В конце лета Эйзентрегер внезапно вызвал Лекса для разговора. Об этом ему сообщил поляк, только что сдавший нацисту очередной отчёт.
Лекс вошёл в комнату для совещаний, голограф, как обычно, тут же самостоятельно включился. Вместо Эйзентрегера на Лекса смотрела Алина.
Её лицо по-прежнему было изуродовано шрамами, а голова обрита налысо, из-за чего Лекс не сразу её узнал.
Изображение исчезло, через несколько секунд вместо Алины появился Эйзентрегер.
— Мои люди нашли ту девушку, о которой ты упоминал во время нашего разговора, — сказал он. — Мы поможем твоей знакомой. У нас есть хорошие специалисты в медицине. Мы сделаем ей пластическую операцию, и она будет очень красивой девушкой. Мы проведём полную диагностику, за мой счёт, разумеется. Это всего лишь хорошая новость, которую я сообщаю тебе, в надежде услышать хорошие новости от тебя.
— Скоро услышите, — пообещал Лекс. — Спасибо за Алину, даже если не поможете, то всё равно приятно.
— И ещё одна хорошая новость для тебя и твоих друзей. Передай всем, что их письма доставлены адресатам.
Речь шла о недавнем подарке Эйзентрегера. В качестве жеста доброй воли он предложил каждому из хакеров отправить одно письмо по любому адресу. Письмо должно было быть бумажным, текст короткий: Со мной всё в порядке. Работаю. Вернусь зимой. Дата, подпись.
— Письма были вручены синхронно?
— Да, поэтому понадобилось некоторое время. У нас очень хорошие специалисты во всех сферах. Надеюсь, что ты не исключение.
Выходя из зала совещаний, Лекс чувствовал, что никакой депрессии больше нет, а есть только желание свернуть горы и доказать всем, и прежде всего себе самому, что возможно всё.
В коридоре столкнулся с Лиской. Она выглядела взволнованной, и от неё шёл слабый запах алкоголя.
— Можно с тобой поговорить? — спросила она.
Разговоры, разговоры, а я маленький такой. То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой. Вот что-что, а пустая болтовня сейчас Лексу была нужна, как телеге пятое колесо.
— Ты вроде уже говоришь, — попытался отшутиться парень, потом кивнул: — Ладно, пошли ко мне.
В комнате Лекса Лиска села на незаправленную кровать, потом встала, прошлась от стены к стене. Накручивая себя внутри и точно так же накручивая волосы на палец.
Лекс, сидя в кресле у компа, молча наблюдал за ней и думал, что, скорее всего, это будет не пустая болтовня, а что-то из разряда «поговорим по душам». У Лиски, видимо, очередной приступ депрессии, усиленный алкоголем.
Лиска наконец остановилась. Повернулась, посмотрела на него, рухнула на кровать и чуть дрожащим голосом спросила:
— Скажи… я тебя чем-то обидела?
— Блин… — поморщился Лекс. — Я же извинился за позавчерашнее…
— Я не про позавчерашнее. А вообще. Почему ты так ко мне относишься?
— Так — это как?
— Избегаешь меня, словно я тебе неприятна.
— Что за чушь… — начал было Лекс.
— Подожди, — остановила его Лиска. — Дай, я скажу сразу всё. Ты избегаешь меня, грубишь, особенно в последнее время. Знаешь, если бы я знала, что ты так будешь себя вести, я бы ни за что не согласилась сюда приехать.
Лекс тяжело вздохнул. Сейчас было неподходящее время для того, чтобы выяснять отношения. Ссориться с Лиской ему не хотелось, поэтому он медленно досчитал до трёх. Успокоился, выдохнул.
— Слушай, Лиска… у меня много работы. Возможно, в последнее время я был немного вспыльчив, но… Короче, извини сразу за всё, что было не так…
— И за всё, что будет?
— Что?
— За то, что будет, тоже извинить? Ну, заранее…
— Ладно, — кивнул Лекс. — Я признал свою вину, перевернули страницу, начали с чистого листа, хорошо?
Он хлопнул в ладоши, подтверждая тем самым, что страница перевернута и они начинают всё заново, без ошибок. Закинул ногу за ногу и выжидательно уставился на девушку.
А она не такая уж и страшная. Ну, то есть не совсем во вкусе Лекса, но нормальная девчонка, без особых недостатков. Странно, тут столько парней, а она всех отшивает. Может, у неё ориентация другая?
Все эти мысли пробежались в голове Лекса и чуть было не сформировались в смешную, но не очень приличную шутку. Однако чистый лист есть чистый лист, и Лекс решил помолчать, давая Лиске право первой написать на этом листе какие-нибудь слова.
Молчание затянулось и стало, как говорят, неловким.
— Знаешь… — пьяно усмехнулась Лиска. — Я раньше думала, что невозможно представить ничего более скучного, чем прийти к кому-то в гости и услышать вопрос: «Хочешь посмотреть мои фотографии?»
Я ненавидела, когда кто-то открывал папки на компе и устраивал слайд-шоу или, ещё хуже, подсовывал толстые альбомы с фотографиями из своего детства и начинал перечислять, где сделаны фотки и кто ещё на них запечатлён.
— Ты об этом хотела поговорить? — осторожно вставил Лекс, когда в её коротком спиче появилась пауза.
— О том, что я хотела бы посмотреть твои фотографии.
— В силу своей профессии я не очень люблю фотографироваться. — Лекс развёл руками. — Так что извини, я гостям фотки смотреть не предлагаю.
— А что предлагаешь?
— Не тянуть время, а переходить к делу. И давай начнём наш разговор с позитива. Письма переданы, в течение нескольких дней вы получите ответ. Ты рада?
Лиска, конечно же, этому сообщению обрадовалась. Её лицо изменилось в течение секунды — только что было скорбным, а теперь столько позитива, что хоть на обложку журнала.
— Это Эйзентрегер сказал? Только что?
— Это всё, что он мне сказал по этому поводу, — сразу предупредил Лекс. — Расскажешь об этом всем, кому сочтёшь нужным. Остальные узнают завтра от Эйзентрегера.
— На один день я стану королём информации? Вау, круто…
Она восхищалась, но восхищение это было наигранным, поддельным. Собственно, она этого и не скрывала.
— Лиска…
— Да?
Она вроде встрепенулась, когда услышала, как Лекс её позвал по имени.
— Ты это… спасибо тебе за то, что ты тут. Я очень этому рад. Подожди!
Заметив, что Лиска собралась то ли встать, то ли что-то сказать, Лекс поднял руку, останавливая её.
— Слушай, я правда рад тому, что ты здесь. Но давай сразу договоримся вот о чём. Не надо делать меня единственной причиной, по которой ты тут.
— А почему…
— Подожди. Дай, я поясню кое-что. Тебе не нравится что-то, что происходит вокруг тебя. Ты пытаешься это изменить, а если не получается, то ищешь причину своей неудачи. Так вот, не ищи причину во мне. Я предупреждал, что работа в подобного рода секретных проектах тяжела. Поверь, здесь ещё не так плохо, по сравнению с другими. На финальной стадии «Стакса» нас троих почти месяц держали под таким колпаком, что…
— Зачем ты мне это рассказываешь? — перебила Лиска.
— Затем, что я давал тебе время подумать, хотя ты сразу сказала, что согласна. Так? Так. Стоп. Это только официальная прелюдия к разговору. А теперь поговорим как друзья. Мы же друзья?
— Ну, я надеюсь. — Лиска пьяно хихикнула. — А можно уточнить, что входит в твоё понятие дружбы?
— Авторизация в скайпе как минимум. Скажи, зачем я здесь? Твоё мнение как друга? Ты знаешь, почему я согласился на эту работу?
Лиска пожала плечами.
— Видимо, потому что ты автор «Стакса». И тебе нравится работать со своим детищем. Ты хочешь быть первым, потому что ты уже был первым и знаешь, каково оно. Лёш, я понимаю, чего ты хочешь и почему ты здесь.
— Возможно. Ты про фотографии говорила… У меня есть одна фотография. Вот здесь. — Лекс дотронулся до головы. — На этой фотографии соседская девочка, Алина. Ей было десять или двенадцать лет, когда… в общем, пожар был, и она обгорела.
— Какой ужас… — прошептала Лиска.
— Ужас был в следующие шесть лет. У неё родители в этом пожаре погибли, и за ней тётка присматривала. Она после этого пожара ослепла, ходить перестала и… — Лекс покрутил пальцем у виска. — Ну, в общем, не человек, а овощ.
Лиска прижала ладошку ко рту.
— И ты держишь эту фотографию…
— Эйзентрегер только что сказал, что поможет ей. — Лекс усмехнулся. — Нет, я, конечно же, здесь не из-за этого. Но дело в том, что… я знаю, что он ей поможет. Попытается помочь, по крайней мере.
И я тоже должен что-то сделать. Не просто попытаться, а сделать. Короче, у меня нет времени играть в отношения. Ты мой друг, и я рад этому. Не надо ничего менять, будет только хуже. Лады? Мир, дружба, жвачка?
Кажется, он высказал всё, что было необходимо сказать, без острых углов, то бишь без обидных слов и дерзких выражений. Расставил точки над «i», разъяснил всё непонятное. Немного скомкано, но если она друг, то поймёт.
Надо было бы ещё добавить совет, чтобы она немного оттаяла и посмотрела на пацанов вокруг, но Лекс решил, что пока ещё рано на это намекать, если вообще стоит это делать.
