Внезапно свет яркой звезды Дахрарига померк, и мы оба уставились на источник тени. Снизу медленно выплывал новый участник наших неграциозных танцев со звездами. Но он был намного дальше, чем теперь уже совсем близкий «Эмхеру», до которого оставалась всего тысячи полторы километров.
Я лишь надеялся, что это подкрепление, вызванное Форгом. В ответ на мой вопрос, корабль вышел на связь на общей частоте.
— Борт NL-335, прекратите движение. Сдавайтесь.
— Остановите нас, — рявкнул я. — Яхта повреждена, она не должна попасть на «Эмхеру».
Пока я вёл переговоры, Крэй раскроил, наконец, мой шлем, из которого стал со свистом выходить воздух. Свечение от меня только усилилось.
Я уже давно должен был начать задыхаться и раздуваться, но это все никак не происходило, зато я снова увеличился в своём бронекостюме, благодаря симбионтам, окончательно теряя всякую возможность двигаться в нём, чем вновь мастерски воспользовался Крэйннар. После серии ударов стальным ломом, которые он наносил из последних сил, мой костюм окончательно растрескался в нескольких местах.
В ответ от корабля отделилось несколько ракет. Небольшие боеголовки, которые, если не уничтожат яхту, то в этом случае — обязательно придадут ей ещё большее ускорение по направлению к Эмхеру. Неужели нельзя было жахнуть плазмой или рельсовой пушкой? Идиоты. Траектории двух ракет отклонились под воздействием расставленных нами гравиловушек, третья лишь прошла по касательной и хорошо тряхнула нашу яхту.
Меня с силой вышвырнуло из открытого грузового шлюза.
— Ещё увидимся, тварь, — услышал я в ухе по общему каналу.
Крэйннар устало смотрел на меня, и я видел, как его яхта поглощается лучом гравизахвата, аккуратно подводя её под пузо корабля. У него уже заканчивался кислород. Крэй начал синеть, и из последних сил пристегнул себя к корпусу карабином и отключился. Яхта исчезла в недрах «Эмхеру».
— «Эмхеру», сейчас же заглушить двигатели и допустить на борт нашу группу. Иначе мы открываем огонь на поражение.
Двигатель даже не моргнул, но «Эмхеру» понадобилось ровно две секунды, чтобы уйти в гипер. Две секунды, чтобы стекло моего шлема окончательно разлетелось, чтобы мощная тепловая волна закрутила меня и разрушила скафандр окончательно.
Глава 23
ГЛАВА 23
Пустота не пустотна. Пустота наполнена смыслами, не навязанными извне, но теми, которые мы способны видеть по велению собственной души. Это лишь физический вакуум, наполненный потенциалами идей и событий. Я пребывал в пустоте и видел всю свою жизнь сверху. Видел её не в линейном выражении, но как одновременной фрактальный клубок событий, чувств и выборов, которые делали меня мной. Я не вспомнил всё, но вдруг увидел свою суть, свою эволюцию с момента осознания до точки «сейчас». И она мне нравилась.
Я парил в пустоте, без бронескафандра, и всё моё тело светилось голубым светом, подобно сверх-горячей звезде. Я всё ещё осознавал себя и ждал смерти. И в тоже самое время мне было очень хорошо. Словно ребенок в утробе матери, в уютной черноте Космоса, я чувствовал себя полностью расслабленным. Во мне не было усталости, забот, мне больше не нужно было никуда бежать. Я был наедине со всем Космосом и я был Космосом.
Я чувствовал движение в нем, спутников, метеоритов, яхт. Чувствовал гиперпространство, и как в нём, сквозь искривленные гравитационные поля, удаляется от нас «Эмхеру», спиной ощущал движение выплывающего из-под меня гигантского корабля, вызванного для нашей эвакуации. Но я не хотел оборачиваться. Я не хотел делать ни одного движения, чтобы не спугнуть состояние абсолютного блаженства и покоя, которое опустилось на меня.
И всё же я почувствовал, как что-то дёрнуло меня назад, и испытал лёгкое недовольство. Гравитационный луч нового борта. Меня развернуло, и передо мной возник огромный корабль, в несколько раз больше, чем «Менхит Рахт». Его вытянутое в форме сигары тело было украшено красивыми узорами и надписями, утопленными в металле. Я не замечал раньше, были ли такие же у двух других кораблей.
Наконец, недра корабля поглотили меня. Я всё ещё был в полном сознании, когда приземлился на пол декомпрессионной камеры. «Добро пожаловать на Алайю», — гласила надпись на стене.
Когда декомпрессия закончилась, руки снова стали походить на обычные человеческие конечности. Кажется, больше ничего не светилось. Дверь плавно отъехала в сторону, за ней уже ждала группа военных, пара из которых держала меня на прицеле. Через несколько секунд немой сцены, один из группы, психолог или штатный телепат, кивнул, и охрана опустила стволы.
Я всё ещё удивленно смотрел на свои руки.
— Ллеир? Вы без скафандра.
Это я точно заметил.
— По нашим наблюдениям, вы были в открытом космосе около трех минут. Вы действительно всё это время вы были без скафандра? Подтвердите информацию.
Я смотрел на них ошарашено, но ответить не мог и вообще не понимал, почему ещё имею возможность на кого-то смотреть: глаза остались на месте, а зрение, будто стало острее, чем обычно.
— Ллеир? Почему вы светились голубым светом?
— Да, откуда я, блин, знаю! Вынуждаете ругаться. Может, радиация, может, мои симбионты. Я гараид.
— Вы не должны были остаться в живых.
— Значит, вы разговариваете с трупом. Другие выжившие с «Менхита» есть?
— Да, мы подобрали капсулы, в двух из них были девушки, — к нам подошёл, очевидно, самый главный здесь парень, в капитанской форме и с хозяйскими манерами. Он уже начинал седеть, но не утерял молодецкой выправки и цепкого взгляда. — Капитан «Алайи» — Тергор Тей-Риджет.
Судя, по имени, — ном. И по внешности тоже. Руку он не подал, но это было понятно: я только что светился так, словно в заднице у меня был припрятан ядерный реактор. Скорее уж я удивился тому, что они до сих пор разрешают мне свободно разгуливать по палубе, и не загребли под свинцовый колпак. Или на худой конец, в инфекционный модуль.
— Там была девушка, молодая, черные короткие волосы, в обычном эвакуационном скафандре с «Менхита»?
— Есть, — он кивнул, а я выдохнул с облегчением. — Знакомая или родственница?
— Напарник, — капитан приподнял бровь.
— Понимаю. Она жива и в порядке. Её капсула уже входила в атмосферу, когда мы поймали её. Знаете, иногда капсулы при приземлении тоже могут повредиться. Мы перестраховались.
Тей-Риджет отвечал мне, не забывая сканировать каждое микродвижение моей мимики.
— Спасибо. Где она? Кто ещё жив?
— Многие живы, — в ответ он заваливал меня своими вопросами. — Это ваша группа? Как вы оказались на «Менхите»?
— На самом деле, мы были на «Эмхеру», когда «Менхит» вдруг поднялся в воздух, и капитан Форг заподозрил его захват повстанцами.
— Сикарион? Их мы тоже поймали.
Черт. На самом деле, я еще не знал, что говорить, не знал, удалось ли Тенемхету провернуть свой план и вернуть себе власть. И не знал, с кем разговариваю сейчас: с тем, кто подчиняется Тенемхету или же Данайган? А потому продолжал делать вид, что ошарашен больше, чем на самом деле. Просто, чтобы он отстал на какое-то время.
— Простите, можно сначала увидеть свою команду? Я хочу убедиться, что все живы и в порядке.
Но тут капитану принесли новые данные.
— Лицевой детектор определил вас. Грейхан Фриган? — я кивнул. — Нейтрализованный. Аннарин Фрейн тоже. Как вы здесь оказались?
Парень никак не унимался, не хотел давать мне время что-то придумать.
— Мы просто получили приглашение по каналам Дженри Тиргаоки. Это была обычная рядовая экскурсия на дежурный корабль. У неё есть связи в верхних кругах, нам дали разрешение.
— Звучит не очень правдоподобно. Никогда не слышал об «обычных экскурсиях».
Самая большая хрень будет, когда Дженри начнёт на допросе нести совершенно другую чушь. Но разбираться с этим я буду потом. Если Тенемхет жив, то разбираться будет уже не нужно.
— Но вы же знаете, Дженри Тиргаоки — дочь Фаррага Тирганарита. У богатых свои причуды. А мы просто увязались за ними.
