разработке вакцины, с помощью которой можно разгонять сверхвозможности в
среднестатистических объектах.
«Вакцина, — провернул я голове и в памяти всплыл беснующийся «Чак», наглухо
привязанный к койке на базе под Новосибирском. — Значит, вакцина, а мои
персональные данные создадут новый легион монстров способных голыми руками рвать
стальные листы?»
В голове сразу всплыл мыслеобраз дядюшки Чжао и клоны уничтожающие мир.
Пока размышлял, Андрей выложил из небольшого кейса несколько железок.
— Вот, Михаил, — торжественно сообщил он, — Результат ваших скрытых возможностей.
Только тут я сообразил, что это остатки стального разноса.
— Берите, берите, — подбодрил меня эскулап, — Тут есть на что глянуть.
Действительно, металлические обломки оказались безжалостно деформированы и
скомканы. Местами создавалось впечатление, что здесь поработал гидравлический
пресс, настолько плотно кое-где были зажаты края.
— А вот и венец творенья, — сообщил Андрей, уложив на стол «барашек» рукоятки от
моего кресла, — Судя по следам, это не просто сила. Вы, оказывается, можете
менять структуру металла. Тут даже ваши пальчики остались.
Так и оказалось. На матовой поверхности оборванной рукояти четко отпечатались
несколько вмятин, внутри которых даже читались папиллярные линии.
— Впечатляет? — поинтересовался собеседник, — Вот и мы поражены. Причем на вас
воздействовали лишь визуально. Для создания сыворотки ярости нам пришлось почти
два месяца моделировать для объекта что-то настоящее, а у вас чик, и готово, — и
он радостно засмеялся.
— Есть хочу, — произнесла настойчиво моя персона.
— Конечно, конечно, — подпрыгнул эскулап и сгреб «экспонаты» в кейс, — В
столовую, или, может, сюда принести?
— Нет, пойдемте, — решил я избавиться от висящей над головой системы,
растворяющей лекарствами мозг, — И хотелось бы выпить.
— Коньяк подойдет? — преданно заглянул мне в глаза собеседник.
— Подойдет, но лучше водку.
— Ну, тогда я спирт разведу, — засмеялся эскулап, — Да и сам за удачу выпью. Что
мы с вами, не русские что ли?
Обед прошел на приподнятой ноте.
По пути в столовую Андрей что-то сказал по-китайски девушке в белом халате, и
пока мы дошли, на столе уже стояла мензурка с прозрачной жидкостью.
— Водка… — презрительно говорил мой спутник, — Спирт, это да! Разбавим или
чистого? — смеялся он.
— И минералкой запьем! — закончил я.
Гулянка удалась на славу.
Французская водичка «Перье» с зеленой этикеткой как нельзя лучше помогала
фронтовому приему медицинского спирта.
Так я не пил с начала девяностых и периода такого массового явления на прилавках,
как спирт «Роял».
Хмель ударил в голову сразу, и вместе с ним пришло понимание ситуации, но
рассуждения оставил на потом и решил сначала утолить зверский голод.
Андрей наоборот почти ничего не ел, а только говорил, говорил и говорил.
Сначала я, напичканный лекарствами и первой дозой неразбавленного спирта, ничего
не воспринимал, а потом его голос стал прорываться в мое сознание.
Оказалось, у «парней» на меня далеко идущие планы. Собутыльник уже захмелел и
стал откровенен. Радость от удачного эксперимента из него так и перла. Мне
оставалось лишь слушать и поддакивать.
После нескольких минут монолога я понял — мне есть чему радоваться. Оказалось,
дядюшка Чжао жертвы неудачных экспериментов не жаловал.
Почти всем испытуемым, показавшим нулевой результат, стерилизовали память, а
потом выбрасывали обратно в мир.
— Наши интересы огромны, — рассказывал Андрей, — Манекенов вообще доставляют со
всей планеты. Мы сейчас проводим сравнительный анализ действия готовых сывороток
на различных расах, национальностях и возрастных категориях. Единственное чего
нам не хватало, так это исходного материала для создания препаратов.
Я, молча, закусывал очередную порцию спирта, и в моей памяти поднимались
картинки концентрационных лагерей гитлеровской Германии и кучи изможденных
трупов.
Дети в полосатой одежде протягивали мне ручонки через колючую проволоку и
предлагали взять свою кровь.
Мать обнимала в телепередаче сына, потерявшего память, и оба плакали от
собственного бессилия перед беспощадностью окружающего мира.
Единственное, о чем я сейчас переживал: лишь бы стихийно не включились мои
скрытые способности.
После историй Андрея я мысленно приговорил структуру дядюшки Чжао к смерти. Мне
стало вдруг неважно, останусь ли я жив в той мясорубке, которую услужливо
смоделировало разыгравшееся воображение.
Однако ничего не произошло.
Видимо, спирт свое дело сделал, и я настолько заземлился, что смог спокойно
слушать жутковатые планы Чжао на меня и дальнейшее развитие событий.
— Я уже переживал, — доверительно рассказывал мне Андрей, навалившись грудью на
стол, — Первые результаты получены более пяти лет назад, и ничего нового не
предвиделось, но тут аналитический отдел выдал вашу кандидатуру. В то время,
когда все начиналось, почти никакой статистики не велось. Потом мы долго не
могли вручить вам телефонный аппарат и изучали вас факультативно. Только ваше
участие в группе «Профессора» позволило отследить все признаки. Нам всем очень
повезло, что Юрий Леонидович на свободе. Он с командой были первыми
добровольцами в испытаниях препарата ярости, и очень здорово, что он скоро будет
здесь. Мне предстоит немало с ним повозиться, чтобы понять, как в Новосибирске
все-таки удалили коктейль, который мы в него закачали.
Картинка палаты с беснующимся «Чаком» проплыла в моей голове.
Андрей захмелел окончательно, и я подумал, что старина Чжао сильно прокололся со
своим главным разработчиком. Всего грамм двести неразведенного спирта и все
секреты на столе.
— Вы думаете, он получает от меня все данные? — заговорщицки пускал слюну
собутыльник, — Как бы не так! Я отсмотрел все материалы про вас и четко осознаю,
что мне необходим партнер, — он неожиданно трезвым взглядом посмотрел мне в
глаза и сообщил, — Я вообще не верю, что вы тот, за кого себя выдаете. Данные,
полученные в процессе обследования плененной мамаши, говорят о многом. С вашим
товарищем и девушкой тоже не все ясно. Есть какой-то секрет, но я молчу, —
покачал указательным пальцем Андрей. — Чжао тоже что-то чувствует, но он
вынужден считаться с моим присутствием, а то, что сегодня сделали вы, это
переворот!
Я пытался переварить сказанное. Получается, мой эскулапчик вынашивал собственные
планы. Дядюшка Чжао свято полагает, что Андрей у него на службе, а тот плетет
сети и ведет собственную игру.
«В общем-то верно, — рассуждал я, не прекращая слушать монолог Андрея, — С кем
ему откровенничать, как не со мной. Дернусь, а он меня под сплав и сдаст. Мне
веры от Чжао никакой. Придется подыграть», — поглядел я на собутыльника с
неподдельной лаской.
— Мы вас завтра переведем в другой корпус, — сообщил Андрей, — Там
благоустроенная квартира, бар. Если захотите, можно выбрать себе девушку из
персонала, им подобные услуги оплачены.
Неожиданно мое время чуть тормознуло. Я напрягся, но прилагать усилий мне не
пришлось. Алкоголь в моем организме сыграл-таки функцию якоря.
Вспомнил слова Андрея: «Любое вещество, влияющее на мозг, сильно меняет его
свойства, исключая самое интересное. Вы, наверное, понимаете, почему все, кто
обладал сверхвозможностями, не пили, не курили и не контактировали со слабым
полом. В нашей ситуации это позволительно только для нулевой отметки. То есть
для меня».
«А теперь и для меня, — подытожил я, — Тормозят меня, значит. Боятся. Спиртное,
девочки… А что, неплохой предохранитель…»
Глава 45.
Последнюю ночь на больничной койке, посвятил общению с «Малышом».
«Я теперь знаю, что больно», — написал он после призывного царапанья по корпусу.
— ??? — скрипел я.
«Что такое больно,— уточнил «Малыш», — Меня разбирали по кускам и теперь знаю,
где я», — похвастался он в своей манере.
— ?
«Я думал, что в процессоре, а я везде…»
— ?
«Я в каждой своей детали, но когда они отдельно, это больно».
Оказалось, «Малыш» теперь мне не помощник.
Крепость дядюшки Чжао глушилась со знанием дела, и он за все время нахождения «в
плену», так и не смог найти ни одной лазейки в эфире.
«Я в футляре, — сообщил мой маленький партнер, имея в виду аналогию с
