адский аттракцион длиной в несколько лет и масштабом в сотни и тысячи орков, так что отрабатывать методы воздействия нужно было прямо сейчас. Этих я выбрал потому, что они проявили максимум сообразительности, играя в прятки на выживание в Пампасах, и нашел я их последними. Теперь они тащили на спинах кой-какой хабар, которым я надеялся хотя бы частично компенсировать материальные потери от разгрома «Орды».
— На месте — стой! Раз-два! — скомандовал я, вспоминая нашего школьного физрука.
Снага остановились, я огляделся: нужно было подкрепить свои силы. Похоже, экстракт дерева Пха выжрал у меня все энергетические запасы организма подчистую! Еще бы он не выжрал: я их там полночи геноцидил, предплечье скоро до половины черепами покроется, не считая четырех черепашьих панцирей… Самое дикое было то, что я не испытывал ровным счетом никаких негативных эмоций по этому поводу. Для Сархана убивать тех, кто хотел бы убить его, было вполне естественно, как оводня прихлопнуть. А новый Бабай очень, очень хотел жить, можно сказать- бешеное удовольствие получал от процесса проживания жизни, так что рассудочная часть вполне договорилась с телесной.
Симпатичная человеческая девчонка кудрявой наружности торговала фруктами в ларьке тут же, на перекрестке. Яблоки, груши, абрикосы, бананы и всё такое прочее лежало аппетитными горками на прилавке и вызывало интенсивное слюноотделение. Но за товаром девушка не следила, предпочитая снимать на видео при помощи смартфона мой личный цирк с конями. То есть — со снагами, конечно.
Я подошел в упор, улыбнулся и подмигнул в самую камеру:
— Рузанна Родионовна, а не соблаговолите ли вы продать мне вон ту самую большую гроздь бананов? — поинтересовался я великосветским тоном.
— А! Что? Да! А откуда вы меня?.. Я сейчас взвешу! — девушка-продавец явно потерялась и принялась суетиться.
— А у вас на бейджике написано. Нет, пакет не надо, спасибо, я их прямо сейчас съем…
— Десять штук? — удивилась растерянная и разрумянившаяся Рузанна Родионовна.
— А что там есть? — я передал ей деньги, погрозил пальцем зашуганным снага, взял гроздь бананов и принялся пожирать их — один за другим, стремительно пережевывая и отправляя в топку урукской пищеварительной системы.
Бананы закончились минуты за три, не больше. Продавщица стояла обалдевшая, а я прислушивался к ощущениям — чего-то не хватало!
— Дайте еще во-о-он то зелененькое яблочко! — пощелкал пальцами я.
— Это? — он протянула мне фрукт с некоторой опаской.
— Да-да, спасибо! — расплатившись и за эту покупку, я мигом схрумкал его, смачно облизнулся и сказал: — О! Теперь наелся. Надо было сразу яблочко покупать.
Взявшись за веревку, взмахнул ломом на манер дирижерской палочки:
— Шагом марш, снага! Шагом марш! Что вы плететесь, как пленные румыны!.. — орки потрусили вперед, ровно до следующего перекрестка.
Дальнейшее продвижение было затруднено: посреди проезжей части стоял бэтмобиль вахмистра Перепелки — огромный, черный, с белыми геометрическими двуглавыми орлами на бортах. Участковый пристав был весьма и весьма серьезно настроен: я впервые видел его в боевой форме! Хромированная броня покрывала всё тело, органично переплетаясь с кибернетическими протезами в один красивый и убийственный механизм. На бедре покоился огромный черный пистолет — как у Робокопа, на самом деле. В правой руке он держал черную дубинку с навершием, искрящим электрическими разрядами. С обеих сторон от него замерли те самые массивные приземистые тяжеловооруженные роботики на гусеницах. Подготовочка, однако! Это по мою душу, или есть какая другая причина?
— Бабай! — грозным голосом, усиленным репродукторами авто проговорил вахмистр. — Что за ересь ты учудил в Пампасах? Кто эти снага на веревке?
— Децимация, — сказал я. — Типичное древнеримское наказание для многократно провинившихся легионеров: мародеров, трусов, нарушителей дисциплины и погромщиков. Эти — выжившие после децимации, мои кабальные работники. Они будут трудиться в поте лица своего, пока не покроют убытки от пожара в «Орде» и нападения на моих соратников.
— Децимация? Децимация — это когда казнят каждого десятого, Бабай! Ты убил в Пампасах более полусотни! Мы насчитали почти шесть десятков трупов! Вой стоит страшный!
— А, да? Так это наша, урукская децимация. У нас НЕ казнят каждого десятого. Национальный колорит такой, можно сказать!
— Е*ала жаба гадюку, — усмехнулся Перепелка. — Урук забил досмерти целую кучу снага? Ты ж знаешь, мне похер. Я вообще ставлю на тебя как на крысиного короля: чем больше этих ублюдков ты завалишь, тем больше я смогу пригласить сюда нормальных поселенцев.
Под «нормальными» он, похоже, имел в виду людей и гномов. Вообще, эти две расы были в порядке, сосуществовали бок о бок небеспроблемно, но вполне вменяемо. Кхазад чувствовали себя в здешнем Государстве Российском как евреи в нашей дореволюционной Российской Империи за чертой оседлости — не такие уж равные, но вполне признанные члены общества, часто — уважаемые и зажиточные, хотя и очевидно чужеродные. Они, эти гномы, в принципе очень сильно напоминали европейских ашкенази: и своим говором, и традиционными занятиями, и языкастой язвительностью пополам с потрясающей предприимчивостью… А вот орки… На орков всех трех мастей народ в основном плевался. Какой аналог я мог провести с нашим миром? Очень, очень спорный вопрос!
И тем более странным был следующий заход вахмистра.
— Его светлость говорил тебе о некоем сверхважном поручении? — едва слышное жужжание сервоприводов сопровождало полицейского, когда он подходил к задней дверце машины.
— Деловом предложении, — поправил его я.
— Мне насрать. Вот оно, твое деловое предложение… — он открыл дверцу и рявкнул: — На выход, дамы! Живо, живо! Ваш опекун с этой самой секунды — Бабай Сархан, Резчик. Вы должны слушаться его так, будто он самый большой вождь в мире и наместник самого Господа Бога!
Совершенно обалдевшими глазами я смотрел, как из полицейской машины вылезают две облаченные в женский вариант национального костюма урук-хай орчанки. Уручки? Урук-хаихи? Пусть лучше будет орчанки… Это были едва-едва оперившиеся подростки, девочки-девушки — одновременно красивые, диковатые и свирепые. Я никогда до этого не видал девушек-уруков, только в интернете на картинках, и впечатление было, надо сказать, очень своеобразное.
Первая мысль была такая: они красивые, но нихрена не в моем вкусе. Ну, то есть кому-то, наверное, нравятся бойцы из женской лиги ММА или там начинающие кроссфит-маньячки из тренажерок… Но это не мой вариант. Они были поджарые, высокие, спортивные, с тем же самым огнем в глазах, что и у меня, с такими же черными, как смоль, волосами, как у меня и с той самой бойцовской хищной грацией, что отличает настоящих воинов от клоунов типа меня… И у каждой на предплечье имелась татау с несколькими черепами… Однако! Вроде как только-только перешагнули порог урукского совершеннолетия, судя по внешнему виду, а уже успели прикончить по полдюжины врагов!
— Это
