Только не забывай, что под полом должна быть большая кладовая, которую можно будет заполнить щитами и оружием…
- Ты уверен, что это разумно? А, если Стража узнает ...
Инженер оставил свое заявление незаконченным, ведь, оба мужчины знали о риске, связанном с тем, что планировали Скавр и Юлий.
- Можешь оставить свое беспокойство мне. Просто сосредоточься на том, чтобы выкопать эту нору, хорошо?
Авидус иронично отсалютовал.
- Все те же старые гребаные армейские порядки. Разница лишь в том, что мне не придется засыпать эту яму, когда она будет выкопана .
Примипил отвернулся, его лицо исказила ехидная улыбка.
- А, кто сказал, что вы не будете закапывать ее снова?
Эксцингус встретил своих юных лазутчиков у Остийских Ворот, оглядевшись с обычной осторожностью, прежде чем присесть на корточки и присоединиться к группе оборванных детей. Седой и грязный мужчина, одетый в остатки военной туники, дремал на утреннем солнце в двадцати шагах от них, но в остальном сцена у ворот была обычной. Детский вожак, мальчик, настолько поумневший в своей жизни раньше времени, что информатор все еще не уверенный испытывать ли ему отвращение или очарование к этому мальчишке, посмотрел на него с явным безразличием.
- Нам было интересно, когда ты появишься. Потому, что из-за того, что ты сказал нам сделать вчера, эти ублюдки поймали нас в форте.
Эксцингус поднял бровь.
- Кое-кто оказался умнее, чем я думал. Что они с вами сделали?
Ребенок пренебрежительно покачал головой.
- Ничего. Их главный офицер предложил нам деньги и поработать на него.
Информатор радостно хлопнул в ладоши.
- Превосходно! И я полагаю, вы согласились?
Мальчишка посмотрел на него с выражением недоверия.
- Конечно, мы это сделали!
Эксцингус улыбнулся ему, можно сказать, даже с нежностью.
- Ты даже умнее своего отца, не так ли, Гай? Силус, должно быть, женился на твоей матери не подумав, что она окажется умнее его. Отлично, и что Юлий хотел от тебя?
Гай поковырял в ногте.
- Просто так я ничего не скажу. Помнишь, что ты сказал мне, когда предложил нам стать твоими глазами и ушами?
Информатор понимающе улыбнулся.
- У каждого дела есть своя цена ...
- Не гони парашу! У всего есть своя цена. Итак, поехали дальше.
Ребенок выжидающе поднял бровь, глядя на Эксцингуса, который вздохнул и опустил руку в карман.
- Вот. - Он положил монету на протянутую ладонь, покачав головой, пока ребенок рассматривал ее, поджав губы. - Не испытывай судьбу, сопляк. Либо бери монету, либо подумай о последствиях. В конце концов, ты только что продал меня.
Гай невозмутимо кивнул.
- Он сказал мне, что они тебе не доверяют.
На лице Эксцингуса появилось страдальческое выражение.
- Я это знаю и без тебя. Что еще?
- Они хотят, чтобы мы проследили за тобой и рассказывали им, куда ты ходишь и что делаешь… Это все.
Эксцингус кивнул.
- Превосходно. Я действительно получаю огромное удовольствие от реализации своего плана .
Ребенок нахмурился, нагнув голову набок.
- Ты что, на самом деле, хотел, чтобы нас поймали?
- Ох, какой ты молодец ...
Гай покачал головой, когда мужчина иронично захлопал в ладоши.
- Ну, и ублюдок же ты ...
Эксцингус протянул руку и, схватив мальчика за тунику, притянул его ближе и показал лезвие небольшого кинжала.
- Давай не будем забывать, у кого из нас богаче воображение, не так ли, Гай? Ты думаешь о том, где достать деньги на сегодняшний ужин, в то время как я думаю о том, как лучше обустроить себя всю оставшуюся жизнь. Это будет последняя работа, которую я выполню, и если я все сделаю правильно, потому что золота, находящегося вокруг, достаточно, чтобы небольшая, но довольно значительная его часть прилипла к моим пальцам. Я затащил тебя за порог казармы для того. чтобы Юлий не смог устоять перед соблазном заглотнуть наживку, и теперь у меня есть средство заставить его поверить во все, что я захочу. С этого момента эти идиоты будут танцевать под мою музыку, и ты позаботишься о том, чтобы они услышали именно то, что я хочу, чтобы они услышали. Понял?
К обеду инженеры хорошо справились со своей задачей, разобрав грязные половицы помещения и с энтузиазмом копались в губчатом туфе под ними с такой скоростью, что у тунгрийцев широко раскрылись глаза от изумления.
- Они, что…сумасшедшие?
Котта посмотрел вниз, в быстро углубляющуюся яму, ухмыльнувшись Морбану, пока потные тунгрийцы выносили комья свеже-вырубленного туфа на улицу, где их бросали в тележку, ожидавшую у дверей.
- В чем радость работы с этим туфом, знаменосец? Когда ты вырезаешь его из земли, он больше похож на грязную губку, чем на камень, но как только ты выносишь
