Альтернативная линия времени - Аннали Ньюиц

конце концов, он являлся специальным агентом почтовой службы Соединенных Штатов. Наши подруги продолжали отмечать победу, а меня захлестнула паранойя. Я гадала, кто еще может подслушивать за дверью и вскрывать нашу переписку.

* * *

Появившись на страницах «Нью-Йорк уорлд», Софа перешла на другой уровень известности. Вся страна становилась одержима танцами живота, а ее статья была одной из немногих на английском языке с их нормальным описанием. Местное чикагское издательство выпустило еще двести экземпляров статьи отдельной брошюрой в твердом переплете. В салон Софы спешили новые приверженцы, ищущие просветления.

Как-то раз вечером в конце августа Софа с гордостью похвасталась нам, что художники и писатели со всего света пишут ей по поводу брошюры. Я, Асиль и Морехшин заглянули к ней в салон, чтобы покурить перед отходом ко сну.

– А ты не боишься отправлять письма по почте? – встревоженно тронула Софу за руку я.

Ее лицо тотчас же стало серьезным.

– Разумеется. Но разве мы не этого хотим? Теперь люди сами могут решить, является ли танец живота чем-то непристойным, вместо того чтобы полагаться на категоричные суждения Комстока, изреченные им со своего адского престола.

Асиль также не на шутку обеспокоилась.

– Совершенно верно, но, может быть, тебе все же следует перестать пользоваться почтой для обсуждения этой темы.

– Не вздумайте забыть о том, что Комсток желает вашей смерти! – добавила Морехшин.

– Я больше не собираюсь молчать! – с вызовом рассмеялась Софа.

Я украдкой взглянула на нее, вспоминая, как Комсток похвалялся тем, что доводил до самоубийства сторонниц абортов. Среди них была и подруга Софы. Сейчас Софа старалась показать себя храброй, однако она, несомненно, понимала все риски.

Морехшин недовольно загасила сигарету.

– Если Комсток тебя убьет, тебе не останется ничего другого, кроме как молчать.

– Да сохранит нас Богиня!

– Что ты вообще знаешь о Богине? – спросила Морехшин так, словно этот вопрос был чисто техническим, а не религиозным.

– Я посвятила свою жизнь изучению Богини во всех ее проявлениях. Не стану притворяться, будто мне известна ее воля, но, по-моему, я узнала ее благожелательность. – Бледные щеки Софы залились краской. – В ваше время люди продолжают изучать древние набатейские надписи, посвященные ей?

– Да, – кивнула Морехшин. – В Ракму.

– Я провела там несколько лет, работая в библиотеках и хранилищах, изучая набатейский, древнегреческий и арабский языки. Именно там началась моя научная карьера.

Я встрепенулась, внезапно охваченная любопытством.

– Как ты пришла к этому?

– Моя мать была очень благочестивой, и она воспитывала меня одна. По вечерам мы много читали Библию, и, хоть я не сказала бы, что ей было известно сострадание… – голос у Софы дрогнул, и она быстро отпила глоток. – Пусть, наверное, она не была доброй, зато она была по-своему довольно прогрессивной. Мать учила меня, что Бог появился во вселенной еще до разделения полов. Наши местоимения не могут в полной мере передать его сущность. Достигнув совершеннолетия, я покинула наш дом в Массачусетсе и отправилась искать другого Бога.

– Ты добралась до Ракму? – Я не смогла сдержать в своем голосе сомнение. – Как ты смогла себе это позволить?

Асиль бросила на меня сердитый взгляд, у Морехшин на лице появилось оскорбленное выражение, и только тут я запоздало и со стыдом поняла, как прозвучал мой вопрос.

– Я много чего прочла. Говорила мужчинам то, что они желали услышать. И делала то, что приходилось.

– Прости, Софа. Я не хотела тебя обидеть. Просто мне любопытно, поскольку ты пошла таким необычным путем.

Софа ласково прикоснулась к моей руке, и это напряженное мгновение прошло.

– Я принимаю твои извинения. За время своего обучения я редко встречала других женщин, поэтому понимаю, какая это большая редкость. Я была благословлена.

– Еще одна женщина, которая не следует законам своего времени, – почесав подбородок, повернулась ко мне Морехшин. – Хорошенькая группа у нас тут собралась.

– Я рада, что вы меня одобряете, – произнесла Софа серьезным тоном, в котором, тем не менее, прозвучал намек на улыбку.

* * *

Уже ночью я проснулась от громких криков. Двое полицейских колотили в дверь Софы. Отстранив меня, Морехшин приближалась к ним сзади, одной рукой запахивая полы свитера. В другой руке, сжатой в кулак, сиял красный огонь.

– Софрония Коллинс, вы арестованы за непристойность! Немедленно выходите, иначе мы применим силу!

В тот момент, когда Морехшин подошла к полицейским, Софа распахнула настежь дверь своей квартиры. Она была облачена в свадебный наряд, который иногда надевала, вызывая Богиню. Ее светлые волосы спутанными прядями ниспадали на плечи, придавая ей дикий и опасный вид.

– Нет необходимости проявлять насилие! Я пойду с вами по своей воле, поскольку не сделала ничего дурного.

Увидев позади полицейских Морехшин, Софа едва заметно покачала головой. Многофункционал перестал светиться, однако я отметила, что Морехшин не стала его убирать.

Несмотря на заверения Софы, полицейские грубо схватили ее и защелкнули на запястьях тяжелые наручники.

– Это еще что за наряд, шлюха?

– Он доставляет радость Богине.

– Расскажешь это судье! – презрительно фыркнул один из полицейских. – Он разглядит блудницу под твоими белыми кружевами!

Схватив Софу за руки, они буквально подняли ее в воздух в своем рвении стащить ее вниз. Затем эти двое заметили Морехшин.

– А это твоя ручная обезьянка? Эй, обезьянка, обезьянка!

Не обращая на них внимания, Морехшин пристально смотрела на Софу. Та беззвучно пошевелила губами.

Застыв в беспомощной ярости, я смотрела на то, как полицейские уводят Софу.

– Скажи Асиль, – улыбнулась та. – Она знает, что делать. Пожалуйста, Тесс, не переживай!

– Мы тебя вытащим, Софа. – Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал твердо.

Как только нашу подругу увели, я ощутила в груди ледяной холодок страха. Несмотря на то что я сама предостерегала Софу как раз о таком, я оказалась не готова к тому, чтобы ее схватили прямо у меня на глазах и преследовали. В наш план такое не входило.

Прошлепав босиком обратно в комнату, Морехшин тяжело опустилась на груду одеял и подушек, которую использовала в качестве постели.

– Ее убьют.

– Нет, не убьют. Нет. Нет, здесь дела делаются не так. Завтра мы найдем адвоката. Вот что мы сделаем. Для начала. – Мои слова вырвались дрожащим потоком.

– Адвоката… – Морехшин повторила это слово так, словно не знала его значения; или, возможно, знала, но была настроена крайне скептически.

* * *

По просьбе Асиль Сол нашел одного молодого приверженца Первой поправки [57], который согласился взяться за дело безвозмездно. Сидя в полумраке кабинета Сола, адвокат сообщил нам именно то, чего я опасалась.

Люди Комстока отслеживали все брошюры, доставляемые в Нью-Йорк из Чикаго. Также они перехватили несколько статей Софы – в частности, статью о том,