Обед подали на длинный стол. Запеканка с тунцом и розовый лимонад. Чистотцу пришло в голову, что ему могли подсыпать что-то в еду, но он был так голоден, что съел бы и навоз. Вспышки боли и все возникающие, расплывающиеся картинки с новостных каналов лишь подпитывали опасения, что у него поврежден мозг. Тем не менее способность понимать скрытые слова педантов или Кокомо не казалась симптомом увечья. И сама теория увечья не объясняла его пси-способностей, впрочем, он и не считал их своими. Они возникали в момент сексуального возбуждения, гнева или страха. «А хоть что-то я могу контролировать? — спросил он себя. — Смог бы я сдвинуть вилку? Или кусок хлеба?»
Дикси потянулась через стол положить себе добавки. Но когда она подняла ломоть, то обнаружила, что к ее локтю прилип кусок хлеба. Чистотец улыбнулся. Кокомо моргнула. Он заметил, что Лола как раз собирается отпить лимонада.
— Не сомневайся, — предложила Кокомо. — Это в порядке вещей.
— Дерьмо! — выругалась Лола, когда лимонад промочил ей пах.
— В чем дело? — спросил Чистотец совершенно спокойно, даже с долей веселья.
— Я это он, и ты это он, и ты это мы, и все мы вместе.
Волосатая Мэри выронила стакан.
— Черт!
— В чем дело? — нахмурилась Лепесток Ликорицы. — У нас тут не детский сад!
— Сколько раз можно вычесть шесть из тридцати? — спросила Кокомо.
— Хватит загадок! — распорядилась Лепесток Ликорицы.
— Один, — сказал Чистотец. — Потом это будет уже не тридцать.
Он заметил, как Хака тянется к запеканке, и осторожно отодвинул блюдо подальше.
— Что пускает то стрелу, то слезу?
Блюдо дернулось назад, и Хака плюхнула огромную лапищу прямо в подливу.
«Странно, — подумал Чистотец. — Это не моих рук дело».
— Я сказала, хватит загадок, — проскрипела Лепесток Ликорицы.
— Лук, — ответил он.
Тарелка Сэди-Лэди опустела, теперь на ней лежала только вилка. Чистотец начал осторожно вращать ее по часовой стрелке.
— Снова фокусы? — взорвалась Лепесток Ликорицы.
Заскользив по тарелке, вилка вдруг завращалась против часовой стрелки.
— Пожалуйста, довольно трюков, — попросила Лепесток Ликорицы.
Кусок запеканки полетел ей прямо в лицо.
— Это не я, — взмолился Чистотец.
— Не ты? — вскипела Лепесток Ликорицы, стирая со щеки подливу. — Тогда кто же?
Ярко-зеленые глаза Кокомо блеснули, в них светилось заговорщицкая радость.
«Господи… — пронеслось у него в голове, — да мы же два сапога пара».
Но что это за пара?
Когда перед сном Карна заглянула к Лепестку Ликорицы, глава дамского клуба уже оправилась настолько, что давала распоряжения Марте Одно Племя и Фэнни Энни. Увидев Карну, она прервалась.
— С тобой все в порядке? — спросила рыжая.
— Точно так же я чувствовала себя, когда очнулась на консервном заводе в Хобокене и обнаружила, как меня обработали «тонги», — проворчала Лепесток Ликорицы, указывая на свои искалеченные ноги. — Насколько я понимаю, ты тут же приняла меры.
— Она отдыхает. Пси-показания дают обычный для нее уровень искажений. Ему дали транквилизатор.
— Я хочу, чтобы он исчез отсюда, Карна. Завтра Марта подгонит катафалк. Чем скорее мы от него избавимся, тем лучше.
— Возможно, — кивнула рыжая. — Но как быть с Кокомо? Ты же не думаешь, что все будет как прежде?
— Когда он исчезнет, она вернется к норме.
— Но ее норма — аберрация. Когда она в «норме», то потеряна в собственном сознании. С ним она способна общаться. И мы узнали о ней кое-что, о чем даже не подозревали.
— О чем это ты?
— Не знаю точно. — Карна вздохнула. — Но Кокомо здесь не место. Во всяком случае, сейчас. Как бы болезненно ни было это признавать.
— Болезненно? — просипела Лепесток Ликорицы. — Болезненно, это когда твои ноги суют в мясорубку, а в тебе такое количество амфетамина, что ты даже отрубиться не можешь. Не рассказывай мне про боль. И не делай глупостей, не то клянусь, Карна, как бы я тебя ни любила, я тебе покажу, где раки зимуют. Оставь в покое Кокомо и выполняй наш план, согласно инструкциям.
Карна кивнула, хотя и понимала, что пути назад уже нет. Ни Чистотец, ни Кокомо не созданы для того, чтобы их передвигали как фигуры на шахматной доске. И вообще подобные манипуляции — в духе «Витессы» и ни к чему хорошему не приведут. К тому же, учитывая способности этой парочки, такой подход может оказаться очень и очень рискованным. Что, если пси-способности Кокомо не отражение тех, какими обладает Чистотец, если она всегда была ими наделена, а он их только пробудил? Как тогда она среагирует завтра утром, когда обнаружит, что его увезли? Карна позвонила своему бывшему, отправив сообщение прыгать между пустыми квартирами, машинами и явками — через его систему защиты ложных адресов и удостоверений личности. А после пошла проверить, как дела у Чистотца.
Ему было не по себе (по правде говоря, от лишней третьей или четвертой добавки запеканки), но когда он увидел Карну, его глаза загорелись.
— С ней все в порядке?
— И почему мне кажется, что ты спрашиваешь не про Лепесток Ликорицы? — парировала Карна.
— Наверное, ты телепатка, — ответил Чистотец, и рыжая улыбнулась.
— Не держи на нее зла. У Лепестка Ликорицы синдром Бентворта и военный психоз, в целом синдром калеки. Но Кокомо мирно отдыхает. С ней все будет хорошо. Сегодня с ней слишком многое случилось. Ты так воздействуешь на всех, с кем сталкиваешься?
— Вроде того, — признался Чистотец.
— Какие у тебя планы? — прошептала, утягивая его за колонну, Карна.
— Я собирался дождаться и выяснить, что обо мне знает Парусия Хид. Но я хочу продолжить путешествие, дойти до конца по карте. Моя следующая остановка — Техас.
— Кто дал тебе карту?
— Понятия не имею, — ответил Чистотец. — Даже не знаю, куда ей полагается меня привести. У меня лишь обрывки воспоминаний… Я даже не уверен, что они мои собственные. Но у меня есть карта, и, что бы ни затевала Парусия, я хочу дойти до конца.
Карна грустно улыбнулась. Этот странный человек, который временами казался таким знакомым и много старше своих тридцати лет, а то вдруг таким же нетронутым и ребячливым, как Кокомо, разбередил в ней удивительные чувства, а ведь она думала, что давно их утратила.
— Хотя теперь, когда устройство слежения исчезло, тебя не так легко будет найти, ты не можешь снова сесть в автобус.
— Пойду пешком, если потребуется, — ответил Чистотец.
— Не в этом дело. Парусия приказала, чтобы завтра тебя забрали.
— Куда?
— Окончательной цели я не знаю, но тебя тайком вывезут в гробу. Мы заправляем конторой, которая для непосвященных выглядит как похоронное бюро. Учитывая, что кладбища сейчас на подъеме, это неплохой бизнес. Одно из нескольких наших прикрытий.
— В гробу? — застонал Чистотец. — Но мне нужно в Техас!
— А что там в Техасе?
— Понятия не имею. Но если я туда не попаду, то никогда не узнаю… и это, возможно, само по себе ответ.
— А как же Кокомо?
— Она поедет в Техас… и дальше?
— Насколько мне известно, она никогда не бывала дальше собственного мозга. Но, думаю, с тобой отправится хоть на край света. Вы каким-то образом связаны.
Чистотец на мгновение задумался.
— Кажется, ты права. Я… я вижу в ней себя.
— Ты ведь будешь о ней заботиться? — спросила Карна. — У нее, возможно, есть какие-то способности, но ей все равно нужна помощь. У нее может случиться рецидив. Может… кто знает?
— Что тебе о ней известно?
— Лепесток Ликорицы когда-то была агентом ФБР. Работала под прикрытием, но произошел какой-то провал. Когда она выздоравливала, случай свел ее с Кокомо, и она ее удочерила. Это все, что мне известно.
— Если ты хочешь, чтобы я…
— Я сама не знаю, чего от тебя хочу. Знаю лишь, что если девочке где-то и место, то только рядом с тобой. А дальше вам самим придется разбираться.
— Я о ней позабочусь, — пообещал Чистотец.
И его тон внезапно убедил Карну. Она отвела его назад к матрасу в грузовом контейнере.
— У тебя есть деньги?
— Да, — отозвался Чистотец.
— Я позвонила моему бывшему, — сказала Карна. — Думаю, он тебе поможет.
— Почему?
— Из-за меня, — ответила рыжая.
— А почему ты хочешь помочь?
— Честно говоря, не знаю. Просто мне кажется, что так будет правильно.
— Вот видишь, — улыбнулся Чистотец, — у тебя тоже есть карта, даже если ты не знаешь, что она значит. А чем занимается твой муж, твой бывший муж?
— Для прикрытия он — проповедник секты пятидесятников, но на самом деле перевозит контрабандой людей. Совершает поездки в Мексику. Вскоре должен поехать снова. Если он еще не отчалил, то он — твой билет отсюда. Он мог бы переправить тебя через границу.
