ради меня!
-Пусть сначала скажет правду! – не сдавалась Женя. – Как он выжил? И где скрывался?
-Со временем вы всё узнаете! – ответил Виктор.
Он вздохнул и опустил голову. По щекам текли слёзы, голос дрогнул.
Аля подошла ближе и погладила отца по волосам.
Женя прикусила губу, почувствовав в горле комок. Ей самой хотелось разреветься, но она сдерживалась. Не стоило начинать этот разговор. Есть вещи, которые не хотят обсуждать даже с самыми близкими людьми, что-то настолько паршивое, что даже воспоминания о них становятся каторгой.
-Я мог вернуться только сейчас, - сказал Виктор, которого неловко обнимала родная дочь, одного с ним роста. – Пойми, Женя! Я защищал вас обеих! Ты была беременная, нам бы пришлось скрываться от слежки, а это слишком опасно!
Женя лишь кивнула. Слова застряли в горле, хотелось остаться одной и немного подумать. У Виктора оказался туз в рукаве, который бил её карты сомнений наповал.
-Аля, проводи папу и дай ему выпить, - сказала она. – Мне нужно одеться…
Дочь улыбнулась, она всё понимала. Женской интуицией, без всякого чтения мыслей.
Виктор вышел из комнаты, продолжая глядеть в пол. Ему было стыдно, он винил себя, но в то же время, оказался прав.
Женя какое-то время провела в постели, разглядывая как над ночным городом пролетал челнок Корпорации. Мрачная тень, словно огромная летучая мышь, вышедшая на охоту.
-Возьми себя в руки, - прошептала девушка.
Женя надела летнее платье, самое лучшее, что у неё было. Несколько минут провела возле зеркала, наводя порядок на измождённом лице. Волосы требовали укладки.
Она не имела права злиться и винить Виктора.
Когда мать потеряла ноги, Женя сумела смириться с ситуацией, а потом и взять её под контроль. Не жаловалась, не ныла и не рыдала. Просто делала то, что должна, чтобы помочь родному человеку.
Это она умела, приспособиться.
Женя вошла на кухню и широко улыбнулась. Отец и дочь сидели возле стола и что-то бурно обсуждали, в то время как по комнате разносился запах запечённой утки.
-Кто произнесёт первый тост? – спросила Женя.
-Вау! – подала голос Аля и расширила глаза от изумления. – Отлично выглядишь, мама!
Виктор мигом подскочил и отодвинул стул, предлагая девушке усесться. От него уже несло запахом водки.
Когда все уселись, и в бокалы разлили спиртное, Виктор проговорил:
-Впервые за год я счастлив. Я снова со своей семьёй! И хочу, чтобы мы не расставались и дальше…
Аля вскрикнула и побледнела.
-Что случилось, родная? – спросила Женя.
-Они идут! – закричала дочь. – Корпорация уже здесь!
Виктор действовал мгновенно: схватил Женю и оттащил от стола. Входную дверь потряс чудовищный силы удар, стены затряслись от грохота. Несколько гранат залетело в коридор, выпрыскивая газ.
-Аля, ты знаешь, что делать! – перекрикивал шум Виктор.
-Эй! Что вы…
Женя не договорила, её понесло в вихре красок, сквозь время и пространство.
Виктор открыл портал, спасая её жизнь…
Дом – это место, где тебя ждут. Родные люди, безопасность и уют. Иногда одиночество и свобода. А если уж сильно повезёт – любовь всей жизни и сладкая ночь под одеялом.
Для Павла Корнеева дом являлся местом, от которого требовалось бежать, сломя голову. Если и существовал когда-либо Ад, так это двухкомнатная квартирка в центре Петербурга, окна которой выходили на Неву. Приёмная семья относилась к мальчишке как к куску мяса: протухшего и вонючего, место для него в мусорном ведре. Но выкинуть и избавиться от пацана не могли. Слишком уж весомое место в бюджете занимало пособие на мальчишку.
Павел не знал настоящих родителей, те сдали его в приют ещё в младенчестве. В первое время, он мечтал о том, что когда-нибудь приедет дорогой «мерседес», выйдет мамочка в норковой шубе и заберёт его к себе, где он будет купаться в роскоши и родительской ласке.
Спустя годы он ненавидел их ещё больше, чем приёмную семью. Потому что только последние уроды могли так поступить с ребёнком.
Новый отец Павла бухал целыми днями, иногда выезжая на какую-нибудь халтурку, где подрабатывал строителем. От матери толку ещё меньше, та курила «травку» тоннами, а затем пристрастилась к белому порошку, который мальчик сперва принял за сахар. Бабки уходили на это дерьмо, а Павлу приходилось голодать, носить обноски, и мечтать о таких вещах, как мобильный телефон.
В школе над ним издевались за нищенский вид, подтрунивали и обзывали. Но Павел лучше бы оставался жить там, ночуя в чулане, чем возвращался домой.
Потому что там его били. Аккуратно, чтобы не оставалось следов на лице, но тело пацана покрывали синяки, словно россыпь гнилых следов на спелом фрукте. Отец применял кулаки от безысходности собственного существования. Мать любила действовать ногами, пиная его под зад, когда галлюцинации от кокаина достигали пика.
В одиннадцать лет Павел сбежал из дома.
Оказался на улице, одинокий и беззащитный, никому не нужный в целом мире. Слонялся по переулкам, прося милостыню, убегая от бомжей и гопников, питаясь отбросами на помойках, вместе с бездомными кошками.
Однажды, грязный и чумазый паренёк, с голодным желудком и забитым взглядом, очутился возле входа в казино. Его привлекла блестящая сотнями огней вывеска с изображением карточного стола. Возле стальных дверей дежурил верзила в дорогом костюме. Люди входили и выходили из здания, в основном с несчастными лицами. Широкое окно выводило в игровой зал, где десятки человек торчали возле автоматов и кидали купюры в щель.
Павлу хотелось прикоснуться к этому миру. Дёрнуть за рычажок и увидеть, как изображения вишенок сменяют «семёрки». Выиграть много денег, поехать в дорогой отель, принять ванну и наесться до отвала.
-Хочешь попробовать? – Голос с акцентом вывел мальчика из прострации. – В твоём возрасте я тоже мечтал об играх…
Павел вздрогнул и обернулся. Высокий мужчина в дорогом пальто стоял рядом и ухмылялся сквозь аккуратную бородку, покрывавшую лицо. На шее висела золотая цепочка, а на запястье блестели часы, дорогие, наверняка. В глазах мужчины зажглись озорные огоньки, но опасности в них не чувствовалось.
Поэтому Павел не рванул с места, как это делал обычно в таких ситуациях. Лишь вздохнул и кивнул.
-Жизнь потрепала тебя, не так ли? – продолжал говорить незнакомец. – А ведь это тоже игра, без правил, без шансов на второй круг, где тебя ждут счастье и вечное богатство. Запомни это, сынок.
-И как быть? – глотая слёзы спросил мальчик. – Я
