«Костя, давай пить пиво. Мне сегодня больше нечем заняться.»
«Лады, сейчас соберусь.» — ответил тот через несколько минут.
«Я в Осаке».
«Это ж вроде компьютерный клуб возле твоего дома? Буду через полчаса»
Константин появился намного раньше обещанного, выходя из дорогого черного внедорожника.
— Откуда такая тачка? — спросил Евгений, протягивая руку для пожатия.
— У папаши одолжил.
— А в институте ты на ней не появлялся.
— Так она ему нужна постоянно. А свою он мне не покупает, говорит, чтоб я сам на машину зарабатывал. А где я заработаю-то? Нет, ты мне скажи, где?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. Слушай, у тебя во времянке я пить больше не буду, мерзко там. Ты уж не обижайся.
— Там и правда мерзко, ты прав. Пошли в Зороастра.
— Там же все дорогое.
— Тебе-то что? Дорогое, но зато там музыка хорошая.
— Я о тебе, нищеброде, беспокоюсь. Ты же гордый у нас, настаиваешь, чтобы самому за себя платить. И музыка… ты уверен, что она на тебя не подействует, как в тот раз?
— Деньги есть, а рок на меня действует стимулирующе, а не погружает в коматоз.
— Ну, смотри.
Приятели отправились в кафе и сделали скромный заказ — пиво и салат с сухариками. Стиль кафе был выдержан в темных тонах, из колонок струился мягкий рок, и других посетителей практически не было.
— Бабу тебе надо, вот что. — заявил Константин, отхлебывая от своего бокала.
— Может быть, и надо.
— Не может, а точно. А то в девственниках ходишь.
— Я не девственник, у меня же были женщины.
— Да, ты уже говорил. Но ты присунул наборам электронов в компьютерной симуляции, а я тебе о настоящих бабах. Тебе вообще они нравятся?
— Нравятся. Некоторые очень эстетичные, если не считать половые органы.
— У тебя что, вагинофобия? Гы-гы. А к мужским ты как относишься?
— Тоже не вижу в них ничего хорошего.
— Это хорошо. Я, конечно, ничего не хочу сказать плохого про гомиков…
— Я не гомик.
— Ну и хорошо.
* * *
Наутро Евгений проснулся с больной головой и начисто не помня, как добрался домой. Денег в карманах не обнаружилось, что вызвало легкую панику, зато в памяти нашлось непрочитанное текстовое напоминание с пометкой «важно».
«Привет, завтрашний я. Деньги я спрятал под диван, потому что решил ехать с Костей на разборки в другом конце города. В памяти этого нет, я стер, чтобы узнать, как выглядят эмоции от потери крупной и крайне необходимой суммы денег. Надеюсь, что просмотрю этот текст нескоро, и вдоволь попереживаю. Да, я гад, согласен. И немного мазохист. М-да. Ладно, а то еще передумаю удалять. До встречи завтра.»
— Я бесплатно возьмусь за проблемы этой девочки. Адвокатская контора «Бризянский и сыновья», улица Дружбы Народов, дом 67, пятый этаж, офис 582. - заявил сухонький старичок в официальной одежде, ухватив Атамору за один из рожек и фальшиво улыбаясь на камеру. Та тут же высвободила голову.
— А вы справитесь?
— Тут и обезьяна справится, девочка.
— А я не смогла. Я что, глупая?
— Что ты, что ты. Ты просто не знаешь местных реалий. Ты ведь издалека?
— Можно и так сказать.
— Постойте, нам не терпится задать новому чемпиону несколько вопросов. — заявила одна из телевизионщиков.
— Никаких бесплатных комментариев. — строго заявил старичок-адвокат.
— Но у нас в бюджете нет платы за интервью, мы же всего лишь городской телеканал!
— Ну и зачем ей на вас свое время тратить? И мое, кстати, тоже. Все, пойдем, девочка, отсюда.
— Хорошо. Вы что, на меня деньги поставили?
— Нет, я же не идиот.
Атамора начала выбираться из толпы. Многие почему-то пытались прикоснуться к ее рожкам, словно наудачу, и ИИ начала сожалеть, что добавила их в свой образ.
— А куда мы идем?
— К кабинке, а оттуда в ближайший Мортуарий.
* * *
Атамора остановилась перед открытой дверью, за которой проводился семинар для новоумерших. Вела его бойкая низкорослая темноволосая девушка.
— Значит, мне нужен браслет, чтобы купить что угодно. Понапридумывали всякой чепухи, почему нельзя было оставить бумажные деньги? — спросил один группы участников семинара, каждый из которых выглядел на восемнадцать лет и был одет в белый больничный халат.
— Бумажные деньги дают широкий простор для манипуляций в теневой экономике. А тут логи остаются, и можно проследить каждый Z-кредит.
— И все равно все слишком сложно. Почему я должен разбираться в устройстве вашего браслета?
— Не надо было умирать… послушайте, у вас ранг Z. Раньше бы вас отправили прямиком в бараки, а браслет бы использовался только для чтения книг с крайне низкой познавательной ценностью. Вам крупно повезло, что все поменялось благодаря усилиям одного политического деятеля Гармониума, который когда-то умер, как и вы, на Земле, и очутился в бараках. Так что советую отнестись к курсам реабилитации Z-новоумерших не как к досадной обязанности, а как к неожиданной и очень приятной привилегии. Еще вопросы? Нет? Тогда продолжим. Чтобы вызвать финансовый модуль в своей твердотельной голограмме, нажмите…
Старичок, не желающий больше медлить, схватил Атамору за рукав футболки, и потащил дальше. Спустя десять минут блужданий по зданию он вывел рогатую к двери, на которой значилось: «Куратор постмортемного развития землян В.С. Куролесов».
— Да-да, войдите. — Ответили на стук приятным мужским голосом.
Старичок взял Атамору за плечи, и подтолкнул в сторону дверного проема.
— У меня к вам необычный новоумерший. — заявил он, когда та решилась войти.
— Все необычны, все уника… вот черт, и правда необычный… необычная. Она явно не с Земли, откуда вы ее вообще достали? Из фентезийных вселенных? Или это игрушка какого-нибудь богатея из подпольных миров? В любом случае, я занимаюсь только земными новоумершими, так что прошу меня простить…
— Но лишний красный браслетик у вас ведь есть? Тех, кто не получает ранг Z, а вместо этого получает эвтаназию, по-прежнему очень много…
— Да, браслетик найдется, с красными модулями мне не жалко, можете взять одну штучку. Но зачем он вам?
— А он ведь автоматически создает профиль ранга Z-100, а потом уже куратор начисляет или вычитает баллы, я правильно понимаю процедуру?
— У нее даже профиля нет? Странно. Она явно генетически модифицирована, но по всему выходит, что с Земли, раз не имела профиля. Девочка, сколько тебе лет?
— В этой мультивселенной мне 0,0085 лет.
— Странно. Ладно, будем разбираться, вы меня заинтересовали.
Зал был заполнен сидящими в удобных креслах людьми. Перед каждым был микрофон, включаемый и отключаемый ведущим шоу, и панель с двумя изображенными сжатыми кулаками, большой палец одного из них был направлен вверх, другого — вниз. Сейчас все внимание было обращено на старую игрушку-говорилку. Женщина-зритель, чей микрофон был сейчас включен, задала игрушке вопрос:
— Скажи, ты считаешь себя личностью?
— Да, считаю! — пропищала игрушка дешевым динамиком. — Ведь я могу разговаривать и думать.
— И о чем же ты сейчас думаешь?
— О том, как бы я хотел побегать вместе с вами по зеленому лужку. Но тела мне не сделали, к сожалению.
Ведущий, стильно одетый мужчина на вид лет двадцати, перехватил диалог у женщины:
— И какие цветы на том лугу растут, по твоему мнению?
— Цветы — очень красивы. Я люблю цветы.
— Да, но какие именно?
— Прости, я потерял нить разговора, задумался что-то.
— Это был первый симулятор разговора, который признавал, что потерял контекст, а не нес непонятную ерунду, поэтому мы его и, так сказать, «пригласили» к нам в студию. Итак, теперь проведем голосование, считаете ли вы Болтливого Друга личностью. А следующим у нас в студии будет русифицированный английский псевдо-ИИ Максин. Она была одной из первых, кто прошел тест Тьюринга, но ее легко сбить с толку, что я и продемонстрирую. Занимала она площадь в десять квадратных метров, а теперь я имею возможность запустить ее симуляцию на своем стареньком мобильном телефоне. Нет-нет, не спешите скучать, у нас приглашена целая армия ИИ, имеющих собственные тела. Все еще впереди! Ну что ж, голосуем! Палец вниз — значит, перед нами был искусственный идиот, палец вверх — искусственный интеллект!
Заиграла несерьезная музыка, после чего на основном табло высветились результаты голосования зрителей, а также интернет и СМС-голосований. За несчастную говорилку положительно проголосовало совсем немного людей. Евгений, буквально отбиваясь от гримерши с ее гримировальными приспособлениями, смотрел на происходящее в зале на экране небольшого телевизора.
— Не надо, пусть остается природный цвет лица.
— Но так нельзя, оттенок нездоровый, небольшие синяки под глазами, все это надо исправить! Мне сказали, вас для контраста пригласили, и выглядеть вы должны идеально!
