной карман, нащупал карточку с адресом полноправы Фокс. Может, на этот раз сознание, не затуманенное страхом, позволит найти менее опасный путь к цели?
Напрасная надежда – только один маршрут позволяет доставить вовремя дозу тропа. Идти придется через проклятый эпицентр уличной жизни.
Он снова поместил карточку под кожу, рядом с важнейшей липучкой-ползучкой, и прибавил шагу. На углу Девятой артерии и Оранжевого капилляра, возле тропо-бара, чьи силикробовые иконки (синаптические узлы – обмениваются молекулами) полыхали зеленым и фиолетовым, тусовался всякий сброд. Из неспешно плавающих в воздухе силикробовых динамиков лилась психопьянящая музыка. В толпе преобладали Черепусики и Пирожки-Головушки; хватало и Кротов.
– Глядите-ка! Да это же маленькая помесь! – вскричал один из них.
– Задержись-ка, дружок, закинься «крутейшим чудом», – предложил другой.
– Ага, почувствуешь себя так, будто родился чистогеном!
– Да, полноправ трансген, не отказывайтесь!
Коуни прекрасно знал: с этими типами лучше не связываться. Они не такие плохие, как Трансгеноциды с бритвами, но, уж всяко, и не хорошие. Самое меньшее – собьют фабричные настройки, и тогда он не сможет выполнять свои обязанности.
Он поспешил прочь, преследуемый хохотом, подколками и тихим сопением Кротов. Пройдя несколько кварталов Софт-сектора, снова разволновался. Так сосредоточенно повторял мантру, что не услышал шороха колес.
– Эй, гражданин, покупай освежающий «пепси-плюс»! Снежок отдыхает!
Коуни подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся.
Следом за ним катила автолавка, вся во вмятинах, в разводах силикробового граффити. Автошофер – сущий жулик на вид.
– Я не гражданин, – осторожно проговорил Коуни. – Ну, извини. Как ширнусь, так биосенсоры барахлят. Но все остальное – в порядке, и товар у меня – свежачок! Возьми стаканчик – не пожалеешь.
Коуни гордо расправил плечи:
– Я настоящий среднелинейный трансген от фирмы «Дэу», пятнадцать процентов человеческих генов. Ты – всего лишь машина, киб.
– Да, твоя правда, – появился жалобный тон в голосе продавца лимонада. – Я киб, да вдобавок еще и невезучий. Если не смогу продавать напитки, не заработаю на ремонт. А чем дальше ремонт откладываешь, тем сильнее ветшаешь, тем меньше продаешь лимонада. Порочный круг.
– Такова жизнь. Я бы помог тебе, да у самого нет денег.
– Нет денег! Ты мое рабочее время потратил!
– Но ты же сам ко мне подъехал!
