Габриэла отпустила его и попятилась. В глазах ее читалась обида.
– Когда твоих родителей не было дома, мы с тобой так оттянулись… Это было здорово, словами не сказать, как круто. А теперь – что? В лом на сообщение ответить? Позвонить мне? Что… – Она вдруг нахмурилась и посмотрела на Майкла очень серьезным взглядом. – Джекс, говори: в чем дело? Что-то произошло?
– Э… Послушай… м-м… Габриэла… – С каждым его словом Габриэла смущалась все больше. Если прежде Майкл сомневался, то теперь понял окончательно: изображать Джексона Портера не выйдет. – Послушай, все изменилось. И за миллион лет не объяснить. Прости, мне жаль. Пока.
Майкл сорвался с места и побежал, проталкиваясь через толпу пешеходов. Он бежал и бежал, без оглядки, боясь обернуться и увидеть, что Габриэла его преследует. Наконец в переулке остановился. Габриэла не помчалась следом. Должно быть, так сильно поразил ее ответ Майкла. Она даже не окликнула его.
Майкл остался один.
Жадно хватая ртом воздух, спрятался в укромном уголке. Жаль бедную девочку, Майкл ведь ее даже не знал, а причинил, наверное, сильную боль.
Зато Сару… Сару он знал.
И собирался ее найти.
Двадцать часов спустя Майкл уже ехал на поезде – настоящем поезде, обтекаемом «Буллет-Стриме», который шел под двести километров в час. В виртуальной жизни он ни разу не катался на таком виде транспорта, и новый опыт навел на неожиданную мысль: он ведь ни разу никуда не ездил с семьей! И как он раньше об этом не думал?! Просто это его никогда не смущало. Он жил своей жизнью, и все: работаешь или учишься, ждешь с нетерпением, когда можно будет снова лечь в гроб и оставить позади реальный мир.
В некотором – пускай и надуманном – смысле Майкл даже чувствовал себя оскорбленным: им прежде манипулировали. Хотя это ли не жизнь программы – когда вся твоя жизнь заранее запрограммирована? И все равно, так – несправедливо. Теперь Майкл стал свободным живым человеком. Он сам не заметил, как постепенно начал осваиваться в новом теле, подстраивать его под себя. Сколько займет этот процесс – неизвестно. Майкл лишь чувствовал, как отступили страх и неуверенность, ведь когда ты утилита, век твой короток. На смену пришло высокомерие, которое совсем не понравилось Майклу. Он не понимал, с чего ему заноситься.
Плюс он не мог забыть Габриэлу. Он что-то испытывал к ней, как будто чувства и правда поселились в сердце, принадлежащем – как ни крути – Джексону Портеру.
Может, его просто мучила совесть, ведь он буквально отшил бедную девочку?
Тяжело вздохнув, Майкл прислонился к окну и стал смотреть на проносящийся мимо пейзаж: размытые здания, фермы, леса… Море домов и жилых комплексов превратилось в поток размытых красок.
День выдался долгий. Сбежав от Габриэлы, Майкл снова забился в какой-то темный переулок и уснул прямо на земле. Выспался он, впрочем, куда лучше, чем смел надеяться. Встал, обуреваемый приятным возбуждением: пора было приниматься за поиски Сары. А перед тем – переделать кучу других дел.
Сперва Майкл чиркнул записку родным Джексона Портера и оставил ее дома; не придумав ничего лучше, избрал старый добрый способ – написал послание от руки, на бумаге. Надо надеяться, что за домом больше никто не следит и что почерк Джексона не изменился. Записка была короткой, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего: так, мол, и так, папа и мама, я уехал туда-то, хочу повидать то-то. Простите, что снял со счета такие деньжищи; не скучайте, скоро вернусь.
Да нет, глупость, конечно же, родители немедленно обратятся в полицию. Неважно, что он там написал: увидев выбитую дверь, они невесть что себе навоображают. Зато хотя бы будут знать, что сын жив.
Когда Майкл добавлял в конце письма приписку типа «люблю вас», в горле встал ком. Он будто прощался с родителями из «Бездны жизни». С теми, кто все же оставались для него родными. Любимыми. Кого он больше никогда не увидит.
Приняв душ и поев, Майкл отыскал в шкафу у Джексона чемодан. Собрал его и, уходя, постоял немного на пороге дома, который домом ему не был. Что делать с дверью, Майкл не знал, поэтому просто поставил ее к стене на попа. То-то Портеры удивятся…
Нахлынула грусть… Странно, с чего ему-то печалиться?
С этими мыслями он ушел.
И первым делом направился в ближайшее отделение банка – убедиться, сработали ли вчерашние махинации с деньгами. Проверил счет некоего Майкла Питерсона… и облегченно вздохнул: на нем лежала кругленькая сумма. Затем отправился в салон компьютерных и сетевых принадлежностей. Удалил старую сгоревшую серьгу; купил и вживил новую, самую лучшую. Потом заказал билет на поезд и номер в отеле в городе недалеко от того, где жила Сара. И вот он уже мчался к ней, к одному из ближайших друзей. Когда он видел ее последний раз, она сгорела под струей магмы. Оставалось надеяться, что в жизни Сара не пострадала.
Наконец Майкл устал от созерцания пейзажа за окном, его слегка мутило. Отвернувшись, он принялся разглядывать остальных пассажиров в вагоне. Кресла вращались свободно, так что люди объединялись в группы и о чем-то болтали. В пяти рядах от себя Майкл заметил женщину; взгляды их встретились, а потом она быстро – даже чересчур быстро – опустила глаза, уткнувшись в экран голоформы.
Это была дама лет шестидесяти, с проседью в волосах, слегка полноватая, одетая в блузку и юбку; ноги она чопорно скрестила в районе лодыжек.
Она совершенно точно следила за Майклом, пока тот пялился в окно.
Майкла пробрал озноб.
Каждые несколько секунд он поглядывал на странную женщину, ожидая, что она вновь посмотрит на него. Однако женщина продолжала сидеть, уткнувшись в экран, как будто ни за кем не следила. В конце концов любой нормальный человек, если на него пристально посмотреть, не устоит и обернется. Причин у старушки смотреть на Майкла могло быть множество, но на ум приходила одна: Каин.
Вдруг он отправил за Майклом шпионов, соглядатаев? Вдруг эта утилита и впрямь такая всемогущая и всеведущая? В прежней жизни Майкл преуспел в умении маскировки и на сей раз потрудился на славу, скрывая следы и поступки.
Нет, это точно Каин. Он превосходит Майкла во всем. Черт, это ведь он придумал, как поместить утилиту в мозг человека! Так может, он сам уже прошел процедуру подселения?
Каин вполне мог сидеть где-то рядом, в теле какого-нибудь незнакомца… Так, все, хватит! Если Майкл – просто морская свинка в этом бесчеловечном эксперименте, то Каину придется подождать, пока не станут ясны все результаты. Он не подселится в мозг человека, не станет рисковать. И какой ему смысл вселяться в смертное тело? В виде строк кода он теоретически может жить вечно, тогда как во плоти ежедневно рискует умереть и пропасть. Какова его конечная цель?
Перед глазами поплыло, и Майкл мотнул головой. Снова взглянул на старушку – и на сей раз она смотрела прямо на него.
Майкл вздрогнул, но взгляда не отвел. Не думала отворачиваться и старушка. Бабушка и подросток смотрели друг другу в глаза, будто состязаясь, кто первым не выдержит. Ее лицо под толстым слоем макияжа оставалось совершенно пустым: ни радости, ни злобы, ни враждебности. Старушка просто смотрела на Майкла, Майкл – на нее.
Наконец эта странная бабка отвернулась, отключила экран и, достав из-под сиденья вещи, спокойно направилась по проходу в противоположную от Майкла сторону, ни разу не обернувшись. Майкла охватила паника; надо было срочно разузнать, что это за женщина, кто она. А шанс выяснить уходил вместе с ней.
Майкл встал и последовал за старушкой.
По пути приходилось то и дело останавливаться, пропускать других пассажиров. Старушка тем временем все шла и шла, не оборачиваясь, не глядя на Майкла даже краем глаза. Тогда он ускорил шаг и чуть не сбил с ног старичка, который пробормотал нечто вроде «молодежь уже не та».
Майкл по дороге успел разозлить еще нескольких пассажиров, но ему было не до этикета. Он спешил. Сердце колотилось в груди, словно подгоняя его. Надо, надо срочно выяснить, что это за старушка такая.
Бабка тем временем скрылась в тамбуре. Стоило подойти к двери, как та распахнулась, и навстречу Майклу выплыли три дамочки: они обсуждали новое сетешоу. Яркая помада, пышные прически… Майкл чуть не отпихнул их в сторону. Наконец, протиснувшись мимо, он увидел подозрительную старушку в конце следующего вагона. Навстречу ему почти никто не шел, и Майкл ускорил шаг, чуть не побежал, будто за ним кто гнался. Проводник нерешительно окликнул его, однако Майкл не обратил внимания.
Пробежал в другой вагон – старушка, прибавив ходу, успела пройти его только наполовину. Отлично, значит, получится догнать. Майкл возьмет ее за руку и вежливо, но требовательно поинтересуется, в чем, собственно, дело, с какой стати эта дама за ним следит.
