Вниз на улицу нельзя — разорвут. Будем уходить через крышу. На крыше пусто, это хорошо. Теперь «Двери Сумрака», на третьем уровне я могу прятаться в тени уже целую минуту, и резиновые ноги. Круть! Я человек-паук! Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я… Гребаная черепица! Ух, чуть не свалился. Вторыми руками, призванными на автомате, едва успел схватиться за водосток. Надо посидеть отдышаться, а то этот адреналиновый всплеск до добра не доведет. Хорошо тут, небо над головой, первые звезды появляются, так и не скажешь, что находишься в виртуальном мире и смотришь на виртуальное небо. Сейчас бы еще сигаретку. Но чего нет, того нет.
Табак в игре есть, но стоит он… раз в десять дороже, чем в реале. И это притом, что стоимость пачки сигарет перевалила за пятьсот рублей. Вот такая борьба за здоровье нации. Отец не курит, я балуюсь, мне пачки на полтора месяца хватает. А вот дед мается. Он, конечно, не бедствует, как-никак совладелец таксомоторной фирмы. Но все равно считает жлобством, такие бабки за курево отдавать. Перешел на трубку, даже самосад на даче пытается выращивать. Он и живет на даче. Как бабушки не стало, сидит там невылазно. Соседи такие же пенсионеры, летом ко многим внуков привозят, а зимой они сами по себе. В складчину себе клуб построили.
Наверное, самое сложное место работы, для официантов. Посудите сами — каждый посетитель, это совладелец. А с другой стороны, строили для себя, и не за ради прибыли. Буйных нет, привычки каждого известны, за полночь редко кто засиживается. И то если матч какой-то или партия в преферанс затянется. Так и отпустить могут, сами хозяева и закроют. Да и охрана к тому же.
Помимо пятерых крепких мужиков, бывших военных, чуть ли не в каждом доме собаки есть. Только у моего деда три нюфа живут. Сейчас они уже старенькие, а вот лет пятнадцать назад я их в санки запрягал, тогда еще пятеро нюфок было. И давай по поселку рассекать. Днем сестру катал, а вечером соседскую девчонку. Помню, как-то перевернулись мы с ней, прямо в сугроб…
Что-то меня опять не туда понесло. Надо куда-то уже с этой крыши валить. Так, судя по карте до моей каморки в пансионате «Три звезды» два километра по прямой. Но мне туда пока не надо. Есть срочное дело, а именно повязка для Греты. С утра к Октаму, не могу же я Греточку, да маленькая, да, до обеда замотанной в простыню таскать. Наверное, и у Ментиша и у Йогиля найдется что-то подходящее. До Ментиша ближе, но пойдем к мастеру. Может он мне еще на один возникший вопрос ответит.
— Кто там ломится, на ночь глядя?!
— Это я, ваш скромный ученик, мастер Йогиль!
— Скромные утром под дверью стоят, а не ночью в дом ломятся! Заходи, с чем пожаловал?
— Да вот, — начал я переступая порог, — видите какая оказия приключилась. Греточка моя повязку потеряла, а без повязки совсем труба. Ни из дому выйти, ни по улице пройти.
— А от меня что надо?
— Может у вас найдется повязка для окаянной кувалды?
— Деда! Кто там пришел? — со второго этажа спускалась Ирнель, младшая внучка мастера.
— Да вот внучка, мой нескромный ученик пожаловал.
— Ой! Какая прелесть! — для того чтобы назвать Грету прелестью надо иметь специфическое чувство вкуса. На внучку упала картина, — еще и вредничает!
— Да, Ирнель, — улыбаюсь потирающей голову гремлинше, — она не только вредничает, если ее лиловый глаз не прикрыть — беды не оберешься, за тем и пожаловал.
— Ой! Бедненькая, а у меня, кажется, есть кое-что подходящее. Не уходи, я быстро.
— Да куда уж я уйду.
— Вот и славно, вы пока с дедушкой чай попейте, а я быстро, кое-что поправлю и принесу, думаю ей понравиться. — Ирнель зарделась и убежала наверх, оставив меня в недоумении.
— Что встал как конь ретивый? Пошли чаем попотчую, заодно и расскажешь, в какую переделку угодил.
— Да с чего вы взяли, мастер?
— С чего? Да с того что у твоей кувалды бедовость повысилась. А это так просто не происходит. Для этого многим насолить нужно.
— Вот как-то так, еще и печать эта, — я распахнул рубаху, чтобы продемонстрировать печать Тьмы на своей груди, — и что с ней делать ума не приложу.
— А зачем что-то делать?
— В смысле?
— Ну, если хочется поманьячить, так она тебе только поможет, правда отмываться, потом устанешь. Но повеселиться успеешь.
— И вы так спокойно об этом говорите? — реакция Йогиля была для меня полной неожиданностью.
— А что тут такого? да на мне этих меток, — мастер распахнул рубаху — на его груди не было свободного места от всевозможных значков, — на спине и то их шесть! Ты же гремлин! Тебе все эти метки и печати до одного места. Плюнуть и забыть. Бонусы давать могут, а наказание — извини, подвинься. Мы Гремлины! Мы не признаем богов, боги для нас только союзники или враги, но не повелители.
— А это что за метка? — я ткнул в странный значок на плече мастера.
— А это не метка, — Йогиль улыбнулся, — это меня жена укусила.
Дверь открылась и на кухню вошла Ирнель, увидев нас голыми по пояс, она опять зарделась.
— Вот, это для твоей Греты, — не смотря на меня внучка мастера протянула мне кусок материи, и не дожидаясь ответа вышла. Мое «спасибо» разбилось о дверной косяк.
Новая повязка была из черного шелка с металлическими нитями внутри. С внешней стороны на ней были вышиты цветочки, а с внутренней был маленький гремлин с молотом в руках. И когда успела? Или это у нее какая-то заготовка была. Стоп, гремлин с молотом, это что же? Ирнель меня вышивала? А зачем? И куда, позвольте спросить, помещают маленьких гремлинов на черном шелке?
— Дайка глянуть, — Йогиль протянул руку к повязке.
— Повязка, как повязка, с цветочками, — почему-то показывать внутреннюю сторону мастеру не хотелось.
— Понятно, — протянул старый гремлин, — ты кстати мое поручение выполнять собираешься? — очень к месту спросил, тут мне только что чуть ли не в любви признались, а он со своим меркантильным интересом, — уговор был на всех трех, или ты думаешь одной Игнессой отделаться?
— Мастер! Да когда! То одно, то другое! То танцы, то маньяки! Времени совсем нет!
— Кого?
— Времени!
— Кого?
— Времени, говорю нет!
— Кого?
— Что кого?
— Волнуют кого? Учти я не боги, так обижусь, что живого места не останется.
— Мастер все понял, на вашем дне рождения займусь Йоннелой, — за дверью что-то упало, бли-и-ин.
— Иди уже, — мастер заулыбался, ах ты старая вредина. Знал же старый, что Ирнель подслушивает, — тебе утром на службу. И постарайся прийти на отборы танцоров, должно быть весело. Мы с Ирнель там будем, а остальные не знаю, — ну старый… старый…. гремлин, одним словом. А еще учитель называется.
Шестой сигнал будильника смог таки поднять меня с постели. Утренний моцион, надо бы в парикмахерскую сходить, закончился завтраком за монитором. Поиск подтвердил слова Йогиля. Не признание гремлинами богов было как слово волка — захотел дал, захотел взял. В том смысле, что гремлины могли служить на взаимовыгодной основе любому божеству получая от них сильно урезанный бонус, но так же легко могли отвернуться, и перейти под крыло к другому, в отличии от представителей других рас. Штрафа за смену покровителя или за невыполнения требований печати — перехода ее в состояние метки, на гремлинов не накладывалось. Вот такая анархическая раса. Кстати, пресловутая Матушка Тьма относится одновременно к пантеону хауса и тьмы, странно вроде хаос через «о» пишется или тут что-то другое имеется в виду.
На форуме какого-то клана нашлась достаточно большая таблица по божественным взаимоотношениям на вчерашний полдень. У эльфов был свой пантеон, которому они могли поклоняться оптом. Гномы выбирали себе одного покровителя-гнома и могли без штрафов служить кому-то еще, например Аресу. Марсис и Торвард конфликтовали, их печати взаимоуничтожались. Почему-то Гермион не переносил Велкаса. А Сварт был дружен с Аполарсисом, их печати усиливали друг друга. Ургукатель был в соре с Урватетелем и при этом оба дружили с Двуликим Янусом. Откуда-то в небесные чертоги пролезли Черноокая Гайза и Луноликая Зуйнаб, причем одна покровительствовала магам воды, а другая магам дождя. Троллям советовали выбирать Ыыргуха, а оркам Ыыргыха, в чем между ними разница я не совсем понял. И при всем этом разнообразии гремлинам никого не советовали. Толи действительно так сильно резался бонус, толи никто из игроков-гремлинов информацию не раскрывал.
Плохо, что нет хорошего покровителя, хорошо, что на всех могу плевать. Осталось подождать четыре дня и про печать тьмы можно забыть. Метки для гремлина не более царапины, чего не скажешь о других расах.
Очередной перезвон будильника — пора в капсулу, меня ждут учебники анатомии. Если так и дальше пойдет смогу бездомным кошкам аборты делать.
Первый делом, по загрузке игры, меня настигло письмо от главы Колобков. Этот Полосатый Слон, в миру АнклПронин, подтверждал обещание Августино покрыть все расходы, причиненные в ходе операции по отлову маньяка, но впредь все переговоры с моей персоной будет вести лично он. Дабы некоторые не сознательные личности не пользовались незрелостью его молодых, пусть и перспективных, соклановцев. Так же подтверждалось обещание по прокачке, но только после личной встречи.
