искать не нужно – от этого я получила все, что требовалось. Шесть лет назад эти руины посетил некий корабль. Откуда он отправился, маяку неизвестно, но вряд ли стоит сомневаться, что он с того субсветовика.
– Почему ты решила, что это не какой-то другой корабль, не имеющий отношения к твоим товарищам?
– Потому что никаких других кораблей нет. Это единственное зафиксированное пересечение границы системы за пятьдесят три года. Никто больше не приближался настолько, чтобы его зарегистрировал маяк.
– Прежде чем возлагать все надежды на единственный факт…
– Это они. Все сходится. Они направились прямо к Йеллоустону, а потом затерялись в атмосфере. Две недели спустя маяк зарегистрировал корабль такого же типа, покинувший Йеллоустон. Но до Иоанна Богослова они так и не долетели.
– Значит, с ними все-таки что-то случилось. Может, попали в паутину или к ним прицепились волчьи кубики, которых оказалось слишком много.
– Не думаю.
Я решил, что мне больше нравится, когда Сидра в чем-то уверена. Если уж меня вынудили сотрудничать с безжалостным ангелом смерти, хотелось бы, чтобы он был полностью лишен сомнений. Сомнения пусть остаются для других.
– Маяк о чем-нибудь сообщил?
Похоже, мой вопрос показался ей не полностью идиотским – ответ был на удивление вежлив:
– Он не хранит подробной записи их перемещений. Одиночный маяк не в состоянии охватить все руины и Йеллоустон в придачу. Но, судя по тому, как они покинули атмосферу, нет оснований считать, что у них имелись какие-то проблемы с кораблем. Такое впечатление, будто перед тем, как их след пропал, они двигались к некоему небольшому телу на одной из внешних орбит. Больше они не появлялись. Скорее всего, все еще ждут на орбите, но хорошо замаскировались, чтобы их никто не мог обнаружить.
– Знаю, тебе хочется верить, что они живы. Но шесть лет – слишком долго, чтобы торчать где-то без особых на то причин.
– Вероятно, они решили, что прибыть на договоренную встречу слишком опасно. Возможно, усилилась активность волков, либо появилась какая-то иная угроза. – Сидра сжала кулак, будто поймала какую-то мысль и стиснула ее, надеясь выжать сок. – Они нас ждут. Знают, что мы обязательно за ними последуем, но не могут сообщить о своем местонахождении. Вынуждены полагаться на то, что мы найдем их по записям из маяка.
– Ладно, допустим. Но сумеем ли мы сузить круг поисков шесть лет спустя?
– Вряд ли нас это затруднит. Даже если вариантов местонахождения несколько, «Коса» может проверить их все дистанционно, по паразитному излучению или тепловому шуму. Связаться с нами мои союзники не могут, но, если мы подойдем достаточно близко, они, возможно, объявят о своем присутствии.
– Напоминает игру в прятки в темной комнате.
– С той разницей, что и у того, кто ищет, и у того, кто прячется, в руке острый клинок и у обоих есть причина, чтобы нервничать. – Сидра зловеще улыбнулась. – Мне уже известен радиус поисков – чуть дальше вдоль орбиты, но «Коса» может сократить его по мере продвижения вперед. Игра началась, дорогой мой Воин, и нет никаких причин отступать!
Нам потребовалось три часа, чтобы прокрасться дальше по орбите Йеллоустона, используя при необходимости руины для прикрытия. По пути то и дело попадались дрейфующие группы поселений или их фрагментов, связанных вместе паутиной, из чего следовало, что она успела прорасти во многих местах. Я с облегчением вздохнул, сообразив, что Сидра не проявляет лишнего любопытства, – нервы у нас и без того были на пределе. «Коса» каждые несколько минут обнаруживала волчьи кубики, ударявшиеся о наш корпус, – одиночные ячейки или мелкие, не больше десятка, группы, не представлявшие серьезной угрозы. Кубики каждый раз уничтожались, не успев выказать склонность к поглощению местной материи; это означало, что они пребывают в спячке, как и первый. Но опасность состояла в скоординированных действиях волков – стоило бы одному такому кубику пробудиться в достаточной степени, чтобы послать сигнал тревоги более крупной стае, и нам бы не поздоровилось. Это вовсе не досужие рассуждения – подобным образом волки действовали не раз, терзая нашу цивилизацию, что было отражено в документах.
Сидра и «Коса» совместными усилиями сузили число возможных убежищ до трех, и все они двигались по аналогичной орбите. Когда мы оказывались в тысяче километров от каждого, Сидра запускала зонд.
Один из объектов представлял собой взорванный с обоих торцов цилиндр, так что мы могли смотреть сквозь него без каких-либо специальных датчиков. Внутри когда-то был ландшафт с озерами, реками, водопадами, холмиками и деревушками, соединенными извилистыми дорогами, больше подходившими для мулов и повозок, чем для высокоскоростного движения. Теперь от этого рая осталась лишь серая маска смерти. Поселение, судя по всему, подверглось быстрой разгерметизации, отчего вода выкипела в вакуум, а деревья вырвало с корнями. Посреди цилиндра все еще парило несколько окаменевших стволов. Внутри этой оболочки вполне мог бы совершить посадку корабль, но зонд наверняка бы его обнаружил, если только корабль не замаскировался под остатки местности или не зарылся в узкое пространство между внешней и внутренней стенками.
Второй объект мог послужить чуть более надежным укрытием – это была сфера, пробитая только в одном месте, так что большая часть ее интерьера осталась неплохо укрыта от посторонних глаз. Но зонд не нашел внутри ничего, кроме нескольких разбитых фонарей и похожих на кружева останков растительности.
Лишь третий объект выглядел подходящим, чтобы укрыть в себе функционирующий космический корабль. В отличие от первых двух, он был не конструкцией, а громадным камнем, который выдолбили изнутри и сделали пригодным для жизни. Глыба могла выдержать удары, которые привели бы в негодность любое колесо или цилиндр. Впрочем, это вовсе не означало, что мир нисколько не пострадал или что в нем по-прежнему кто-нибудь мог жить без особых проблем. Нечто вроде энергетического луча проделало в камне десяток аккуратных дырочек, а входное и выходное отверстия были достаточно велики, чтобы через них мог пройти небольшой корабль. «Коса» облетела камень кругом, пытаясь почуять излучение. Сперва ничего не обнаруживалось; но когда зонд проник в один из тоннелей, он зафиксировал едва заметный, но статистически значимый избыток нейтрино. Вдобавок камень был теплее, чем некоторые из окружавших его тел, хотя и не настолько, чтобы привлечь к себе внимание.
Сидра отозвала зонд.
– Войдем внутрь. Они поймут, что мы прибыли, так что следующий ход будет за ними.
– Я бы возразил, – проворчал я, – но ты все равно скажешь, что я попусту беспокоюсь.
– Не стоит лишний раз раздражать Сидру, – произнесла она так, как будто ее не было рядом.
Сидра провела корабль через единственную дыру, достаточно большую,
