и навозом двух свежих скакунов. При этом я отметил, что Катерина, поспешив прочь с тренировки, бросила на меня встревоженный взгляд, словно на большого пса, от которого неизвестно чего ожидать: то ли укусит, то ли ластится будет.
Но я не обращал ни на кого внимания. Как только мне указали, какая кобылка будет моим скакуном, я сразу же направился к ней знакомиться.
Я был в восторге! Конные занятия я посещал с самого отрочества и всем сердцем привязался с гордым и сильным животным. Ни с чем не сравнимо чувство их силы! Их воли! Их гордого достоинства.
А потому, взяв из корзины морковку, что так же принёс помощник, я отправился к Женевьеве и с уважением подойдя, протянул ей овощной дар. Пегая лошадка покосилась одним глазом, внимательно изучая меня. Задумчиво фыркнула, но пусть и с паузой, но потянулась за лакомством.
Мягкие, но чуть шершавые губы, щекоча ладонь взяли морковку, и та захрустела на крупных зубах, а я бережно погладил Женевьеву по носу, чувствуя тепло её дыхания на лице.
— Кар! — с толикой возмущения возмутился ворон.
— Не бухти, я просто знакомлюсь! — шикнул на него я.
— Кар! — ещё более возмущённо.
— Сам такой! Будь вежливее, это дама и ты вышел в свет!
— Кар! Кар!
— Ну тогда сам виноват.
И ворон шумно взмахнув крыльями взлетел. Не мудрая птица, а сущий птенец, завидно ему, видите ли. Ни стыда, ни совести!
— Всё в порядке? — уточнила Ольга, проверяя сбрую на своём и моём скакунах.
— Несдержанность юности, не стоит беспокоиться, — лишь отмахнулся я. — Лучше поведайте, чем же я могу помочь столь уважаемой и прекрасной леди?
Короткое хыканье и я оказался в седле. Владовски же оказалась на своём месте ещё быстрее, словно даже и не напрягаясь вовсе. И взявшись за повод, двинулась вперёд к лесу, указывая мне тропинку в буреломе для неспешной прогулки.
— Я хотела бы попросить вас найти одного из моих сыновей — Павла. Павла Зотчена — внебрачного сына моего мужа… Но тем не менее члена рода. А также представителя с родовым перстнем и артефактами семьи.
Я лёгким движением ног скорректировал направление и скорость движения Женевьевы. Поравнявшись с госпожой Владовски, я наклонился и почесал коняшку за ухом под непослушной белой гривой.
— Можно чуть больше подробностей, как он пропал? — мне с трудом удалось скрыть дрожь в голосе, чтобы не выдать себя.
— Насколько я знаю, он пропал в Британской империи примерно неделю назад. И так как вы сами из Британии, то я полагаю, у вас там имеются связи и такой мастер, как вы, сможет совершить маленькое чудо, — госпожа Ольга обаятельно улыбнулась мне, хотя за весельем скрывалось волнение. — Но я понимаю, что вам нужно чуть больше информации, и я готова поделиться…
Получить информацию оказалось проще, чем я даже рассчитывал. Вот только это не вызвало радости… рассказ матери, что потеряла сына — всегда грустно. И ещё печальнее, если знать, что она никогда его не дождётся обратно.
А вот сама история мне откровенно не понравилась… Очень и очень сильно!
Началось всё ожидаемо с глупости: Павел попал в плохую компанию. Причём плохую не в том плане, что они куролесили и напивались, ломали вещи и избивали людей или что-то подобное. Нет, намного хуже. Павел попал в самую настоящую секту!
Если точнее, то в «Общество последователей святого старца». Военизированно-религиозное сообщество, что пообещало ни много ни мало, но сделать Павла главой рода, после «очищения» и «верного служения» обществу. И Павел не просто поверил, но украл один из родовых артефактов и отправился в это общество, чтобы, видимо, получить то, что он считал своим по праву.
И что самое паршивое, вытащить его оттуда было невозможно. Светские власти были бессильны, ибо покровителем данного общества является Григорий Расстригин.
И нет, Расстригин не аристократ, что, казалось бы, упрощало дело, но дьявол кроется в деталях. Он простолюдин, хотя и маг.
Но самое главное, что он духовный наставник Российского Императорского семейства. Учитель младших детей рода. Поверенный императрицы. И советник самого Императора!
Даже в Британии о нём было известно и учителя рассказывали про него, порой пренебрегая аристократическими родами, ибо этот человек появился практически из ниоткуда.
Расстригин прошёл по головам высших аристократических фамилий. Он плевал на всех и вся! Человек, причисленный к лику святых ещё при жизни по велению самого императора — это всё, что нужно знать для понимания, насколько сильное влияние Расстригин имеет на императорскую династию.
А это власть и власть как бы не бо́льшая, чем у нынешних великих князей, сохранивших свои возможности, несмотря на перипетии времени.
И «общество» — по факту, личная армия Расстригина, буквально фанатично преданная ему. И именно туда попал Павел.
Род Владовских пытался контролировать, как поживает неразумный отпрыск и что происходит в сообществе. Но доступ туда сильно ограничен для любых лиц извне, а все, кто попадают в него, уже не делятся сведениями со своими нанимателями — причина уж не столь важна.
Вот только около двух недель назад большая часть общества исчезла в неизвестном направлении. А через неделю почти все вернулись… за исключением Павла и ещё нескольких бойцов.
И глава семейства Владовских не знала, что думать по этому поводу.
— Мы пытались получить ответ от «Общества», но всё безрезультатно! Даже пытались привлечь другие рода. Но никто не хочет связываться с ними. Вы человек со стороны и вы, Артур, наша последняя надежда, — закончила рассказ Ольга.
Мы ехали по лесной тропинке. Цокот копыт глох в палой листве. Порой приходилось объезжать ветви или целые упавшие стволы — настоящий лес, а не выхолощенный парк в центре Питера. Солнце, пробиваясь через изумрудную листву, попадало в глаза, заставляя щуриться.
Было спокойно и красиво. Лишь где-то в отдалении шуршали какие-то животные или птицы.
— Вопрос, если позволите, — задумчиво протянул я, и, получив кивок, продолжил: — Откуда вы получили данные о деятельности своего сына в секте? Не прошу подробностей, лишь общие черты. Вы сумели внедрить в секту своего человека, который всё же смог докладывать вам, или установили там оборудование для сбора информации? Наняли кого-то со связями? Или слежка извне?
— Внедрение — не вариант: людей проверяют и, как я сказала, вербуют сами, — покачала головой женщина, мягко ведя свою лошадку чуть впереди. — А против техники лучшие меры предосторожности — мы так потеряли трёх
