Буратино уже понимал, что «сукин сын» это его очередной социальный статус и не стал ничего уточнять относительно нюансов задания. Почти ничего. Стакан Карло оказался в его руке, а его выдающийся нос в стакане:
— Процентное содержание спирта должно быть ровно таким?
— Плевать на детали, щегол! Нам требуется топливо! И побольше!
Через какое-то время топливо вновь появилось на столе, еще одна литровая ёмкость приятно упиралась в ногу под столом — банкет продолжился. Откуда оно взялось, и каким образом произошло маленькое чудо? Два старых алконавта не задавались такими вопросами, у них всё было и им за это ничего не было. А похмелье, кто боится похмелья — тот не Итальянец! Бухаем!
Если бы робот не был роботом, мы бы сказали, что ему понравился результат его первой самостоятельной вылазки. Но бред ведь — роботу не может что-то нравиться или не нравиться. Тем не менее, задача выполнена с минимальными потерями, в потери искусственный интеллект записал расход энергии и износ шарниров. При том было снято социальное противоречие в плане низкого социального статуса члена группы с самыми высокими физическими и вычислительными ресурсами. Его статус повысили до «классный ты парень, Буратино» и дали оценку «уважуха» выполненному заданию. А то, что Карло наверняка уже забыл или вот-вот забудет эту историю, не так важно. Начинающий манипулятор начал искать в сети материалы по общению людей в группах с жесткой иерархией.
А утром по кварталу ударили ядерным боеприпасом. Карло его дед рассказывал про такие, они точечно использовались в последней войне по особо мощным укрытиям и штабам. Учитывая уровень, на котором расположена каморка, до неё достать можно было только таким. Жесткая вспышка выжгла глаза, радиоактивное излучение пронзило все кости, даже давно ампутированная ступня почувствовала жар, а легкие испарились. Рядом стонал и умирал в огне ядерной вспышки его друг Джузеппе. «Роботы не умирают» — это была последняя мысль старика. А самая последняя его мысль была про воду. И следующая тоже про воду. После ядерной вспышки в организме не осталось ни одной молекулы этого столь ценного вещества. Где-то слышалось шевеление и стоны, видимо Джуз тоже выжил в эпицентре и сейчас на ощупь искал баллон с водой. Какие крепкие люди рождались после войны, подумал Карло, — не каждый может похвастаться, что выжил после ядерного нападения на его каморку. «Твари, что не могли просто прийти и попросить налить им? Зачем сразу взрывать?» И тут в сожженном мозгу всё встало на свои места — ядерного удара не было, просто они с другом слегка перепили и теперь умирают от похмелья. А от похмелья они уже умирали, и не один десяток раз. Воскреснут и сейчас, дай только воду найти.
Буратино на призывы не отзывался, хотя Карло не был уверен, что сипение, раздававшееся из его горла, мог бы идентифицировать как речь кто-то, кто ни разу не страдал жестким похмельем. Джузеппе сразу бы его понял, но он тоже где-то тут, и тоже ползет к баллону, у них сейчас гонка на выживание, по её условиям первым воскреснет тот, кто доползет до святого источника. Мы с вами, дорогой читатель обязательно бы посмеялись, если бы видели, как ползают кругами два старых пердуна вокруг канистры, стоящей на столике посреди комнаты. Ведь старые алконавты заранее позаботились о себе и поставили её в самое доступное и видное место. Просто они не помнили этого.
Всё когда-нибудь заканчивается, кончилось и состояние не-жизни двух друзей. Восстановилось зрение, сердце начало биться в более-менее штатном режиме, руки начали трястись, а не вибрировать как игла татуировщика в салоне Китайцев. Бандиты отдышались, отпоились, начали смотреть по сторонам на предмет восстановления картины произошедшего вчера кутежа.
— Ждузеппе, мы с тобой уже такие развалины, что умерли с литра топлива?
— Не Ждузеппе, Крал, а Джузеппе! То есть, Калр, тьфу, Карл. Да, Карл. Мы еще очень сильные мужчины, мы уничтожили четыре литра! Четыре, Карл!
— Мы герои, нас качать надо. Нас уже качает. А где мы взяли четыре литра? И как ты определил объем выпитого?
— О-о-о, друг! Я вычислил. Сейчас научу и тебя, следи за моим пальцем. Раз, два, три, четыре, пя… стоп. Пятый пакет откуда? Смотри, вон пятый пакет под столом, Карл! Лови его, тварь такая, он вырывается!
Битва под столом закончилась безоговорочной победой Джузеппе, от него еще ни один пакет с топливом не ушел. Тем более полный. Потный и грязный, усталый, но довольный Джузеппе вылез из-под стола с добычей.
— Откуда?! Откуда в моей каморке такое сокровище?
— О! Старик, я уже люблю твою таинственную пещеру, дорогой мой дружище! Я посижу, я полежу тут еще какое-то время, пока топлива хватит. Буратино, помоги нам с твоим отцом принять сидячее положение! Карл, прикажи ему нам помочь.
Но Буратино замаскировался так, что его никто не видел даже с открытыми глазами. Похоже, сорванец куда-то сбежал. Или отправился выполнять какое-то задание. Карло даже самому стало интересно, что он мог поручить своему постреленку. Но сильно долго думать он не мог, сейчас он чувствовал, что надо полечиться найденной заначкой. «Какие мы умные с Джузом, не выпили всё сразу, оставили на утро. Или просто не осилили?» — Карло не стал озвучивать эту мысль про их выдающиеся умственные способности, сил не было, как не было и уверенности, что он сможет сказать так много слов подряд и не умереть.
Когда андроид вернулся в их каморку, маленькая компания уже вылечилась и снова планировала заболеть, но было не с чего. Отвратительно бодрый и трезвый Буратино раздражал своим невозмутимым видом и щеголял новыми штанами похожего фасона, но явно из более дорогого материала, усиленного ударопрочным пластиком, а не допотопным алюминием.
— Эм, вот. — с первого раза донести свою мысль до робота Карло не смог. Сделав над собой усилие и глоток воды с витаминами, он повторил попытку — Буратино, откуда штаны?
— Купил.
— Как это купил? У тебя же счета нет, как ты мог заплатить? Я уже не говорю о том, как ты мог найти кредиты.
«Кредиты не золото, на дороге не валяются» гласила самая популярная в Евре пословица. Хотя золота в глаза практически никто не видел, истории про золотые клады слышали все. Золото было сказкой, легендой и святым Граалем людей, мечтавших о богатстве. Оно имело неограниченное хождение во всем мире, не требовало регистрации, персонификации и не привязывалось к счету. Все эти особенности делали его идеальной валюты для тайного хранения, расчетов на черном рынке и между правителями разных территорий и крупных кланов. Банды до такого уровня не поднимались, насколько знал Карло.
— Я открыл счет в конторе братьев Аббасов, теперь у меня есть счет как у всех.
— Эй, погоди, что за дичь ты несешь? Ты же не человек, тебе не могли его открыть!
— Ночью в конторе Аббаса работает тоже не человек. Я загрузил банкомату скорректированную информацию о себе и дал команду открыть счет.
— А рисунок радужки? При открытии нового счета нужно сканировать глаз для подписи договора обслуживания?
— Я показал проекцию твоего глаза, Карло, но чуть-чуть её изменил, всё получилось.
Да уж, новая беда. С братьями Аббасами шутки плохи, это все знают. Если схлестнулся с ними, пиши «пропало». Или множь обоих на ноль. Они, как и другие выходцы из банды Египтян, занимались финансами, держали целую сеть банковских контор по всему Вена-Полису, и еще в нескольких местах Еврпейской Агломерации. Ну и сопутствующий бизнес типа услуг найма «парней для непыльной работы», сводничество, содержание притонов, тотализатора… Причем, если с Кара Аббасом еще можно было разговаривать и доносить свои аргументы, то Бара Аббас принимал только один аргумент — силу. Соответственно соглашаться он мог только с более сильным оппонентом.
— Буратино, чертова железяка, сколько сейчас кредитов на твоем счету?
— На моем счету сто восемнадцать кредитов. Хотите узнать историю операций?
— Да. Особенно очень бы хотелось услышать историю появления денег на твоем счету.
