— Слушаю.
— Пришел лейтенант Клэнси, мистер Чалмерс.
— Клэнси? А… — Наступила секундная пауза. — Попросите его подождать.
Мужчина в потертом серо-голубом костюме явственно расслышал эти слова. Он стал теребить шляпу в руках, но на худом лице его эмоции никак не отразились. Он повернулся к стоящему у стены диванчику для посетителей. Голос раздался вновь:
— Миссис Грин! — Наступило молчание, словно невидимый обладатель голоса был в нерешительности. — Я вот что подумал: возможно, лучше с этим делом сразу покончить. Впустите, пожалуйста, лейтенанта.
Клэнси встал с зачехленного диванчика, обещавшего ему пятиминутное отдохновение, и двинулся к внутренней двери, спиной чувствуя сардоническую улыбочку секретарши.
Он вошел в кабинет и, закрывая за собой дверь, с трудом удержался от того, чтобы с силой ею не хлопнуть. Клэнси глубоко вздохнул и посмотрел на человека, сидящего за широким письменным столом. Держи себя в руках, хладнокровно посоветовал он себе. Ты устал и тебе не следует сейчас сердиться. Смотри, чтобы этой паскуде не удалось тебя разозлить. Не дай ему воспользоваться твоей усталостью.
— Вы хотели меня видеть?
Помощник окружного прокурора ответил коротким кивком.
— Да. Садитесь.
— Я постою, если не возражаете, — ответил Клэнси. — Зачем вы хотели меня видеть?
Седые брови чуть дернулись.
— Ну, как хотите. Я попросил вас прийти, потому что вашему участку предстоит выполнить важное задание, и мне хотелось проинформировать вас об этом…
— Я получаю все указания от капитана Уайза, — спокойно ответил Клэнси.
— Он болен, как вам известно. Но вы получите подтверждение из надлежащего источника. Да к тому же это вовсе и не приказ. — Взгляд бледно-голубых глаз метнулся по письменному столу и замер на изящном ноже для вскрытия писем. Ухоженные пальцы взяли нож и стали бесцельно его вертеть.
— Это нечто иное. Один очень важный свидетель находится на вашей территории, и мы хотим, чтобы ему обеспечили круглосуточную охрану.
Помощник окружного прокурора посмотрел на лейтенанта, и нож, выполнивший свою роль, стукнулся о стол.
— Этот свидетель вызвался дать показания комиссии по уголовным делам в следующий вторник утром. — Он слегка кашлянул. — Его показания могут оказаться чрезвычайно полезными. Мы хотим, чтобы к тому моменту, когда соберется комиссия, он был бы жив.
Клэнси знал, что будет дальше. Его темные глаза гневно сверкнули.
— Я вас слушаю.
— Да вот, собственно, и все. Только это. Мы не хотим, чтобы его убили. — Наманикюренные пальцы небрежно взметнулись над столом. Тихий голос звучал бесстрастно, почти равнодушно. — Мы не хотим, чтобы его кто-то убил. В том числе и какой-нибудь полицейский, любитель побаловаться «кольтом»…
Клэнси склонился над письменным столом. Костяшки пальцев, вцепившихся в поношенную шляпу, побелели. Несмотря на данное себе обещание не нервничать, он начал терять над собой контроль.
— Послушайте, Чалмерс, это меня вы называете «любителем побаловаться „кольтом“»?
— Я? Называю вас? — Белые ручки метнулись в разные стороны, выражая недоумение. — Вы меня не так поняли, лейтенант. Совсем не так. Я только хотел…
— Я знаю, что вы хотели! — Темные глаза впились в бледно-голубые. Клэнси вздохнул и выпрямился. — Ну, да, однажды я убил вашего свидетеля. Но он был сумасшедший. Он бросился на меня с заряженным пистолетом, и мне пришлось его убить. И вы позаботились о том, чтобы я не получил повышения, а был переведен на 52-й участок. — Тонкие пальцы перестали терзать помятую шляпу. Он подавил раздражение и понизил голос.
— Послушайте, Чалмерс. Если вы хотите организовать охрану своего свидетеля и вам не нравится, как мы это делаем, переведите его на территорию соседнего участка. Но только не надо… — Он осекся, понимая всю бесполезность дискуссии.
— Прошу вас, лейтенант. Не надо так волноваться! — В светлых глазах, глядевших в упор на Клэнси, появилась тень удовлетворения: помощник прокурора порадовался реакции посетителя. — Мне только хотелось объяснить, насколько нам важно обеспечить безопасность этого человека. Мы предложили ему поселиться под нашим надзором в отеле в центре города — в одном из лучших отелей, — но наш свидетель отказался. Он хочет остановиться в дешевом отельчике подальше от центра. Он считает, что там у него меньше шансов попасть на глаза нежелательным личностям. Разумеется, мы не можем заставить его делать то, что ему не хочется. Однако он согласился, чтобы с ним в отеле находился полицейский в штатском — кстати сказать, он даже сам об этом попросил.
Клэнси открыл было рот, чтобы возразить, но сразу прикусил язык. Он положил шляпу на угол стола, полез в карман, вытащил записную книжку, из другого кармана достал ручку и приготовился записывать.
— Ладно, — произнес он спокойным усталым голосом. — Как его зовут и где он прячется?
Импозантный хозяин кабинета откинулся на спинку удобного кресла. На его тонких губах появилась улыбка — смесь антипатии и торжества.
— Его фамилия Росси, — мягко сказал Чалмерс. — Джонни Росси.
Клэнси вздернул голову.
— Джонни Росси? С западного побережья? Так он у нас здесь, в Нью-Йорке?
— Да, лейтенант.
— И он собирается давать показания комиссии по уголовным делам штата Нью-Йорк?
— Совершенно верно. В будущий вторник.
Клэнси нахмурился. Он стал машинально вертеть ручку в пальцах.
— Но почему?
Бледно-голубые глаза метнули на него взгляд.
— Почему — что?
— Почему он решил давать показания? И даже если так, то почему нью-йоркской комиссии? Почему не калифорнийской полиции? Или соответствующим представителям федеральных властей?
В первый раз за время их разговора по самодовольному лицу пробежала легкая тень.
— Сказать по правде, я и сам не знаю. — Тихий голос изобразил сомнение, но тут же снова окреп. — В любом случае мы все узнаем, когда он предстанет перед комиссией. А что касается того, почему он выбрал Нью-Йорк, то какая в самом деле разница? Его показания будут иметь силу вне зависимости от того, где он их даст. — Чалмерс пожал плечами и продолжил. — Может быть, здесь в Нью-Йорке он ощущает себя в большей безопасности. Или, может быть, он понимает, что я позабочусь о том, чтобы с ним обошлись непредвзято.
Клэнси хмыкнул. Взгляд бледно-голубых глаз снова потяжелел.
— У вас есть какие-нибудь комментарии?
— Да, — ответил Клэнси спокойно. — Мерзкая это затея.
— Прошу прощения?
— Я сказал: мерзко это все.
Щеголеватый чиновник резко выпрямился.
— Вот что я вам скажу, лейтенант. Вас вызвали сюда не за тем, чтобы выслушивать ваши замечания. Вас вызвали сюда…
— Вы ведь спросили, есть ли у меня комментарии, — прервал его Клэнси. — Вот еще одно соображение. Этот Джонни Росси виновен во всех мыслимых преступлениях, которые зафиксированы в уголовном кодексе. Вместе со своим братцем Питом он держит в руках все западное побережье. Ни один рэкет не делается там без их ведома — платная охрана, игорные заведения, проституция — все! Но никто не может схватить их за руку. И вот когда в этом маленьком мире лопнула какая-то пружинка, нам надо охранять Джонни Росси. Это же смешно!
— Возможно, это и смешно, но такова суть дела, лейтенант. Вашей задачей в настоящий момент является не вынесение моральной оценки этому человеку. Вашей задачей является просто обеспечение его безопасности. Нравится он вам или нет.
— И еще последний комментарий, — продолжал Клэнси. — До сих пор никому еще не удавалось засадить его за решетку или, скажем, в газовую камеру[2], где ему самое место. Но если он собирается давать показания, я что-то никак не пойму, как ему удастся себя обелить. Если, конечно, в своих показаниях он не собирается сказать ничего существенного. Или если тут не кроется какая-то грязная сделка…
Человек за письменным столом издал недовольный вздох, открыл рот, намереваясь что-то произнести, но потом передумал. Наступила минутная тишина. Оба сверлили друг друга глазами. Когда Чалмерс, наконец, заговорил, его голос звучал тихо и напряженно:
— Мы не будем больше это обсуждать, лейтенант. Если вы думаете, что я упущу возможность допросить Джонни Росси перед комиссией по уголовным делам…
Клэнси, не моргнув, выдержал его тяжелый взгляд. Ну уж, конечно, ты не упустишь, словно говорили его глаза. Когда в зале заседаний будет полным-полно фоторепортеров и корреспондентов. Тебя и впрямь не интересует, отчего это вдруг Джонни Росси решил давать показания. Он поднял записную книжку и с шумом ее раскрыл.
— Хорошо, Чалмерс, — сказал он спокойно. — Под каким именем он здесь находится и где именно скрывается?
