В зале начали греметь фанфары, с наружи начали доноситься звуки фейерверков, а с потолка начали падать золотые снежинки.
— Руки бы помыть… — Пробурчал он себе под нос, рефлекторно вытирая руки о поножи, даже не задумавшись, что ноги покрывает металлическая юбка, а руки в адамантиевых перчатках. По залу разнесся скрип от трения метала о метал. Мотодор еще раз взглянул на свои руки. — Хотя, такое не отмыть…
Вдруг за спиной Мотодора раздались пара громких хлопков в ладоши.
Мотодор резко развернулся в сторону входа в тронный зал. Он увидел Таблеткина. Тот призывно махал рукой, а огромные глаза дали понять, что что‑то случилось.
Мотодор сорвался с места, побежав к оставленным у входа друзьям. Подбежав к ним он увидел ЛегОласа.
Эльф, сидел на полу, прислонившись к стене спиной. Сероватое, с мешками и вымученной улыбкой лицо. Полуприкрытые глаза и проявившаяся иконка сообщения перед его лицом.
Внимание!
Согласно завещанию номер 17986530 администрация уведомляет вас, что ваше тело в реальности агонизирует! В скором времени вы умрете.
Разрешить реанимационные мероприятия?
Да? / Нет?
— Ты чего расселся Ушастый? — Мотодор потеребил за плечо ЛегОласа, взволнованно заглядывая тому в полуприкрытые глаза. — Лерой! Уснул что ли?
Мотодор опустился на колени, начав искать пульс у эльфа на шее. Он и не подумал, что он в игре, а ЛегОлас умирает в реальности.
— Все Мотя… — Хрипло выдавил эльф с измученным лицом. — …Нужно только умирать… Так ты сказал блохастому?
— Нажми "Да" Ушастый! Не тяни! — Мотодор хотел сам нажать на менюшке кнопку "Да", но палец прошел сквозь нее, словно ее там и не было.
— У любой хорошей истории есть начало и конец… — ЛегОлас поднял дрожащую руку, и потянулся к менюшке. — У моей истории тоже есть конец Мотя… Жаль героической позы не выйдет…
ЛегОлас, дотянувшись до менюшки, нажал кнопку "Нет".
— Да что ж ты творишь! — Начал орать тауран. — Совсем охренел!
— Я тебя тоже люблю Женька! — Усмехнувшись, ответил ЛегОлас.
— Нет, погоди!.. Не так Лерой! — Взревел Мотодор. Он ухватил ЛегОласа за грудки и закинул на плече, сорвавшись на другой конец тронного зала. Туда, где виднелся проход с лестницей наверх. — Таблеткин! На верх!
Аккрун сорвался за Мотодором прихватив арбалет, но он не успевал за ним и быстро отстал. Силы, чтобы нести арбалет ему не хватало, и он тащил его за приклад. До того как Мотя с эльфом крылись на лестнице, ведущей наверх, он успел заметить как кисти рук ЛегОласа, висящего на плече Моти, начали превращаться в камень.
Мотодор же с максимальной скоростью бежал наверх по ступеням, перепрыгивая пяток за шаг.
— Чтож ты ушастый!.. Мы же хотели у колонн!.. — На ходу бормотал Мотодор. — Мы же договорились с тобой!.. Нельзя же так…
Он вылетел на открытую площадку с черными колоннами и подбежав к одной из них снял с плеча ЛегОласа. Его окаменевшие руки гулко брякнули по броне. Он поставил на ноги ЛегОласа, но бесчувственное тело упало на каменный пол.
— Ну ты чего Лерой!.. Ты не спи Ушастый!.. — Мотодор подхватил его и усадил у одной из колонн, прислонив его спиной к ней. — Ты посмотри! Небо проясняется! Лерой!..
Мотодор пытался приподнять, заваливающуюся на грудь, голову ЛегОласа. Его взгляд остекленел, зрачки расширились, а полоса обращения уже поглотила руки до плеч и все ноги.
— Ну, Ушастый! Ты не спи только… тут салют в нашу честь в небе! — Мотодор продолжал держать голову эльфа и бормотать глупости. — Посмотри какую красоту сделали! Это для нас все!
Серые тучи над долиной смерти расступались, обнажая ярко голубое небо. Между ними, словно явление свыше, спускались лучи солнца и посреди этого прекрасного пейзажа рвались сотни фейерверков и салютов, осыпая площадку с колонами яркими искрами и огоньками.
Мотодор так и продолжал придерживать голову ЛегОласа, словно еще на что‑то надеялся, бормоча под нос о прелестях салюта. Он держал ее, пока окаменение не дошло до шеи и его руки не почувствовали холод камня, вместо тепла цифрового тела лучшего друга.
Когда лицо ЛегОласа с мешками под глазами, полуприкрытыми глазами и уставшей улыбкой окаменело, Мотодор сел напротив него на пол и поджал ноги, обхватив колени одной рукой. Вторую руку он сжал в кулак, сунув его в рот и укусив его так, что мышцы на скулах вздулись.
Тауран сидел напротив окаменевшего эльфа, грызя собственный кулак и воя монотонным голосом, словно медведь сидевший в капкане. Его взгляд не отрывался от бумажной птицы, которую он совсем недавно подарил ЛегОласу.
Из его глаз текли слезы, из рта текла кровь, от него, сквозь окровавленный кулак, доносился вой, а взгляд смотрел сквозь системку.
Ваш друг и соклановец ЛегОлас умер в игре.
Игрок ЛегОлас упомянул вас в своем завещании.
Для вступления в наследство свяжитесь с администрацией.
Примите наши соболезнования…
Таблеткин стоял у соседней колоны, держа за приклад арбалет эльфа. Второй конец арбалета лежал на полу. Он подошел к ЛегОласу, таща за собой арбалет и положил его, ему на ноги. Потом отошел к соседней колонне и уселся так же как Мотодор, но обхватив колени обеими руками…
Фигура Таблеткина растаяла спустя 5 часов. Фигура воющего Мотодора спустя десять часов сидения в неподвижной позе. Сработал анализатор психического состояния игроков и система ввела его в искусственный сон.
Салюты и фейерверки над долиной продолжали взрываться три дня. Небо над Долиной Смерти больше никогда не было пасмурным, а пять колон на площадке, где был памятник ЛегОласу, истинному стражу стихий, сменили свой цвет. С антрацитового черного на белоснежный…
От автора: На этом я хотел бы закончить произведение, но… Как же иногда хотелось бы сказки. Среди серых будней, бытовухи и странного ощущения, что день повторяется за днем… среди этого всего очень хочется сказки. Она почти физически необходима. И анастезисту в машине скорой помощи, пишущему это произведение на планшете, и редактору по оформлению в газете из Саранска, и водителю за рулем в рейсе, слушающему это произведение… Всем без исключения нужна сказка. Рано или поздно она станет жизенно необходимой для всех. И именно по этому только здесь и только сегодня, не смотря на всю критику, логику, тапки, табуреты и тумбы в адрес автора… для нас этот эпилог:
Планета Марс.
Квадрат 3587
— Здравствуй Аккрун! — Пожал с доброй улыбкой руку Аккурна огромный мужик. Его рука была настолько огромной, что здоровался он не кистью, а тремя пальцами.
— Здравствуй Жень! — Пожал три пальца Аккрун. — Рад тебя видеть! Сколько мы уже не виделись? Месяц?
— Ну! Заходи, чего на пороге топтаться! — Евгений впустил в дом друга и проводил за стол, который уже давно накрыла Инта.
— Я так и думал, что за стол усадишь! Даже есть дома не стал специально! — Аккрун повел носом, ловя ароматы со стола. — Сам готовил?
— Ну не синтезатор же! — С упреком ответил Евгений.
— Боже! Что за запах!
Аккрун, Евгений и Инта уселись за стол, за которым Аккрун очень старался попробовать все блюда, немалое количество которых было расставлено на столе, а Евгений, словно старался впихнуть абсолютно все, подкладывал в тарелку Аккруна еще и еще.
Из‑за того, что Аккрун был постоянно с набитым ртом, говорит он не мог. По этому рассказывал в основном Евгений.
— Мы третий урожай сняли! Да там и не урожай, а УРОЖАИЩЕ! Вооот такую картофелину всковырнули! — Евгений размахнул руками, показывая размеры картофелины. — Я тебе селфи с этой картошкой скидывал…
— Я думал, ты какой‑то булыжник выкопал… — Прожевав ответил Аккрун. — А это картофелина была?
— Ага! — С улыбкой ответил Евгений. — А ты чего детвору с собой не взял?
— Учатся. Все в заботах….
Он продолжил рассказывать о достижениях своего хозяйства и о том сколько он продал биомассы, о том, что у него мясо закупает адмиралтейство космического флота для высших чинов, о том, что медаль дали на земном сельскохозяйственном форуме за качество продукции и о том, что натуральными продуктами берут уже больше половины всех продуктов питания, что удается вырастить.
Обожравшийся Аккрун попросился на воздух, и они вместе с Женей вышли подышать.
— Мы позавчера скинули последнюю платежку за дроидов. Вот теперь совсем чистенькие. Никому ничего не должны. — С гордостью заявил Женя.
На минуту воцарилось молчание, которое прервал Аккрун.
— Перестань делать вид, что сегодня обычный день. — Обронил Аккрун, глядя в глаза собеседника.
Евгения от этих слов словно обухом ударили. Он помрачнел, начал сутулиться и вообще, словно сдулся. Взгляд он спрятал на верху, в ночном куполе, который изображал земную ночь со звездами.
