«Фари, не бойся! — Крошка ужаснулась: ничего себе, порядки! Но экспансия им мозги вправит! — Фари, Фари, это глупости! Я могу помочь тебе. Я поглажу тебя по животу, и все будет, ты забеременеешь».
«Да? Так не бывает, надо, чтобы был его ребёночек! Не наколдованный! А он меня почти не зовёт. Он меня не любит, хотя должен любить всех! Любит меня всегда не вовремя!»
«Не страшно, он меня позовет, я забыла у него соцветие. Мне же надо получить соцветие по правилам, да?»
«Как забыла? Так не бывает! Старшая хашир всегда выстригает соцветие из простыни...»
«Так получилось».
«У тебя не получилось соцветие? Ты не была девственна? Моё висит в раме над постелью, только оно мне ни к чему: ребёночка у меня нет!»
«Он обязательно меня позовёт, и я принесу тебе пыльцу от Властителя, я умею. Как пчёлка. А теперь спи!»
Крошка усыпила Фариссу. Так бы и спала до утра с уютной и беззлобной девушкой, наслаждаясь найденными, невозможно светлыми воспоминаниями о доме, родителях и сестрах. У Фариссы было пять сестёр!
Уходила с сожалением. Как было бы хорошо спать с Фари! Гораздо лучше, чем с Генри. И как всё удачно получилось: она сможет исправить смерть рождением! Всё для баланса человечества.
В коридоре по-прежнему никого не было, и Крошка благополучно и счастливо уснула в своей кровати.
Глава 10. Цветник
Падая в бездну из бесконечных граней кристалла,
Путь завершённый — спиралью, но снова, сначала
Ты разобьёшься кровавой зеркальною пылью,
Молча мечтая о тьме в эйфории бессилия…
(Из неопубликованного. Марк Шейдон)
***
Нежный звон колокольчиков пробрался в общую спальню юных жен и перекрыл убаюкивающую ночную музыку. Дневные служанки мелкими шажками разбежались по длиннющей дуге общей спальни. Каждая в уголок к своей госпоже.
Ильдис опасливо встала у изножья кровати битерере Лардарошсы и осторожно постучала по остову, включаясь в масляный хор ранних песнопений:
— Восхитительнейшая и любимейшая битерере Лардарошса... — и получила одеялом в лицо.
Крошка резко села, привалилась и лениво сползла обнажённой спиной по пушистому ковру, пытаясь еще немножечко удержать ускользающий сон. Лелея в себе приснившиеся ощущения ломающих и нежащих рук Джи, впитывая прикосновения мягких шерстинок, утешая разгорячённое мечтами тело...
Еще один день, полный глупых церемоний, ритуальных телодвижений, мелких склок и звуков, звуков, звуков! Ни мгновенья тишины! Короткие рваные контакты! Толком не соединишься и не изолируешься. Надоело-то как!
Три искусственно вызванных гормональных цикла прожито в этой клоаке! Надо же было так вляпаться! Да еще на планету, где сплошные люди и рядом ни одного ажлисс! И Джи не сказал, как долго ей тут киснуть… Когда же домой? Скан всё равно не вылезает за пределы тела, как ни старайся. Вообще-то она тут разленилась и растолстела, но хотя бы Дитсайрс искренне счастлив. Ему действительно нравится ее новая еще более пухлая задница, объемные ляжки и увеличенные груди, которые теперь не помещаются в руку. Джи умер бы от смеха и отвращения. И на руки её теперь попробуй возьми... Но муженёк и не пытается носить любимую жену на руках, зато служки паниковали вовсю, когда меньше чем за десяток дней все платья стали малы! И безо всяких беременностей.
— О-о-о битерере, вы опять пренебрегли роскошной греющей пижамой, — скорбный голос Ильдис привел Крошку в ярость.
То нельзя, сё нельзя! Даже ходить надо мелкими шажками, шаркая и приседая! Рошса оттолкнула локтём назойливую хашир и, демонстративно ровно и широко шагая, унеслась в туалет. Казалось, дотронься до неё хоть кто, и жаждущая прикосновений истомлённая кожа лопнет, сгорит, скрученными чешуйками осыплется на пол, оставив кровоточащее мясо...
Выскочила из туалетной комнатки и с разбегу плюхнулась в бассейн.
Фуф-ф... Как же она соскучилась по Джи! По душевному слиянию, полной открытости и объединению. С Джи она — единое целое, а тут непонятно кто и зачем... Глупо, что намочила волосы. Ну да ладно, она идет танцевать вокруг Дитсайрса в вечернюю смену, и за полдня эти суетливые дуры ее высушат. Главное, чтобы не трогали. Никаких массажей и питательных кремов, пакость такая! Достаточно выслушивать проникающее до кишок постоянное чириканье хашир! У, как они вопили, обнаружив однажды утром восхитительнейшую битерере с укороченными волосами! Ей удалось украсть малюсенькие ножнички из ткацкой, которые были всё же подлиннее маникюрных, и она, укрывшись в туалете, полночи стригла волосья — жить с космами до самого пола оказалось жутко утомительно. Служки визжали и рыдали несколько дней, а Дитсайрс даже расщедрился на получасовую лекцию, вместо обычного раз-два — и пошла прочь в свой закуток, женщина! Опять одна среди безмозглых дур! Но не могла же она скинуть волосы, а потом их снова растить до нужной длины? Тогда с ума сошёл бы уже весь дворец с клиникой. Они и так считают её ведьмой, дикари суеверные!
Крошка встала под теплую струю фильтрованной воды из статуи «своей» богини Аштибрис и неторопливо приступила к омовению. Вода подсвеченными фонтанчиками била из пятидесяти статуй, натыканных вокруг бассейна. Каждая девушка в гареме имела свою богиню-покровительницу, благословлявшую подопечную во время мытья.
Сладкий аромат проникал к бассейну. Может, удастся скопировать аромат «звездной ночи над горой Шарияху», которым сейчас умащивают утреннюю смену? Но нет, она не будет пытаться менять свой собственный запах. Она пахнет только мёдом! Так, как нравится Джи. Она не будет ради паршивого царька менять ещё и запах. Хватит, она изменила свою внешность. И пускай на нее выльют хоть ведро их духов. И так от неё сейчас воняет не только отдушкой для купания, но и дезинфекцией от бассейна. Дура же Ильдис добавляет к этому кошмару новые оттенки: несгибаемо обрызгивает свою госпожу духами с ног до головы во время одевания-причёсывания. Вообще непонятно, как местные жители могут что-то различать в этой какофонии вони, которая бьёт в нос со всех сторон.
— Нежнейшая битерере Лардарошса, — несчастная Ильдис вышла из туалета, держа ворох одежек. — Битерере, мне надо вас причесать и одеть. И там, у спального уголка, вас кротко ожидает помощница удобряющей. Вы должны даровать ежедневную капельку крови для графика вашего здоровья.
— И как им не надоело! Можно подумать, они что-то понимают в моём здоровье! — Крошка не торопясь выключила «божественный» душ, подошла к Ильдис и раскинула руки в стороны, разрешая служанке осушить себя. — Пускай у тебя наберет!
— Нетерпеливейшая битерере Лардарошса, ваша кровь — государственная ценность — я никак не могу заменить вас...
Кровь. Кругом кровь.... Кстати, завтра надо будет выпускать кровь — симулировать человеческую физиологию. Опять пришло время и очередной тридцатый день. В это время всё, буквально всё кругом раздражало и бесило. Никогда ещё воспитание и выдержка, полученные от Джи, не трещали по швам так вызывающе. Никогда её так не штормило, как в тихом и безопасном Цветнике в периоды «естественных» кровотечений. Хотелось орать, рыдать, топать ногами и бросаться предметами. Но подлый скан не желал выползать даже в стрессе, хотя стресс — основа пробуждения экзекуторских способностей у ажлисс. Всего-то остался еще малюсенький шажочек вперед — немного усилить скан и сломать блокировку ошейника! Но никак не получается даже с гормональной раскачкой.
— Хорошо, Ильдис, я иду! И можешь мне не выкать, сколько раз я тебя просила, — Крошка потащилась в спальню, высушенная и завернутая в несколько слоёв одежды. Бедняжка Ильдис так боится свою госпожу, а трогать служанку, чтобы успокоить сканом, убийственно не хочется. Ну и ладно...
Голова богини Аштибрис разевала рот на арке спальни. Под ней, сложив руки в резиновых перчатках на медицинском передвижном столике, торчала помощница «удобряющих» — клиницисток. Крошка молча сунула красной девушке палец. Сборщица анализов понимающе улыбнулась — битерере не любит разговоров. Открыла ящичек и набрала капельку крови в тонкую стеклянную трубочку.
