– Но мы уже все на крючке, – говорит Юмико, чья способность анализировать прошлое позволяет выводить формулы вероятностей будущего.
Она говорит это еще до того, как общество восстает против кланов Большой тройки. Еще до того, как свихнется убийца из клана Гокудо, посланный за дочерью главы его клана и бывшим якудзой из клана Тэкия.
– Макото найдет Шайори и Семъязу, – говорит Юмико, предвидя будущее свихнувшегося убийцы. – Клан Гокудо отрекся от него, но их сингиин сообщает Макото, где скрываются Семъяза и Шайори. Никто не может остановить Макото. Никто, кроме самого Макото. Сингиин клана Гокудо надеется, что Макото остановится, когда завершит свою миссию… – Юмико берет приютившего ее тек-инженера по имени Ючи за руку. – Ты ведь не позволишь Макото добраться до Шайори и Семъязы? Это может причинить мне боль. Это может изменить наше общество, став крошечным камнем, брошенным в центр огромного озера и рождающим множество кругов.
Тек-инженер Ючи обещает, что сделает все возможное. Он не может отказать Юмико не потому, что она ребенок, а потому, что он и сам обязан Семъязе. Бывший якудза когда-то спас его. Теперь настало время вернуть долг. Ючи не знает, но в этот самый момент Макото сражается с боевым синергиками, тайно ввезенными в Токио представителями заокеанских корпократических стран.
– Кланы – это единственное, что сейчас сдерживает интервенцию заокеанских и северных стран, – говорит Юмико, но Ючи и сам знает это.
Токио уже тонет в иностранных инвестициях. Политики сплошь коррумпированы. Страну делают единой традиции, но истинные традиции давно подменены ложными.
Ючи выходит из дома, оставляя девочку-предсказательницу со своей бывшей девушкой в теле синергика по имени Файлин. Где-то далеко Макото разрубает на части боевых синергиков, пополняя список своих жертв. Хотя можно ли считать жертвами тех, кто не является живым? Или же синергики уже давно часть этого мира?
Макото активирует нейронную татуировку маскировки, садится в автобус и едет на Север. Люди вокруг видят в нем дряхлую старуху, опирающуюся на трость, за которую они принимают наномеч якудзы. Макото ранен. Боевые синергики оказались достойными противниками. Их разработали специально для борьбы с кланами. Они обучены искусству бусидо и пользуются наномечами, в которые превращены их руки. Именно руки и выдали синергиков.
Макото заметил черные перчатки, заметил неестественную неподвижность пальцев. Они держались в толпе и долго просто шли следом за якудзой, оценивая, выбирая удобный момент. Макото не знал тонкостей, но интеграция нейронных модулей в тела синергиков была невозможна. Это требовало новых алгоритмов и разработок, чтобы связать модули с биоэлектронным мозгом машины. Если бы эта проблема была решена, то Макото не смог бы пережить ту схватку. Но так у него было преимущество.
Какое-то время Макото держался в толпе, понимая, что боевые синергики не станут нападать на него днем. Но и сбежать от них он не мог, не мог активировать нейронную татуировку невидимости или маскировки, потому что биоэлектронный мозг синергиков был невосприимчив к этому оптическому обману. Так что оставался только бой. Макото не боялся. Его не страшила смерть. В последнее время он сам стал смертью, призраком.
Время от времени Макото выходил на связь с кланом Гокудо. Он делал это, потому что так его учили. Клан перестал отвечать после того, как Макото обезглавил пару борекуданов, которые передавали ему новый приказ оябуна вернуться в клан. Они говорили о позоре, о провале. Макото слушал их какое-то время, затем обнажил наномеч и накормил своего прирученного хищника. После этого на связь с ним долгое время никто не выходил. Но потом появился еще один агент, чтобы сообщить, где Макото сможет найти дочь оябуна. Макото выслушал его, затем вспомнил о том, как предыдущие связные говорили ему о позоре, и свернул агенту шею. Дальше были несколько силовиков, принявших его за кого-то другого. Их привлекла татуировка в виде иероглифа «токи», которую Макото сделал на своем лице, когда только позволил этой погоне подчинить себя. Он предложил силовикам убраться прочь, но они попытались его задержать. Наномеч изогнулся, отразив выпущенные в якудзу пули, а затем этот же меч, этот хищник, отсек силовикам сначала руки, а затем вспорол животы. Макото знал, что они не выживут, но когда он уходил, они еще корчились в подворотне и просили о помощи. Где-то между делом он расчленил нескольких синергиков, но даже наномеч – и тот отнесся к этому убийству с презрением. Теперь Макото снова преследовали синергики, но на этот раз стычка с ними обещала стать достойной.
Макото шел в толпе, выбирая место для предстоящего боя. Окружавшие его люди не имели значения. Макото свернул в узкую подворотню, решив, что там будет проще сразиться с этой странной троицей. Они не смогут наброситься на него все сразу. Макото остановился и обнажил наномеч.
Боевые синергики замерли, оценивая обстановку. Установленные программы не позволяли им причинять вред мирным жителям. Эта миссия должна стать идеальной демонстрацией новой волны синергиков. Макото замер, показывая, что готовится обороняться, и неожиданно атаковал.
Голова первого боевого синергика слетела с плеч и покатилась за спину Макото. Руки обезглавленного ожили, превратились в наномеч и атаковали якудзу. Связь со зрительным модулем синергика была нарушена, но он все еще мог анализировать. Макото отразил два слепых удара. Синергик читал его тактику, двигался в соответствии с правилами ведения боя. Макото понял это уже на третьем ударе. Синергик сделал еще пару смертельных выпадов, но противник и не думал отступать. Макото шагнул вперед, проскальзывая между рук-мечей, и пронзил синергику грудь, вспоров биоэлектронный мозг. Машина дернулась и замерла. Для верности Макото отсек ей ноги и тут же с трудом увернулся от атаки следующего синергика, который, предвидя, что его удары не достигнут цели, решил зайти якудзе за спину.
Макото попытался не позволить ему сделать это, но вынужден был отражать атаку третьего синергика. Они взяли его в клещи и начали сдавливать, действуя как единый механизм. Их сознания действительно были объединены в адаптированную к потерям систему. Макото активировал нейронную татуировку ловкости, переведя ее в режим перегрузки. На несколько секунд это дало ему преимущество в скорости, позволило отразить смертельную атаку и отсечь одному из синергиков обе руки.
Машина изменила тактику и ударила Макото ногой в грудь. Удар отбросил якудзу к стене. Он ударился спиной и с трудом отразил атаку второго синергика. Машины перегруппировались. Обрубки рук одного из них сформировались в шипы. Макото пытался отдышаться после пропущенного удара. Несколько ребер были сломаны, и ему пришлось сломать себе один из зубов, где содержался запас наностимуляторов, способных ускорить регенерацию. Этого синергики не заметили, оценивая повреждения противника. Для них Макото был серьезно ранен. Вернее, не для них, а для тек-инженеров, которые создавали алгоритмы для биоэлектронного мозга этих машин.
Они работали в спешке, готовя отправить боевых синергиков в Токио, и не могли учесть всех тонкостей бусидо и силы духа. Политическая обстановка менялась слишком быстро для наработок и проверок. Но кому до этого было дело сейчас – здесь, в узкой подворотне? Если бы не сломанные ребра, то Макото бы снова атаковал противников первым, но так ему на руку была эта пауза. Главное – не прижиматься к стене. Главное…
Боевые синергики начали атаку, когда наностимуляторы еще продолжали восстанавливать повреждения Макото, отнимая почти всю накопленную в теле энергию, поэтому якудза не мог активировать нейронный модуль ловкости. Он отразил два удара первого синергика и нырнул в сторону. Мгновение передышки. Новая атака. Два удара здорового синергика и неожиданная яростная атака синергика, которому Макото отрубил руки. Машина явно сошла с ума, думал якудза, кромсая его тело, но затем… он понял, что синергик жертвовал собой как ущербным, чтобы второй смог выбрать момент и нанести смертельный удар.
Макото вычислил это за мгновение до того, как превратившиеся в наномечи руки боевого синергика рассекли его тело. Этого мгновения хватило, чтобы спастись, но не чтобы избежать ранения. Наносталь разрезала правое плечо, перерубив мышцы и кости, и если бы Макото не нырнул вниз, то быть ему разрубленным надвое. Боль обожгла сознание, вспыхнула адским пламенем. Но боль была тем, с чем якудза готов был встретиться. Его правая рука выпустила наномеч и плетью повисла вдоль тела. Макото перехватил меч в левую руку и отсек боевому синергику ноги. Машина упала на спину, и якудза вонзил ему меч в грудь, уничтожая биоэлектронный мозг. Сражение было выиграно.
Макото попытался подняться, но смог это сделать, лишь опираясь на убранный в ножны наномеч, как старики опираются на трость. Ранение было серьезным. Оставшиеся в его организме наностимуляторы остановили кровь, но не могли залечить разрубленные кости и мышцы. К тому же они отняли слишком много жизненных сил. Нужна была передышка, отдых. Но цели не могли ждать. Поэтому Макото активировал нейронную татуировку маскировки и забрался в автобус, отправившись на Север, надеясь, что ему хватит времени, чтобы набраться сил. Сейчас его могла бы задержать группа хорошо подготовленных силовиков, но об этом ранении никто не знал.
