ему хватило. Долгая пауза повисла в воздухе, а потом Николай Воронцов широко улыбнулся и протянул мне руку:
— Это честь для меня.
Через секунду Лаврентий сделал точно такой же жест:
— Почту за честь!
Ох-ре-неть! Это я чего-то не знаю, или сейчас из кустов выскочил рояль и принялся гарцевать со страшной силой по всей крыше отеля «Семирамида»?
* * *
Мы с Роксаной ехали на суперкаре медленно, по объездной эстакаде. На коленях у меня лежала шкатулка с экстрактом корней дерева Пха — очень ценное и редкое снадобье, стимулирующее урукский метаболизм и вообще — лекарство от всех орочьих болезней, кроме венерических и психических. Вроде как сильнейший боевой стимулятор, инструкция прилагается. Священная дрянь для урук-хай, если по правде. Пища богов! Пахла, кстати, отвратно. Именно ее мне предполагалось вручить в качестве благодарности за спасенные жизни, но мое предложение дружбы сбило всех с толку и настроило на какой-то веселый и бесшабашный лад.
Мы выпили по паре бокалов игристого, договорились, что ребята перед следующей командировкой на Балканы навестят меня на Маяке, и я подумаю над какими-нибудь полезными татау: защитными, усиливающими, медицинскими… Князь прозрачно намекнул, что передаст мне с Перепелкой некое деловое предложение и величаво удалился по своим княжьим делам. Мы выпили еще по два бокала, и Лаврик с Колей решили, что им пора в какой-то «Мускат», и звали меня с собой, но Роксана предложила еще вина, и… Мне никогда не нравилось игристое, но ради такого случая — почему бы и нет?
— Как насчет того, чтобы искупаться? — сказала вдруг волшебница, на секунду отвлекаясь от дороги. — Я тут уже почти месяц, а на море не была.
— Как насчет того, что я — урук? — уточнить на всякий случай стоило. — Я тут меньше месяца, но врубился, что уруков в публичные места пускать не принято. Но вообще предложение мне нравится.
— Отправимся в непубличное, — кивнула она и вдруг закрыла глаза. — Не мешай мне пару минуточек, ладно? Код двадцать-семьдесят-восемь, борт триста шестнадцатый, Ртищева, взлетаю.
— Взлет разрешаю, борт триста шестнадцать, Ртищева, — откликнулся механический голос откуда-то из динамиков на приборной панели. — Пеленг поймал, исключение прописано.
— Что значит — взлетаю? Яа-а-ать! Йа-а-а-аху-у-у-у-!!! — Роксана, похоже, подняла электрокар в воздух магией, и мы пронеслись над Сан-Себастьяном в сторону открытого моря.
Летучее авто чуть наклонило капот вперед, мы удерживались в сидениях только благодаря выщелкнувшимся и зафиксировавшим конечности и тела ремням безопасности. Но зато — драйв был капитальный, обзор через огромное лобовое стекло на море и горы, ощущение скорости…
— Опускаемся, — сказала волшебница. — Почти прибыли.
Машина плавно притормозила и стала снижаться вертикально вниз.
— А тут…
— Заброшенный испытательный цех морских вооружений. Двадцать на двадцать метров, есть приличный спуск к воде. Ты глубины не боишься? — спросила она. — Я сюда иногда прилетаю, когда хочу побыть одна. Порой тут тусят компании, приплывают на яхтах и катерах, устраивают шумные вечеринки, но сейчас никого нет.
— Глубины? Нормальные у меня отношения с глубиной… Кстати — интересно проверить, на что способно это тело в водной стихии. Слушай, а дверь можешь открыть? — до воды было метров пятнадцать, и это показалось мне хорошей идеей.
Я живо принялся снимать рубашку, футболку и кеды.
— Идиот? — она повернула голову ко мне. — А… Точно! Чего это я. Пожалуйста!
Дверь открылась, дохнуло морским бризом, я глянул вниз и ощутил мурашки на коже. Хор-р-рошо!
— Хакуна-мата-та-а-а-а!!! — короткие секунды полета наполнили душу щенячьим восторгом, я не стал мудрить со всякими фигурами высшего пилотажа и вошел в воду ровно — солдатиком.
Море крепко ударило в пятки, холодная чистая глубина обняла и приголубила меня. Раскрыть глаза в воде? Не проблема! И какой дурак назвал море Черным, если оно — зелено-голубоватое? Были какие-то истории про сероводород на дне, но тут им и не пахло — мелковато. Вынырнув, я вдарил кроллем к виднеющемуся метрах в пятидесяти фантасмагорическому силуэту цеха. Электрокар уже стоял там, на вершине, и девичья фигурка в красном (в цвет платью?) бикини ласточкой полетела вниз. Вот читерша! Точно — использовала магию, слишком уж пологим был ее полет!
Она вынырнула не так уж и далеко от меня, я несколькими мощными гребками приблизился и сказал, отфыркиваясь:
— Красиво!
Роксана тоже балансировала на волнах, при этом умудрившись убрать с лица волосы и ослепительно улыбнуться.
— Классно плаваешь! — почти крикнула она, всё еще под воздействием адреналина от полета. — Я такого никогда не видела. Неужели — что-то полезное от попаданца? Научишь потом?!
— Потом? — вот эти ее «не сейчас», «потом» — они заставляли сердце стучаться о грудную клетку даже сильнее, чем во время безумного пятнадцатиметрового прыжка: олимпийцы прыгают с десяти!
— Давай наперегонки до цеха? — подмигнула чародейка, извернулась и каким-то хитрым брассом наддала по волнам.
Я засмотрелся на ее ножки и на всё остальное, и на алое бикини тоже. Мыслей не было ни одной, в висках пульсировала кровь. Вдохнув как можно больше воздуха, я нырнул и рванул следом.
Всё-таки уруки — это нечто. Генетика решает! Чертова биологическая торпеда, вот что это напоминало. Конечно, Роксана использовала магию и плыла быстрее, но преследовать ее — это было чистое удовольствие.
Наконец, достигнув бетонного основания платформы, я уцепился за нижнюю ступеньку ржавой лестницы, что спускалась практически до самой воды, и успел увидеть, как мелькнуло вверху, на втором этаже, мимолетное видение с копной светлых, волнистых от влаги волос. С опаской подтянулся, примеряясь своим весом, и полез, прислушиваясь к каждому скрипу. Нет, я не боялся упасть в воду, просто хрен его знает, есть ли тут еще один путь наверх.
— Иди сюда! И джинсы снимай, я просушу, — помахала мне рукой волшебница.
Однако, запасливая девушка! Всегда в машине возит плед и полотенца? Или у нее были далеко идущие планы? Я скинул джинсы на бетонный пол, оставшись в свободных трусах-боксерах. Хрустнул суставами, потянулся, отошел в тень, которую создавала большая надстройка. Всё-таки солнце — это не для уруков. Позагорать не получится.
— Твое татау… Ты там без дела не сидел, да? Твоя сила как Резчика растет, — задумчиво проговорила девушка. — Иди сюда, сядь со мной рядом. Дай я посмотрю… Знаешь, ты ведь сделал большой подарок Воронцовым.
— Я-а? — чертовски приятно было ощущать ее пальчики на моей руке, как она водила ими по иероглифам и загогулинам, чудным образом проявившимся на коже в последние дни.
— Ты. Знаешь, сколько всего в мире Резчиков?
— М-м-м? — я сделал крохотное движение, приближаясь к Роксане на пару миллиметров и почувствовал тепло ее тела.
— Живых, кроме тебя — трое. Один — на Балканах, один — на Борнео, еще один — в Гренадерском корпусе, у нас.
