— …твой случай, как ты понимаешь, особенный — произошло досадное недоразумение, но ведь все что ни делается, все к лучшему, верно? Теперь ты сможешь принять участие в инновационном и амбициозном проекте, — голос Надежды Сергеевны Лейлы доносился до меня глухо, будто сквозь вату.
Посмотрев вниз, на свои руки, я вновь сморгнул, но глаза не открыл. Неожиданно перед взглядом появились красные силуэты. Совсем рядом подсвеченные красным теплом силуэты моих рук, а поодаль фигуры присутствующих в кабинете.
— Что же вы со мной сделали, твари? — одними губами произнес я. И открыл глаза.
Сдерживаться становилось все сложнее.
— Можно? — прерывая Лейлу, обернулся к окну и потянул ручку стеклопакета. — Фух, что-то мне нехорошо, — вздохнул я тяжелого, нагретого июньским солнцем загазованного пыльного воздуха.
— Максим, может…
— Это что? — обернулся я к Лейле, показывая на стеклопакет.
— Э… — замялась она, — что?
— Вот это, что? — показал я на оконный проем.
— А… — Надежда Сергеевна выглядела недоуменной, — окно?
— Окно? — осмотрел я проем по периметру и тихо пробормотал, — нихера не окно, это блять портал.
Прыгнув вперед, двумя руками схватил Лейлу за голову. Тут же раздался дикий крик — под большим пальцем левой руки потекло что-то. Глаз, наверное, выдавил. А Лейла уже летела — вместе с ней я пробежал два шага и направил ее в окно. В портал, вернее. В воздухе шлейфом мелькнули брызги крови, а у меня в руках приличный клок волос остался — сильно дернул.
Когда с улицы раздался глухой звук удара, вкупе с хлопком брызнувшего стекла, сразу же завыло несколько сигнализаций. А я уже был рядом с Нортугом. Он попытался меня ударить, но я легко уклонился, стелясь в пространстве и наблюдая за ним будто в замедленной съемке. И тут же вырвал из шеи Нортуга немалый клок мяса вместе с чем-то твердым. Вверх рванулся фонтан крови, но я уже катился по полу — хозяин кабинета стрелял в меня с того момента, как Лейлу в окно вышла.
Если стрелявший даже попал, я этого не почувствовал.
Вылетел из кабинета вместе с трупом — это уже один из охранников забежал. Попытался забежать. Второй пережил его ненадолго — секунды на полторы. Во всем здании протяжно ревела сирена, как пожарная сигнализация.
А я уже бежал в сторону лифта. Надо очень многое успеть за оставшееся время.
Успеть надо много, а времени осталось совсем мало.
Изображение перед его глазами плавало, картинка за взглядом не успевала. Периодически будто темный занавес падал перед глазами, но ту же исчезал.
Моргаю? — мелькнула догадка.
Мысли скакали, обгоняя друг друга, но ни на одной сосредоточиться не получалось. Голова на ватной шее качалась, и картинка перед глазами от этого еще больше плавала, скачками перепрыгивая с одного на другое.
Коридор. Длинный мрачный коридор, освещенный ярким светом магических светильников. Светлое пятно выхода, яркий дневной свет, резанувший по глазам.
Терраса, огражденная балюстрадой.
Ба-люс-тра-да.
Откуда слова такие знаю?
И вообще, откуда я?
И куда меня ведут? — сразу в его голове начали вопросы возникать.
Только сейчас к нему пришло осознание, что ноги едва не заплетаются, но предплечья крепко сжимают чужие руки и почти несут за собой.
Спустились с террасы вниз, вышли на тенистую аллею сада. Двигались быстро, уверенно.
Картинка все так же не успевала за глазами — только еще он осознавал, что его к лестнице повернули, а он уже по ступенькам заплетающиеся ноги волочит.
Высокая стена здания из грубых каменных блоков, светлый песок, большой внутренний двор. Колодец, решетка входа. Несколько стоящих в центре мужчин. У одного из них гладиус на поясе.
Почти такой же, как у меня был.
Гладиус?
У кого у меня?
Парня сильно ударили, подсекая ноги, и плюхнули на песок коленями. Голова рванулась вниз, но он напрягся. Поднял взгляд, пытаясь осмотреться, но сморщился — солнце над ограждающей стеной смотрело прямо ему в глаза.
— И за этого ты заплатил сто десять золотых? — раздался голос, но слышался он будто сквозь вату.
Ответ прозвучал невнятный, но утвердительный.
— Да он загнется от пинка, даже меча не надо, — проговорил один из присутствующих, дородный мужчина, обмотанный в красное покрывало.
— Ты его на арене не видел, — возразил ему второй, с гладиусом на поясе. — Посмотри на его глаза, — произнес он же и, шагнув к приведенному пленнику, взял его за подбородок, приподнимая лицо.
Парень закрыл глаза, но тот, кто держал его за подбородок, второй рукой грубо растянул кожу на лице.
— Ух ты, — удивился закутанный в красное, наклоняясь, — неужто ракшаса?
— Нет, это перевертыш, из самой Гиблой топи, — ответил ему хозяин гладиуса. Смотри, видишь, как зрачок сужается? Приходит в себя. Давай отойдем, он может быть опасен.
Пленник между тем понял, что яркий солнечный свет, бьющий по глазам, его больше не слепит.
23.02.2014 — 16.04.2014
Санкт-Петербург
