Ознакомительная версия.
– Сколько? – спросил Таманский.
– Хе… – Доктор усмехнулся. – Я его уже однажды лечил… Он сам расплатится, когда очнется.
Когда я проснулся, было далеко за полночь. В соседней комнате шумно ворочался Таманский: ему что-то не давало спать. Умение мыслить часто бывает лишним.
Но проснулся я от того, что по моему лицу скользили пальцы. Нежно.
Медленно. По лбу. По губам.
Мартин.
Он лежал рядом, что-то тихо шептал. Я не смог разобрать слов. Да, кажется, если бы и разобрал, то не понял бы. Этого языка я не знал.
Так продолжалось долго, долго… Я знал, что он смотрит на меня. А затем он вдруг уткнулся мне в плечо и тихо заплакал.
Тогда я повернулся, обнял его и лежал так. Долго. Вечность… Еще вечность. Перед тем как окончательно уснуть, мне вспомнились слова Кости, сказанные с тоской: «Я ведь ее люблю. Но ни ты, ни я этого понять не можем… Вот Мартин бы твой понял, а мы нет».
32. Я из Зеленограда.
Матрица
Умение убивать является неотъемлемым признаком человека. Стремление убивать является неотъемлемым качеством людей. Странно это сознавать, но люди стремятся прерывать процесс течения жизни. В этом проявляется хаотическая часть их сознания.
Однако недостаток информации не позволяет нам сделать точные выводы относительно истинных мотивов в стремлении человека убивать себе подобных. Некоторые источники информации свидетельствуют, что человек постоянно стремится к самоуничтожению, как любая энергетическая структура во Вселенной стремится к энтропии. Для человека самоуничтожение проявляется в уничтожении себе подобных. Убивая других, он уничтожает самого себя.
Однако наиболее странной стороной человеческой жизнедеятельности является осознанная готовность к самопожертвованию. Мотивы не ясны. Причинные связи выявляются с трудом.
Я всего лишь Матрица. Я не разум, в полном смысле этого слова, я программа. Но обладая всеми нашими возможностями и ресурсами, я имею доступ к любой информации о человеке. Я имею возможность наблюдать за ним. Я могу даже ограниченно вмешиваться в течение событий. Особенно если это дает возможность получить дополнительную информацию.
Я Матрица. Я должна только наблюдать, получать информацию, производить обмен.
Но почему мне иногда так сложно сдерживать желание?.. Желание изменить, желание подправить, желание вмешаться?..
33. Константин Таманский.
Независимый журналист.
34 года
Проснулся я около трех часов ночи. Вернее, даже не проснулся, а просто решил, что пора оставить бесплодные попытки уснуть. Это мне наказание за недавние радости по поводу отсутствия бессонницы.
Голову ломило, потому что Артем ухитрился-таки меня напоить. Ну и поделом мне, старому козлу. И так отделался легче всех, можно сказать. Интересно, где Шеп? В то, что его убили, я никогда не поверю. Да и японцам мертвый Шеп совершенно ни к чему. Сбежал небось, электронная головушка… А вот Вальчикова жалко, приятный был мужик и собеседник хороший. Нет сейчас таких собеседников. Эх, Бакалавр, Бакалавр… С кем я теперь грибки в «Былине» кушать стану? С Артемом? Это вряд ли. Не пишется он в «Былину», ну никак не пишется. Вот вэфлбургер в одной руке и диетический «Байкал» в другой – это да. Это он. Это его.
Я вылез из-под пахнущего синтетикой пледа и подошел к окну. В темноте еле-еле выделялись решетчатые строения – станция водоочистки. В небе поблескивал огоньком рейсовый стратоплан. Из форточки тянуло запахом гари и почему-то ночных фиалок. Кажется, ониметеолы называются. Или нет? Хрен с ними, с фиалками…
Пожевать бы чего-нибудь. А то огурчики эти… Колбасу, что ли, употребить? Страшно… Я опять вспомнил недавний ресторан, обед с Вальчиковым. Сюда бы это все. Грибки, соляночку горяченькую… В животе заурчало, к горлу подкатил ком с привкусом сивушных масел и анилина. Е-мое, что ж я пил-то?
Пошарив в карманах, я нашел раздавленную пачку «Сталинградских» и выудил полуживую сигарету. Закурил. В голове немного прояснилось, зато стало еще более мерзко во рту. Курить, что ли, бросить? Сколько лет человечеству вещают бросайте, дурни, курить, помрете. И никто не бросает. И все равно помирают, причем от курения – хорошо, если сотая часть. Так имеет ли смысл бросать курить?
Нет, не брошу. А то совсем свихнусь. А тут соску в рот вставил, мозги сразу зашевелились, загудели.
Что же, собственно говоря, делать? О полном разгроме говорить рано, но надо же что-то предпринимать. Искать Шептуна. Искать НЕРвы. Мстить, в конце концов. Чувство не слишком знакомое, но вполне естественное. Кто у нас находится в пределах досягаемости и при этом что-то знает? Правильно: Спрогис. Еще, пожалуй, приплюсуем этого мидовского особиста со странной фамилией. Неспроста же он стал Артема гонять? Настучали, получается. А кто настучал? Вот это и попробуем узнать.
Маленькая боевая группа у нас есть. Артем – боец неумелый, но азартный.
Вспомним недавние рассуждения о непредсказуемой логике непрофессионалов. Тройка, неприязнь к нему я так и не смог пока преодолеть, производит впечатление человека, который больше умеет болтать, чем делать. Этакий хитрец, но как боевая сила тоже сгодится. Правда, ему еще вылечиться нужно, так что пока Тройку не считаем. Мартин вообще вне критики, на себе испытал. Это ж надо, а с виду такой пацан… Еще и голубой к тому же.
Кстати, Мартин. И Валера. Братец его знаменитый. Исходя из нашего последнего и единственного разговора, на него можно положиться, И поскорей. Все равно сон мой накрылся, так лучше использовать высвободившееся время с максимальным эффектом.
Я прошел в комнату, где спали Мартин и Артем. Глазам моим открылось трогательное зрелище: они лежали, обнявшись, и самозабвенно дрыхли, причем Артем даже не удосужился снять огромные тяжелые башмаки. Из уголка рта его на подушку стекала тонкая серебристая ниточка слюны.
Идиллию разрушать не хотелось, но я аккуратно потряс Мартина за плечо. Тот вскинулся, и я подумал, что вполне могу получить ногой между глаз, поэтому торопливо сказал полушепотом:
– Мартин, это Таманский.
– Что такое? – насупившись, спросил он.
– Пойдем поговорим. Есть идея.
Мы прошли на кухню и сели за стол, сохранивший следы вчерашнего пьянства. В бутылке что-то плескалось, и Мартин, ничего не говоря, медленно высосал это что-то прямо из горлышка. Поморщился.
– Ну, что вы хотели сказать?
– Мартин, прежде всего я хотел сказать, чтобы ты не скалился на меня. Я – свой. Если бы я был чужой, я бы уже давно устроил вам массу неприятностей. И потом я спас Артема, который, как я понимаю, для тебя много значит.
– Вы правы. Я буду вести себя иначе, – неожиданно легко согласился Мартин. – Но будили-то вы меня не за этим. Я думаю, мое дружелюбие вам не слишком нужно само по себе
– Правильно. Это так, частность. А поговорить я хотел по поводу твоего брата.
– Откуда знаете? – Снова настороженность во взгляде. Какой-то спецназовец, секретный агент, прости господи… Сама осторожность. Ну и парнишка.
– Познакомился на днях. Он интересует меня как человек.
– Он кибер.
– Хорошо, как кибер. Ему можно доверять? Мартин задумался, машинально постукивая ногтями по пустой бутылке.
– У нас с ним не те отношения, чтобы я адекватно оценивал, – сказал он наконец. – Боюсь ошибиться. Но вроде бы можно.
– Ты можешь связаться с ним прямо сейчас?
– Я-то могу. Но нужно ли? Зачем он вам?
– Понимаешь, нужен мне сейчас человек с возможностями и связями. А если Валера твой тот, кем я его считаю, то он может помочь, как никто другой. Понимаешь?
– Смутно. Но позвонить могу. Давайте телефон.
Я нашарил на холодильнике маленький пультик и сунул Мартину. Он, сопя, набрал номер и демонстративно щелкнул микропереключателем, обеспечив громкую связь. После двух гудков сонный голос спросил:
– Кто?
– Мартин, – сухо сказал парнишка.
– Объявился. – со странной смесью злобы и облегчения произнес майор. – Ты бы хоть матери позвонил, свиненыш. Волнуется.
– А она что, в Москве? – безразлично спросил Мартин. Кажется, безразличие это не было деланным.
Ладно, что там у него с матерью, меня не интересует. Только семейных историй не хватало.
– Уже две недели. Позвони.
Мартин в четырех словах объяснил брату, где он желал бы видеть свою мать. Не знаю, что там у них в семейке творится, но я такие словосочетания давно не слышал. Впрочем, для майора это было делом привычным, он только спросил:
– Ну так что нужно? Ночь на дворе.
– С тобой тут хочет поговорить один человек. Ты его знаешь, – Мартин без обиняков передал трубку мне.
– Валера? – осведомился я.
– Я.
– Таманский. Журналист, мы с вами встречались не так давно. В Белом Море, помните? Я вас еще подвозил потом.
Ознакомительная версия.
