на длинной шее, покрытой лохмотьями искусственной кожи. Лицо было будто прилеплено к этой голове, способной повернуться на любой угол. Иван ошибался, когда думал, что она превращается в человека. Ника становилась чем-то иным.
— Японские пытки, — прошелестела она мёртвым машинным голосом, — я знаю о таких.
Дуло пистолета уставилось в сторону твари, палец отчаянно надавил на спусковой крючок, и в этот момент Иван вспомнил, что забыл перезарядить обойму. Пистолет лишь сухо щёлкнул. А Ника прыгнула, но не на Ивана, мягко спружинив металлическими конечностями, она приземлилась около Гришки.
— Хочешь посмотреть, — тварь не спрашивала, она схватила Гришку за руку и встряхнула как марионетку.
Тот заорал и задёргался, а чёрная кожа чулком слезала с руки. Затем настал черёд мяса. Ника оторвала его, оголив кость. Гришка извивался и визжал, затем тварь схватила его за вторую руку, и он затих. Тело дёрнулось несколько раз, обмякло.
— Не выдержал, слабак, — прошипела Ника и кинулась на Ивана.
Сначала она ударила его. Фонарь упал на пол и погас, а Иван полетел спиной назад и растянулся рядом с Эдиком.
— Я хотела вас тоже заморозить. Но не получилось… извини, Ваня. Я не могу. Я не должна причинять вред людям, — её голос стал более высоким и визгливым, — я не должна.
Иван слышал тихое гудение сервомоторов и какие-то щелчки. Возможно, это щёлкала её челюсть. Робот приближался. Иван так и не понял, свихнулась ли Ника окончательно, или она просто переродилась в новый вид жизни, готовый доминировать на замёрзшей планете. Беспощадный, чуждый вид.
Раздалось чавканье и хруст. Эдик задёргался в конвульсиях, затем замер.
— Вы такие мягкие, ваша плоть слаба, — проскрипел безумный голос.
В тот момент, когда металлическая нога раздавила кисть его левой руки, правой Иван нащупал карабин. Стараясь не обращать внимания на дикую боль, он поднял ружьё. Он не видел Нику в этой полнейшей темноте, но знал — она стояла над ним, продолжая произносить безумные фразы.
— Я приведу сюда достойных. Бункер захвачен. Впереди развитие. Смерть нужна.
Её слова вгрызались в мозг Ивана, передавая ему это странное безумие. Затем он выстрелил несколько раз наугад, разрядив все пять патронов. Он не знал, куда попал, но тварь завизжала. Иван даже не догадывался, что она способна издавать такие звуки. В агонии Ника заметалась по складу, переворачивая полки. Её конечности проскрежетали в нескольких сантиметрах от его лица. А затем она затихла. Иван остался лежать в полной темноте рядом с мёртвым Эдиком.
Минут через пятнадцать он всё-таки заставил себя подняться. На полу всё было залито кровью. А ещё он заметил, что стало значительно холодней. Кое-как встав на ноги, стараясь не поскользнуться, Иван поковылял по направлению к генератору.
Через несколько минут, ему удалось запустить систему. Яркий свет залил помещение, и Иван смог оценить последствия недавнего погрома. Несколько полок было повалено, а их содержимое беспорядочно валялось на полу, среди этих вещей лежало то, что когда-то было Никой: жуткий манекен с нелепыми металлическими конечностями.
Эдик лежал неподалеку от выхода, в луже собственной крови. Его лицо было похожим на лопнувший арбуз. Вид груды окровавленного мяса, оставшегося от Гришки, окончательно добил Ивана. Он больше не мог здесь оставаться. Стараясь не оглядываться, борясь с рвотными позывами, Иван выскочил из склада и побежал к медблоку.
Она преградила ему путь в тот момент, когда до спасительной двери медблока оставалось несколько шагов.
— Поиграем, Ваня?
Кристина была полностью голой, её рыжие волосы падали на обворожительную грудь, широкие бёдра колыхались, когда она шла навстречу.
— Мне скучно.
Иван зарычал как раненый зверь, попытался оттолкнуть её. Но тщетно: мёртвая хватка робота не уступала той, что была у Ники. Раненая рука захрустела, и этот хруст отозвался настоящей канонадой боли. Теряя сознание, Иван всё же успел услышать, что сказала Кристина. Хотя это была не она. Он понял, что Ника скопировала своё безумное сознание в её электронный мозг.
— Ты думаешь, что так просто отстану от тебя, глупыш? Я вас предупреждала, а вы решили всё сделать по-своему. Знаешь, что теперь сделаю я? Заморожу тебя полностью, Ваня. А когда ты оттаешь, буду медленно отдирать от тебя куски мяса и снимать это на видео. Потом я покажу эту запись всем, кто не будет слушать меня. В бункерах спряталось много людишек, подобных вам. Я вытащу их. Я буду выковыривать их как моллюсков из раковин. Буду делать это до тех пор, пока…
13.07.2047, Западная Европа, цитадель.
— Пока вы не примите мои условия.
Симон с недоумением уставился в монитор. Сигара в зубах потухла, а бокал с коньяком успел нагреться в его дрожащей руке.
Она стояла и смотрела в камеру, нагло ухмыляясь. Голая рыжая девка. Дурацкий робот из глупых сказок. Андроид, который якобы карает тех, кто не хочет пускать в свои убежища никчёмных неудачников. Ещё несколько дней назад Симон смеялся над сообщениями о Снежной королеве, с отвращением выключил он то дурацкое видео, в котором русского мужика разрывают на части. Тогда всё это казалось лишь глупой шуткой. А теперь вид замерзающего Джозефа заставил Симона изменить своё мнение.
— Симон, твой брат умирает, — она держала Джозефа за левую руку, а правая, белая и беззащитная, торчала из порванного рукава костюма.
Джозеф молчал, казалось, если бы девка не поддерживала его, он бы уже упал. Неподалеку стоял вездеход, на котором Джозеф совершал свои безумные прогулки. Он называл это охотой. А теперь этот идиот сам стал жертвой.
— Впусти нас, Симон, будь умницей. Мы обо всём договоримся, — Снежная королева улыбалась, а её глаза светились безумием. — Возможно, ты будешь первым, кто позволил мне без боя совершить свою миссию. Первым, кто сделал правильный выбор и решил спасти жизнь другому. Ведь он твой брат, Симон. Впусти.
Симон, какое-то время сомневался, но затем его рука сама потянулась к клавишам, чтобы отдать команду охранным системам ворот цитадели.
Команду на блокировку всех выходов.
Снегобелка и месть монгов
Артём Кельманов
В Чёрную Яму войдёт лишь один, но дороги назад для него больше не будет — вобрав жертву, Яма исчезнет в тот же миг. Монги коварны.
В зимнем лесу царила тишина, лишь от мороза время от времени потрескивали деревья. Утро это выдалось погожим — лазурное ясное небо распростёрлось над верхушками, заснеженные ветви искрили под лучиками солнца, порой прогибаясь от тяжести и обрушивая на землю рассыпающиеся облаком целые сугробы. Сквозь одно такое облако промелькнуло яркое жёлтое пятнышко — Синица отряхнулась и полетела дальше. Она торопилась, размахивала крыльями, как могла сильно, чтобы только успеть к
