- Мне сделали две операции, - Руни как будто преодолела рубеж, после которого говорить стало легче. Она заговорила быстро, без остановок. - Одна, через два месяца - вторая. Приходили врачи, улыбались, гладили меня по голове и говорили: "Деточка, все будет хорошо!" Только не верю я в чудеса. После второй операции у меня появился новый врач. Он сразу сказал, что напрасно мы надеялись. Пытался убедить: нужно радоваться, что осталась жива. Представляешь?! - последнее слово вырвалось звонкой птицей. - Я должна радоваться, что всю жизнь проведу в инвалидной коляске, что никогда больше не пойду в горы, что за те четыре месяца, которые провалялась в больнице, у меня и друзей-то не осталось совсем. Никого, кроме Димки. Иногда мне кажется - он чувствует себя виноватым передо мной. Кому нужна такая жизнь в восемнадцать лет?!
Хагер сцепил зубы, рывком взял Руни за плечи и прижал к себе так крепко, как мог. Через несколько мгновений только понял, что мог сделать ей больно. Он не хотел верить в ее слова, не мог: как она может быть инвалидом? После того как он собственными глазами видел ее ловкие трюки. Руни, которая запросто может пробежать по спине грозного монстра и ни разу не упасть. Руни, которая взбирается на стену с ловкостью паука, - не может ходить?
"Это Соня не может ходить, дубина ты. Соня..."
- Я думал, ты скажешь, что занята, - сказал он первое, что пришло в голову.
- Это было бы проще, - отозвалась ловкачка.
Хагер почувствовал, что она обняла его в ответ. Осторожно, как будто боялась чего-то.
- Ты же знаешь, что в реальности мы бы никогда... - она не закончила.
- Знаю, - не стал юлить Хагер. Он никогда не врал девчонкам и не собирался обманывать теперь. В реальности он никогда бы не обратил внимания на девушку в инвалидной коляске, да и многие бы на его месте обратили? Когда тебе двадцать два, вся жизнь впереди, а в телефоне с десяток телефонных номеров здоровых красивых подруг, кто станет смотреть на неполноценных?
Хагер сжал ее еще крепче. Хороший урок, ничего не скажешь.
- Слушай, я не знаю, когда мы вернемся в реальность, - сказал он. - Может, совсем не вернемся. Умрем раньше, чем разрабы найдут способ справиться с глюком. И я не буду говорить, что мне все равно, кто ты в реальности. Потому что мне не все равно. Но если мы все же выберемся... Я хочу увидеть тебя настоящую. Ты где живешь?
- В Москве, - ответила она и назвала адрес. Ее горячее влажное дыхание опалило кожу.
- Соседи почти, - Хагер уткнулся в ее волосы, пропустил их сквозь пальцы. - А ведь ты бы могла быть мужиком - вот задница бы была, - он попытался пошутить.
Руни рассмеялась, чуть отстранилась. Хагер взял ее за подбородок, поднял лицо, удивляясь, какая она маленькая рядом с ним. Второй рукой прижал к себе. И поцеловал.
У ее поцелуя был клубничный вкус. Сначала Руни предприняла слабую попытку прервать его, но Хагер не отпустил. Она покорилась, прильнула к нему, встала на цыпочки и обняла. Над их головами рассыпались разноцветные фейерверки.
У Хагера совсем некстати заурчало в животе. Руни потихоньку засмеялась в поцелуй, но и ее живот заурчал следом.
- Есть хочу, - сказал она.
- В жизни не слышал ничего романтичнее, - рассмеялся он. - Пойдем, нужно нас накормить.
Он взял девушку за руку, скрестил ее пальцы со своими.
Они пошли дальше по улице, пока не нашли приличную таверну.
"Радость живота" - гласила пузатая вывеска в форме булки хлеба.
При входе их чуть не сбил с ног сильно спешащий человек. Человек держался за кровоточащий нос, ругался сквозь зубы и обещал кому-то поменять местами руки с ногами.
- Везет нам сегодня, - сказал Хагер. - Уже второй недовольный жизнью, а еще далеко не вечер.
Народу в зале оказалось немного. За столиками сидели в основном по двое-трое. Лишь два стола оказались сдвинуты вместе, и за ними расположилась веселая компания из шести человек. Скорее всего, игроки. Впрочем, буйными они не выглядели.
Хагер и Руни нашли себе столик в углу зала.
- Смотри, какой костюм... - прошептала ловкачка, косясь за спину воина.
Тот потянулся, обернулся, точно смотрел в сторону кухни. Через пару столов от них в одиночестве сидел человек. Странный. То ли пьяный, то ли под действием наркотика. В черной кожаной куртке и тяжелом черном же плаще на плечах.
"И не жарко?"
Лицо человека было белым, а кожа будто бы туго натянута на мягкую подложку, скрывающую черты. Одутловатый, с красными кругами вокруг глаз.
- Интересно, кто это? - воин снова повернулся к Руни.
- Он не шевелится, - прошептала та. - Даже не моргает.
- Может, статуя?
- Не знаю.
К ним подошла прислужница, приняла заказ.
- Ты извини, но не могу не спросить, - усмехнулся Хагер. - Еще тогда не понял...
- Я вся внимание, - делано посерьезнела девушка.
- Зачем тебе столько пустых кошельков?
Руни нахмурилась, но потом, видимо, поняв, о чем идет речь, покраснела и засмеялась в кулачок.
- Никогда не думала, что буду рассказывать кому-то об этом. Глупость это, не обращай внимания. Ничего серьезного.
- И все же? Честно - мне покоя не дает.
Девушка выдохнула сквозь плотно сжатые губы.
- Ты же помнишь - мой профиль закрыт для всех. Я и собирала их... ну, как трофеи. Знаешь, как индейцы - скальпы поверженных врагов. Было интересно, к концу игры наберу сотню?
- И как успехи?
- До сотни еще далеко, - лицо Руни застыло, она внимательно посмотрела на собеседника. Ждет его реакции?
Тот лишь негромко засмеялся. Увещевать ловкачку выбросить трофеи не стал. В конце концов, каждый имеет право на собственное маленькое увлечение. Даже в виртуальном мире. Главное, чтобы за самим процессом не попалась.
Дверь в таверну распахнулась, и на пороге показался тот самый человек, который не так давно чуть было не сбил Хагера с ног. Нос человека распух и походил на сливу. В руках он сжимал пару коротких клинков.
- Вот эти ублюдки! - закричал вошедший, указав клинками в сторону сдвинутых столов и веселой компании.
Он сделал пару шагов в зал, и за ним вошли еще шестеро.
"Почти равный бой..." - стороной подумал Хагер.
Его внимание привлек один из "группы поддержки": низкорослый, худощавый; с длинными волосами, заплетенными в десяток косиц; в больших очках, будто у летчика. Человек был одет в нечто, напоминающее комбинезон рабочего, только усиленный кольчужными вставками. На его поясе виднелся широкий ремень, со странного вида зажимами или держателями, в которых покоилось несколько разноцветных круглых склянок.
- Ничего себе! - произнес Хагер. - Алхимик?
- Похоже, - неуверенно согласилась Руни. - Их открыли?
- Когда я начинал играть - нет.
К моменту выхода игры разработчики или не успели, или не посчитали нужным открывать доступ к ветке Техника. В анонсе было сказано, что ветка станет активна позже. Но конкретные сроки не назывались. И вот - нате. Алхимик. Не тот безумного вида старик, которого игроки встретили в шахтах, а вполне себе живой человек. Вряд ли НПС. С таким надо держать ухо востро. Слишком свежа в памяти встреча с безумным ублюдком, которого не брала сталь.
Это что же получается? Либо разработчики все еще имеют доступ к ресурсам игры и продолжают над ней успешно работать. Но тогда почему не откроют выход в реальный мир? Либо доступ к ресурсам имеет кто-то другой... И тогда перспективы на выживание становятся совсем не радужными.
- Господа - нет! - в зале появился хозяин заведения. Он встал между двумя группами гостей, расставил в стороны руки, будто это могло остановить назревающую драку.
- Пошел в зад, козел! - сплюнул на пол "разбитый нос". - Уроем их, ребята!
Он заорал, но в драку не бросился - подождал, пока вперед выступят двое с полуторными мечами. Воины - сразу видно.
- Нам лучше уйти, - быстро сказал Хагер, стараясь сесть так, чтобы закрыть девушку.
- Поели... - сокрушенно проговорила та.
Человек с одутловатым лицом продолжал сидеть, не шелохнувшись.
Точно статуя! Но зачем такая нужна? Аппетита точно не прибавляет.
Ворвавшиеся в таверну игроки бросились в драку. Редкие посетители метнулись к стенам, кто-то протиснулся к кухне, где и скрылся. Видимо, опыт предыдущих схваток показал, что в новых правилах игры не стоит без должной подготовки соваться в каждую потасовку.
Первым же ударом "разбитый нос" вскрыл грудную клетку хозяина заведения. Брызнула кровь.
Хагер вскочил на ноги, подхватил за ножку стул. Какое-никакое, а оружие.
Алхимик продолжал стоять в дверях. На его губах играла презрительная усмешка, руки сложены на груди.
Неужели так уверен в себе? Или это показное бахвальство? Чем он собирается защищаться в случае необходимости?
