- А, насчет премии парням?
- И твоей, если уж на то пошло?
Знаменосец бесстыдно ухмыльнулся.
- Ну, тогда, раз вы упомянули об этом ...
Котта покачал головой в притворном недоверии.
- Каждый раз, когда я думаю, что встретил самого откровенного мошенника, который когда-либо существовал в армии, кто-то приходит и доказывает, что я неправ. Ты можешь получить свою премию из тех денег, которые ты все еще удерживаешь за те пятнадцать голов, подстриженных твоими ребятами сегодня.
Морбан разинул рот, когда надежная почва, которую, как он думал, ему удалось обрести под ногами, внезапно исчезла.
- Как ...?
Котта остался стоять в той же позе.
- Откуда я узнал, сколько стрижек сделали сегодня твои парни? Пусть это пока останется между нами. Ты поймешь это сам в свое время. Когда я увижу твоих парней, я скажу им, что ты уже получил их долю на сегодня, хорошо?
- Но, они же не покроют все…
Котта ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы ущипнуть пожилого мужчину за щеку.
- Все что надо, они покроют, не так ли? Радуйся, что ты только что научился новому трюку сегодня вечером — не лгать человеку, который знает больше способов заставить деньги исчезнуть, чем ты когда-либо видел. Спокойной ночи, Морбан!
Эксцингус устало опустился в кресло лицом к Гаю, махнув рукой хозяину, который тут же прислал одну из своих дочерей с кувшином вина. Поставив фляжку и чашки на стол, она кокетливо надула губки, сжимая свои груди вместе, чтобы они соблазнительно выпятились. Эксцингус снова махнул рукой, чтобы отпустить ее, решительно покачав головой, когда ее надутые губки сменили обаятельную улыбку на гримасу отвращение.
- В путь, детка. Ты слишком молода для меня, я слишком устал, чтобы отдать тебе должное, а у моего юного друга еще не полностью функционирует женилка. Возвращайся через два-три года.
Маотчишка нахмурился, глядя на него.
- Откуда ты знаешь, что мой член не работает!? Насколько тебе известно, я мог бы ...
- Я бы предположил, что иногда ты озадаченно смотришь на свою безволосую сосиску. Что ты выяснил для меня?
Гай пожал плечами.
- О новом подвале парикмахерской? Ничего.
Эксцингус налил себе кубок вина с выражением глубокого разочарования ответом ребенка.
- Я предлагал тебе выяснить одну простую вещь, а все, что ты можешь сказать мне , это “ничего”?-
Мальчик пристально посмотрел на него.
- Точно. Ничего. Там внизу ничего нет.
- Что? - Информатор покачал головой в новом раздражении. - Так ты все-таки заглянули туда! Как тебе это удалось?
Гай пожал плечами.
- Вы не единственный, у кого есть деньги, кто хочет знать подробности. Нас наняли следить за этим местом и сообщать центуриону, который изображает из себя крутого начальника, сколько человек входило и выходило.
Эксцингус недоверчиво поднял глаза.
- Ты хочешь сказать, что тебе заплатили за подсчет стрижек? Иногда мне кажется, что весь город сошел с ума. - Он пожал плечами. - Итак, пока ты считал головы, как именно тебе удалось спуститься по лестнице?
Гай ухмыльнулся.
- Просто. Я постригся.
Информатор ухмыльнулся.
- Да, теперь, когда ты упомянул об этом, ты действительно стал выглядеть немного более по-военному, чем сегодня утром.
Мальчик проигнорировал его замечание.
- И когда я закончил, я бросил быстрый взгляд вниз по лестнице. Они даже не подозревали, что я это сделал. В конце концов, никто не обращает внимания на то, что маленький мальчик слишком любопытен, не так ли?
- И?
- Я же сказал тебе. Ничего! Там ничего нет!
- С величайшим трудом я сдерживаюсь, чтобы не взять в горсть то немногое, что у тебя осталось, и не разбить твою раздражающую меня гребаную голову об этот стол - Эксцингус выговаривал слова со смесью усталости и раздражения. - Что. Что, именно, ты там увидел?
- Пустой подвал. Только грубые каменные стены и ничего больше.
Эксцингус откинулся на спинку стула, нахмурившись.
- Зачем им пустой подвал? Зачем тратить столько сил на строительство погреба, а затем оставлять его пустым? Я был уверен, что там, внизу, должно быть оружие, но если это просто пустая кладовая.., для чего она им? - Он на мгновение погрузился в молчание. - Возможно, я все-таки придаю этому слишком большое значение. Они солдаты, а армия всегда любит переусердствовать во всем, за что берется ...
Он пожал плечами.
- Неважно. Мне пора быть в другом месте. - Взяв свою чашку со стола, он допил ее оставшееся содержимое и встал. - Пришло время встретиться с твоим отцом и убедить его спасти следующую жертву юного Акилы. Если немного повезет, головорезы Брута поймают высокомерного молодого ублюдка и отрежут ему все лишнее.
Котта повел шестерых своих людей по затемненным
