Путеев, несмотря на молодость, был опытный врач и как любой лекарь имел своё «личное кладбище», которое могло быть гораздо меньше, будь у него такой инструмент раньше.
— Я возьму его с собой? — голос Путеева немного дрожал.
— Я ещё не оформляла на него «привилегию», — Ирине тоже не хотелось просто так расставаться с ещё одним «открытием»
Николай пообещал сперва заехать к законнику, Поликарпу Афанасьевичу, и только после этого показать широкой медицинской публике.
Ирина верила Путееву, если никому не верить, как жить? Поэтому подготовила описание и письмо для законника.
Путеев так и уехал, в одной руке разрезанный кусок свиной кожи, а в другой коробка со скальпелем.
Глава 4
Москов. Кремль. Примерно неделю назад
Александр Иванович тайн не любил. Если он чего-то не знал, это означало только две вещи, либо этого не существовало, либо кто-то его обыграл. Поэтому ситуация в Никольском уезде нервировала начальника Канцелярии тайных розыскных дел, генерал-фельдмаршала Шувалова.
Он никак не мог не связать происходящее в Никольском уезде и волнения в Ханидане. Бротта и Стоглавая уже много лет вели скрытую войну, так называемую «Войну теней» за влияние в этом регионе. Бротта, как страна с более развитой промышленностью всегда обставляла Стоглавую империю, колонизируя всё больше территорий. Гандия практически стала колонией Бротты, Ханидан ещё держался. Стоглавая предпочитала сотрудничество, с огромной территорией, империи не нужны были дополнительные земли. Но у Стоглавой, при всём многообразии ресурсов, чего только не содержали недра империи, не было главного, технологий. Всё, начиная с паровых двигателей и заканчивая простейшими инструментами приходилось покупать за золото у Бротты.
И вот сейчас, когда, наконец, у Стоглавой появилось что-то, чего пока нет у Бротты, в Ханидане начали происходить волнения, как в центре страны, так и на границе.
Шувалов не просто так отказал графу Забела, он выбрал самого беспристрастного агента. У Якоба Морозова не было слабостей. Он никогда не был замечен в сложных отношениях с женщинами, у него не было друзей, его боялись и ненавидели враги. Якоб был сыном протоирея главного столичного собора, с отличием закончил Духовную академию. Но по стопам отца не пошёл. Случайно оказав помощь Шувалову, он позже пришёл к нему и попросился служить в министерство внутренних дел Стоглавой. Ему поручали самые безнадёжные дела, и он довольно быстро дослужился до чина статского советника, а после дела о покушении и убийстве прежнего императора Александра Первого, получил чин тайного советника.
Якоб был ровесником императора, ему было 34 года, возможно поэтому он был не просто лучшим агентов, а тем, кому доверял император. Они не были друзьями, но за императора и империю, Якоб Морозов не задумываясь отдал бы жизнь.
— Яша, поедешь в поместье к Лопатиным, там сейчас живет жена Виленского, и по информации от Андрея, кстати зайди к нему, пусть ещё раз тебе расскажет, что там и как. Так вот, по информации от Андрея, она и её отец сделали несколько стратегически важных для империи изобретений. Задачи две: держать Лопатиных, а особенно бабу Виленского под контролем и охранять. По нашим сведениям, там уже могут быть шпионы, и ещё ждём приезда Сухого Ричи. Пока не отследили, где он, но знаем, что уже в империи.
Якоб Морозов не стал задавать уточняющих вопросов, ему предстояла встреча с императором. По пути к императору он зашёл в кабинет Андрея Забела.
Андрей что-то писал, но увидев Якоба, сразу встал и пожал тому руку.
— Когда едешь, Якоб Александрович?
Якоб по привычке проигнорировал вопрос. Иногда, ответ на такой вопрос мог стоить жизни. Конечно, это не означало, что он не доверял графу, но привычка, большое дело, как у нас говорят, «вторая натура».
Андрей, понимающе хмыкнув, сказал:
— Твоя задача охранять, понял? К Ирэн Лопатиной даже не подходи. Узнаю, что «колья подбиваешь», приеду разбираться.
Якоб и здесь не стал задавать вопросов, но выводы сделал. Отметил для себя, что Забела не назвал фамилию барона, а обозначил девичью фамилию женщины.
На аудиенции у императора прозвучало похожее:
— Не мешать ни Ирэн, ни её отцу, аккуратно выяснить откуда у них все эти идеи и охранять. Охранять как главное императорское сокровище.
Три раза прозвучало — охранять. Якоб спешил, ему казалось, что вот-вот и не успеет.
* * *
Сегодня Ирина не вылезала из лаборатории. Да-да, она оборудовала лабораторию дома и теперь, если никуда не надо было ехать, после завтрака «творила волшебство». Недавно Софья Штромбель передала Ирине новые масла, среди которых было и масло монарды. Теперь Ирина пыталась сделать ещё одну линейку, для тех, у кого проблемы с кожей не заканчивались только пигментными пятнами. Помимо уходов для лица, Ирина думала ещё создать кримы для рук и тела.
Баночки, под которые местные стеклодувы уже отвели целый цех, пользовались большой популярностью, но были очень дороги. Единственным доступным вариантом была керамика, но в Никольском уезде не было ни одного керамического производства, все они находились ближе к столице. Надо было ехать, смотреть и договариваться. Ирина рассчитывала сделать это во время майских сезонов, полагая, что большинство фарфоровых производителей точно приедут на мануфактурную выставку, чтобы представить свою продукцию.
Ирина хорошо помнила, как в своё время гуляя по музеям Санкт-Петербурга, любовалась различными видами фарфоровых изделий. В доме Лопатиных были остатки прекрасного сервиза. Когда-то он был на восемьдесят персон, теперь полный комплект можно было собрать на двадцать. Произведён этот фарфор был на фабрике братьев Корниловых*. Конечно, под косметику Ирине надо было что-то попроще, возможно, не такой тонкой работы и она рассчитывала, что это будет стоить дешевле.
(*На самом деле фабрика Корниловых была создана только в 1835 году в Санкт-Петербурге. Она выпускала посуду, вазы, сувенирную продукцию)
Вот и сегодня Ирина «творила». Это был не очень красивый процесс, поэтому приходилось облачаться в фартук-халат, который обычно всегда заляпывался в процессе. А сегодня еще и кончилось «хлебное вино». Для лабораторных целей его всегда нужно было немного, но, увлёкшись накануне новыми маслами, и обрадовавшись маслу монарды, Ирина совсем забыла обновить запас этого необходимого ингредиента.
Процесс не мог ждать до следующего дня, требовалось в течение максимум двух часов добавить несколько капель, иначе всё придётся начинать сначала. Ирина к каждой рецептуре подбирала индивидуальное соотношение. Разные ингредиенты по-разному нуждались в таком «консерванте». Где-то требовалось совсем немного, а где-то приходилось добавлять побольше.
Ирина, как была, в заляпанном фартуке-халате с пустой бутылочкой из-под «хлебного вина» выскочила из своей лаборатории, под которую была переделана одна из комнат на первом этаже, и побежала на кухню, намереваясь послать кого-нибудь из слуг в город за новой бутылочкой.
Выскочила и натолкнулась на высокого, симпатичного мужчину. Тёмные, удивительного оттенка каштановые волосы были гладко зачёсаны и убраны в хвост. Лицо открытое, взгляд чёрных глаз пронзительный, но не оценивающий, что свидетельствовало о хороших аналитических способностях. Мужчина как будто сверял полученную информацию с некоей виртуальной базой данных, находящейся в его голове. Сильный подбородок и едва заметный шрам на левой щеке, проходящий по скуле. Подтянутая фигура человека, явно не проводящего дни сидя в кабинете.
Увидев Ирину, мужчина скривился, моментально оценив её вид и пустую бутылку в руках и отдал приказ:
— Позови хозяина
Ирина подумала, что, наверное, она совсем распустила слуг. Где дворецкий? Охрана? Где вообще все?
И только сейчас Ирина обратила внимание, что от мужчины пахнет кожей и лошадиным потом. Похоже он долго ехал верхом. Интересно, кто это?
