в жизнь!
* * *
Пострадавших было много, кое-кто нуждался в экстренной реанимации. Я, конечно, оказывал скорую татуировочную помощь, но от своей практики лечить всех подряд отошел. Растрачу ману на исцеление подвернутых лодыжек, а потом ребенка с разбитой головой принесут — и что тогда делать?
Благо, хоть колеры и расходники мне гоблины приволокли: раздербанили какой-то местный тату-салон. А ману как восполнять? Бегать каждые полчаса в Большую Клоаку, йожинов и момо потрошить? Или ловить и трахать всех симпатичных баб, которых от меня хотя бы блевать не тянет? Так нет — ни первый, ни второй варианты не подходили. Чудища затаились, женщины тоже отпадали — мне Эсси нравилась, а мутить с кем-то, пока влюблен в другую это как то ну вообще не очень… Вот вылечусь от влюбленности — и тогда эгегей! А пока…
Не мог же я просто подойти к ней и сказать: «Эсси, поцелуй меня в щечку, у меня тогда татуировок на все хватит? А если не в щечку — то я вообще тут по потолку бегать начну и горы сворачивать!» Или — мог? А может если она просто механически меня чмокнет, потому как сердобольная — и ничего не получится? Надо было как-то всё это придумать, чтобы оно было от души. А оно — не придумывалось. Поэтому — пока работал с тем, что есть.
Мы все работали. Эвакуационные команды вытаскивали людей из полуразрушенных многоэтажек, передавали на руки транспортным партиям, которые на пикапах, фургонах и грузовиках везли народ на Проспект. Что-то хранило главную улицу Маяка и людей, что жили на ней. Опять — эгрегор? А может, дома двухсотлетней постройки сами по себе обладали большим запасом прочности, кто знает? Так или иначе — наш родной аппендикс, уже пару лет одновременно являющийся костью в горле Сан-Себастьянской Хтони был самым безопасным местом на пять километров окрест. Для трех тысяч потенциальных новеньких — тесновато, но терпимо.
После плотной еды, горячего кофе, медпомощи, гигиенических процедур и смены одежды все вновь прибывшие включались в работу: расчищать завалы, наскоро ремонтировать пригодные для жизни помещения. Щербатый, Хуеморген и Перепелка были просто незаменимы как организаторы сортировочных мероприятий: специалисты — направо, подсобные рабочие — налево! Другая классификация пополнения нас пока интересовала мало. Сантехники, электрики, компьютерщики, каменщики и плотники были просто на вес золота в данный момент. А консультанты, маркетологи и прочие массовики-зайтейники типа меня вполне могли таскать кирпичи или мести тротуары, ничего в этом зазорного по ордынским меркам не было.
Это был Великий Чёс! Мы генералили Проспект со страшной силой, и горе всякому, кто пытался нам помешать.
В перерывах между матюгами на криворуких помощников и перетаскиванием тяжестей и забиванием гвоздей я вспоминал своего папеньку, из-за которого в отличие от всех остальных детей, ждавших выходных после учебной недели, я в школьные годы с неким внутренним содроганием предвкушал субботу. Потому что субботнее утро означало Великий Чёс. Это как Великий Сракопад, только рукотворный. Генеральная уборка по сравнению с Великим Чёсом это как черная полоса по сравнению с Великим Сракопадом. Тогда, в детстве, каждую субботу летели на пол абы-как сложенные книги с полок, переворачивались коряво застеленные постели, отодвигались диваны с налепеленными на задние стеночки жвачками, выдвигались ящики стола с накопленным за неделю бардаком… Вот это был настоящий эсхатологический кабздец! Наверное, батино духовное наследие перекочевало следом за мной и в мир Тверди, потому как теперь я был центром всего этого Великого Ордынского Чёса — бегал, орал, впрягался в тысячу дел сразу, мешал всем любителям проваландаться, покурить, потрендеть… У них, наверное, в глазах от меня рябило! Задолбать пару тысяч людей и нелюдей? Спросите меня как!
Трудотерапия — вот так это называется. Если на человека навалилась невыносимая тяжесть бытия — навалите на него еще и тяжкого адского физического труда, и покончив с работой он будет считать жизнь чуть более приемлемой, и ощутит счастье лишь коснувшись спиной жестких досок временного ложа из поддонов и закрыв на минуточку глаза!
А еще — ко мне время от времени продолжали подвозить самых тяжелых пострадавших, прямо в кузове пикапа, и я тут же, чуть ли не на коленке лупил интуитивно-подходящие татау, стараясь не обслуживать больше троих-пятерых пациентов за раз. Конечно, эффект будет одноразовым — но и они Орде присягать поголовно не собирались!
В конце концов, у нас имелся медицинский центр Финардила Хьянди, а еще — что-то вроде медпункта на заднем дворе, под навесами, где те из спасенных, кто обладал какими-никакими навыками в сфере лекарского дела латали некритично пострадавший народ. Тут же были пристроены в качестве охранников и персонала кое-кто из наших: Витенька оказывал квалифицированную помощь при вывихах и переломах, а Эсси — психологическую, и элементарную медицинскую: пластырь там приклеить, ранку обработать, палец бинтиком перевязать.
Я не знаю, магия это была, или еще какие эльфийские примочки — но ей действительно удавалось привести в себя пребывающих в состоянии шока людей и нелюдей. Тех, кому не помогала трудотерапия. Она поила их одним из травяных отваров, которые источали горькие ароматы сразу из десяти разных чайников, о чем-то разговаривала, держала за руку — и отчаявшийся, совершенно потерявшийся человек как-то разом подбирался, светлел лицом, решительно хмурил брови — и находил себе занятие по силам. Помогало это и гномам, и даже — одному авалонскому и двум лесным эльфам, которые каким-то чудом оказались в наших пердях. А вот снага это и нахрен не нужно было — у орков не бывает депрессии или стрессов, потому что о будущем обыкновения переживать не имеют. Снага живут по ситуации, в моменте.
Может, дело было как раз в этих самых чаечках? Или — в комплексном подходе? В любом случае, многогранность таланта этой самой сударыни Эссириэ Ронья из лаэгримского клана Росомах впечатляла меня всё больше и больше. И, честно говоря, я был даже рад, когда в очередной раз, уже впотьмах, пробегая мимо с целой кипой строительного инструмента для бригады снага, занимавшейся расчисткой дороги к старому КПП, я услышал ее голос:
— Бабай! Заходи к нам, тут чай остался. Пора сделать перерыв!
— А что, народ больше не подвозят? — удивился я.
— Вроде бы всех, кто хотел — уже собрали. Часть своим ходом в Новый Город добираться решила, часть — отсидеться по квартирам… — задумчиво проговорила эльфийка. — Давай, отдохни. Загоняешь себя, снова на сутки отрубишься — а кому это надо?
— Ну, вольному — воля… — заставлять спасаться я точно никого не собирался, да и в
